Тасмин - Александр Операй

1

Тасмин проснулась от холода.

Багровый свет Солнца, который проникает в хижину через многочисленные щели в стенах, пророчит несчастье.

Дурная примета.

Что-то случится.

Оно уже здесь. Отвратительное предчувствие смерти.

Деревья в Затонувшем лесу кричат о несчастной судьбе. Они знают страшную тайну. Грядет пустота. Жизнь обратится в ничто. На многие километры вокруг останется только песок.

Смерть прячется в хижине у болот. Она явилась сюда из-за гадкой девчонки. Тасмин приносит несчастье. По следам ее бродит забвенье.

Деревья зовут:

Ваал… Ваал… Ваал…

Мерзкий шепот. Такой близкий. Такой знакомый. Нечто бесцветное льется сквозь трещину между мирами. Здесь оно обретает форму.

В хижине царит полумрак. Неясные тени прячутся по углам. Силуэты людей, призраки из других измерений. Мертвецы, которые думают, что они все еще живы, что у них есть дела. Они проходят сквозь стены и исчезают среди деревьев в лесу. Незрячие, глухие.

Очаг угас еще в полночь.

Старое одеяло, сотканное из всякой всячины, едва-едва не дает околеть от мороза.

Тасмин глубоко вздохнула и попыталась снова уснуть. Она закрыла глаза и подумала, что теперь, в эту раннюю пору, ей обязательно приснится кошмар. Девора всегда проникает в её сны на рассвете. Воспоминания о безумной колдунье, голова которой лежит на полке у очага, всё еще причиняют боль.

—Встану, когда запоют первые птицы.

Тасмин отвернулась к стене, надеясь ничего не услышать в ближайшие несколько часов.

Но деревья шептались.

Скрипы. Стоны. Шаги. Крики и вопли.

Затонувший лес звал:

Ваал, Анат, Асират.

Ваал, Анат, Асират.

Ваал, Анат, Асират.

Однажды старые боги вернутся. Они накажут Тасмин. Убьют эту мерзость. Навсегда искоренят зло. Дрянной девчонке нет места в Затонувшем лесу. Корни пожрут ее жалкую плоть. Растерзают грудь и переломают все кости. Только сердце оставят нетронутым. Это жертва Ваалу.

Кто-то потряс девушку за плечо.

Она улыбнулась. Вокруг была тьма, но тот, кому предназначалась улыбка, видел все ясно, как днем.

Кот разинул пасть и положил на кровать рядом с Тасмин мышонка.

—Ты жестокий бездельник.

Исмат промолчал.

Он помялся лапами по одеялу и этим вроде как извинился. Его зеленые глаза выражали крайнее изумление, а потому открывались все шире и шире. Казалось, они вот-вот займут всю комнату.

Тасмин мотнула головой, и иллюзия рассеялась.

Девушка нахмурилась. Вид у кота был не очень. Засохшая грязь на лапах, пепел и сажа на морде, из ушей идет пар.

Исмат выгнул спину и прошелся по краю кровати. Он что-то пробурчал, но Тасмин не поняла. Язык волшебных существ оставался для нее загадкой, хотя Девора владела им в совершенстве.

Кот посмотрел на девушку, потом на мышонка.

—Какой же ты наглый.

Тасмин отбросила одеяло и села.

Она спала без одежды, а потому тут же почувствовала, как было холодно в старой лачуге. На секунду ей показалось, что нечто мертвое прикоснулось и потянуло из нее жизнь.

Тасмин согрела ладони дыханием.

Она посмотрела на свою грудь, живот и ноги. Кожа да кости. Никакой красоты. Теперь она лишь полумертвая ведьма, у которой остались черные волосы да глаза. Она сама будто кот Исмат — иллюзия, которая рассеялась, явив миру отвратительное и несуразное существо. Вот цена предательства. Таков конец всех убийц. Уродство.

Сегодня Тасмин исполнилось шестнадцать лет.

Старуха.

Никто ее не любит.

Она никому не нужна.

Деревья в Затонувшем лесу шепчут:

—Сдохни… сдохни… сдохни…

—Сука…

—Убийца… убийца…убийца…

Единственный подарок, который Тасмин получила на день рождения — мертвый грызун у изголовья кровати.

Она взяла мышонка в ладони. Зверек пах старой листвой и семечками подсолнуха.

В комнате стало еще холоднее. Одеяло разлезлось на части, ножки кровати треснули, камни вокруг очага рассыпались в песок, небольшой букет подснежников на столе усох, истлел и превратился в труху.

Мышонок в руках Тасмин дернулся и запищал.

Она погладила его по спине и опустила на пол.

Грызун злобно зыркнул на кота и, испугавшись собственной храбрости, бросился под кровать. Он добежал до очага и там скрылся в одной из бесчисленных щелей между стеной и полом.

Исмат покачал головой.

Было не понятно, что удивило его больше. Оживший мертвец или обвинение в убийстве.

Кот прошелся по кровати туда и обратно, но в тот самый момент, когда Тасмин протянула руку, чтобы погладить его, Исмат исчез. Зеленые глаза еще какое-то время висели в воздухе, будто два фонаря. Прежде чем окончательно раствориться в пространстве они мигнули, и Тасмин отчетливо услышала где-то далеко-далеко в другом мире недовольное:

—Мяу!

Девушка взяла со стула у кровати платье и принялась одеваться.

Черная туника сильно износилась за прошедшие два года, которые Тасмин провела в Затонувшем лесу. Вышивка распустилась, шнуровка из лент распадалась на мелкие нитки, правый рукав почти оторвался, везде куча дыр и заплат.

Обувью девушке служили кожаные башмаки. Они все еще целые. Без прорех, но уже слишком жмут.

Местные крестьяне могли бы дать Тасмин новую одежду, если бы она попросила, но девушка брала у них только еду.

Чаще всего сюда приходили женщины.

Нужно было быть очень храбрым или в огромной нужде, чтобы пройти сквозь Затонувший лес к хижине на краю болота.

Деревья здесь иссохли, земля стала песком, на сотни шагов вокруг все было мертвым.

Тасмин обвела хижину взглядом.

Стол, скамья, кровать и очаг. В дальнем от входной двери углу лежит котелок, различные тарелки, кувшины. От них идет запах травы и лекарств. Под стеной два сундука. Там всякий хлам, безделушки и сувениры из других миров, которые Тасмин хранила, скорее как напоминание о том, что Затонувший лес лишь окраина огромной и странной Вселенной.

Голова Деворы на полке у очага скрежещет зубами. Два года назад Тасмин зашила ей рот и глаза. С тех пор у ведьмы ни разу не возникло желание вновь услышать голос матери.