Игра одной актрисы - Анна Зимина

Отрывок из священной книги трех королевств. Вычеркнут слугами Акатоша

«И даровали боги людям археи. Королям – больше, чтобы править народами своими, всем прочим – меньше, чтобы могли они служить верно и преданно тем, кто над ними.

Грамеш жил в городе Илия, что в горной долине Иллисип. Много бед принес он своей стране, так как был жесток, алчен и зол. В раз брал нового коня, и покуда до смерти не загонял, не спешивался.

Много людей за ним пошло, чтобы получить легкую монету, и стал весь город Илия для Грамеша. Он забирал себе все, что только мог, а остальное губил. Чужой дом, чужая жена, чужое золото – все он делал своим, если желалось ему.

Но в раз, пока грабил Грамеш чужой дом, упал он и закричал от боли.

Кровь его закипела, почернели вены.

Грамеш кричал, и вены его вздувались все сильнее.

Те, кто там был, говорили, что из кожи его вырывались алые всполохи, взлетали ввысь, исчезали.

Это археи покидали Грамеша, не желая питать его злой разум. Не захотели духи крови даровать жизнь тому, кто не ценил чужие, и ушли к своему создателю.

Грамеш же стал примером того, как можно разъярить духов крови, живя неправедно. С той поры все, кто шли за Грамешем, ушли в храмы или стали помогать людям: помнили они смерть своего предводителя и не хотели для себя такой участи.

Не раз такое знала история трех королевств.

Археи оставались с добрым человеком до конца, помогая духу его отправиться в почивальни богов и там упокоиться с миром.

Но ежели плохой человек наказания смертью избегал, не совершив столько зла, чтобы отвратить археи из тела, то он все равно наказания своего не миновал.

Не хотели археи делить смерть со злым человеком и мучали его в старости, медленно покидая его и оставляя в одиночестве и пустоте.

Это был великий стыд – люди смеялись над такими стариками, презирали их. Их дети уходили, оставляя их в одиночестве и страхе.

В конце жизни неправедные были наказаны слабостью, болью и людским позором.

Вот так археи, духи крови, защищают облик людской, не давая совершаться ужасным злодеяниям»

В провинциальном театре празднуется юбилей.

В небольшой гримерке сидят два неприглашенных актера — комик и трагик.

На столе бутылка дешевой водочки, баночка с огурчиками.

Трагик грустно (выпивая водочку, закусывая огурчиком):

— М-мда... Не пригласили... Забыли...

Комик (выпивая водочку и закусывая огурчиком)

— М-мда... Не пригласили (рот расплывается в улыбке) — помнят еще!

Посольство шло своим чередом. Я стояла и улыбалась, как дурочка. Посмотрю на графа – улыбнусь, на Ирдана – тоже, да вообще всем улыбнусь, мне не жалко. Я даже отыскала глазами своих наблюдателей в серых плащах, поймала их взгляды и тоже радостно им улыбнулась. В общем, я расточала обаяние на весь зал, чем немало всех бесила. А в крови медленно закипал азарт.

За улыбками я не забывала внимательно слушать, что происходит в зале.

– Очень жаль, что его Величество не смог посетить наше королевство лично. Надеюсь, его болезнь не представляет угрозы? – ласково пропела Мавен. Вот ядовитая гадина!

– К сожалению, Ваше Величество, представляет. Ваш венценосный брат очень и очень болен. Наши лучшие лекари делают все возможное, но мне хотелось бы обсудить этот вопрос с вами подробнее. – А граф-то молодец, сразу берет быка за рога. – До меня дошли слухи, что вы имеете замечательное лекарство, которое может помочь спасти его…

И выразительно еще на меня посмотрел. Скотина.

Та-а-ак… А где же словесные кружева? Где политическая демагогия на три дня? Заверения в дружбе и верности? С места в карьер… Вот так вот сходу расписал цель визита, совершенно ничего не скрывая. А граф продолжал:

– Времени, увы, немного, посему я вынужден просить вас обсудить цель моего визита лично, в любое удобное для вас время. А в качестве заверений в моей преданной и верной дружбе вам я преподношу эти дары.

Я во все глаза смотрела на «дары». Если это просто «заверения», то я даже и не знаю, какую сумму за меня предложат. Меха, роскошнее которых я раньше и не встречала, какие-то чашечки, вазочки и ложечки из странного черного материала, которым были украшены покои Мавен, тяжеленький сундучок, видимо, с камушками или золотишком, который несли двое здоровенных мужиков. Настоящие викинги, особенно тот, что справа.

Этот «правый», словно почуяв мой интерес, украдкой кинул на меня взгляд. Любопытный «викинг». Борода, повязанная платком голова наподобие чалмы, жутковатый шрам на щеке. Интересный персонаж. Прям как разбойник с картинок в детских книжках.

Мужчины отрепетировано встали на одно колено и одновременно распахнули сундучок. В глазах сверкнуло от обилия драгоценностей. С такими дарами можно войну профинансировать и строительство парочки городов. Думаю, Мавен очень довольна.

Действительно, настроение у королевы улучшилось. Потому что она тут же объявила о начале бала, отдав распоряжение церемониймейстеру и пригласив на него все посольство. А вот графа Лода она попросила следовать за собой. Подозреваю, там-то и начнутся настоящие торги. За меня. Странно, что меня с собой не взяли. Я мысленно плюнула им вслед, глядя на сгорбившегося графа, семенящего за королевой в окружении ее людей. И отвлеклась, не заметив, как Ирдан мягко подхватил меня под локоток.

– Я сопровожу вас, госпожа, – ласково пропел он.

– Сопроводи меня, господин, – ответила в тон я, и сварливо добавила: – Только я нонче не танцую. Настроение у меня того… не танцевательное.

Ирдан хмыкнул, ведя меня в танцевальный зал.

Ну, или бальный.

А вот тут меня ожидал небольшой шок. Я почему-то думала, что танцы будут уютными, почти камерными. Ну там, 5-10 пар в вальсе, фуршет для гостей, картишки… Но нет. Это был истинный бал с кучей придворного люда. Дамы, кавалеры… Где ж вы прятались все это время? Я завертела головой, стараясь рассмотреть как можно больше.

***

Наше появление заметили. Судя по короткому шепотку, по небольшой заминке, по едва заметной фальши музыкантов на чем-то вроде высокой сцены, мы внимание привлекли. Точнее, я.

Тут не были приняты такие платья, не были приняты такие прически.

Все дамы, как одна, в длинных платьях приглушенных нежных цветов, с распущенными темными волосами. Ни одной блондинки. И я, с оголенными лодыжками, с короткими светлыми локонами, в ярком солнечном платье. Как наглый одуванчик среди надутых кремовых роз.