Зеркальный паук - Влада Ольховская

Его сестра сидела на скамейке у дорожки, шагах в десяти от Яна.

Его сестра умерла четырнадцать лет назад.

Он никогда прежде не сталкивался с галлюцинациями. Ян и подумать не мог, что его это коснется! Он был сильным – и он был полицейским, он проходил проверку каждый год, и ни один специалист не сомневался в его психической устойчивости. Но тем страшнее ему становилось сейчас, когда призрак вдруг появился перед ним без предупреждения, без причины!

Да, ему было страшно, и это ослабляло. Ян уже и забыл, что такое настоящий страх, он, кажется, сто лет ничего подобного не испытывал. В прошлом году ему пришлось задержать сумасшедшего убийцу – психа, покрытого кровью, грязью, потерявшего человеческий облик. Ян хорошо запомнил момент, когда стоял там, напротив этого существа, смотрел в налитые кровью глаза и не чувствовал ровным счетом ничего. Его это не удивило, он намеренно научился не чувствовать, не бояться, не сомневаться. Наука была нелегкой, однако он справился.

Так почему же сейчас выдержка изменила ему, а все барьеры, которые он так долго возводил в своей душе, рассыпались? Почему сердце начало биться так быстро, что зашумело в ушах, а в груди стало больно, словно тот нож, который псих швырнул в него год назад, вдруг долетел до цели? Почему по телу, привыкшему к напряженным тренировкам и не знавшему усталости, вдруг прошла дрожь – верная спутница слабости?

Он не знал ответов. Он только и мог, что смотреть вперед, туда, где была она – и где ее не могло быть.

Если бы галлюцинация была менее реалистичной, Яну, пожалуй, было бы легче. Если бы он увидел темный лес, ревущее море, если бы вспомнил место, важное для него и сестры, он бы знал, что его сознание просто затеяло какую-то извращенную игру. Так нет же! Все вокруг него оставалось прежним. Ян бегал по этому парку не первый год, он изучил каждый маршрут, каждый изгиб дорожки, каждое дерево на своем пути. Все было, как раньше… кроме молодой женщины, мирно сидящей на скамейке.

Дорожка перед ним извивалась, чуть дальше она поворачивала направо, за ряды величественных старых каштанов. Слева раскинулось поле, поднимавшееся к пологому холму и заросшее высокой сочной травой – если в такую ступить, ноги скроются до самых щиколоток. Ночь была по-осеннему холодной, а день обещал баловать остатками летнего тепла, поэтому сейчас каждая травинка покрылась сотнями сияющих кристаллов росы, на которые светило утреннее солнце, белое и яркое, как прожектор. В воздухе пахло сухими листьями и мокрой землей. Поблизости никого не было… кроме нее.

Ему хватило секунды, мимолетного взгляда, чтобы узнать ее. Четырнадцать лет, как оказалось, значат не так много… Это все еще была она: худое, гибкое тело, смуглая кожа, точеное лицо с высокими скулами, легкая полуулыбка, которая в детстве так раздражала Яна. Как будто сестра что-то знает, что-то важное для него, но никогда не скажет! Ее длинные волосы были собраны в хвост на затылке, за лето они выгорели и теперь казались почти белыми, как взвесь утренней росы. Его волосы тоже стали бы такими, если бы он поменьше времени проводил в кабинете…

Но больше всего для Яна значили ее глаза. Светло-серые, выглядевшие почти нечеловеческими на ее смуглом лице. Глаза цвета платины, редкий оттенок, который природа дарит немногим. Точно такие же глаза, как у самого Яна. Из-за этого он не мог ошибиться или обознаться, перед ним сидела та, кто просто не мог прийти в парк! Его сестра умерла, она зарыта глубоко под землей, и после четырнадцати лет от нее, пожалуй, остались только кости. Но кто тогда сидит перед ним, смотрит на него, как будто ждет чего-то?..

Он не мог больше это выносить. Боль в груди стала слишком сильной, у него закружилась голова – он даже пошатнулся, едва удержавшись на ногах. Все это было совсем на него не похоже! Он словно потерял внутреннюю точку опоры. Его разум привык не поддаваться плену страстей, а сразу же искать решение проблемы. Но сейчас решения не было – и Ян даже сомневался, что была проблема. Тому, что происходило с ним, нельзя было дать привычное название и объяснение. Он вдруг понял, что дышит часто, и вовсе не из-за тренировки. Он, человек, которого в полиции уважали даже старшие следователи, задыхался от волнения!

Нет, это не дело. Ему нужно было вернуть контроль – хотя бы отчасти. Поэтому Ян зажмурился, чтобы не видеть серые глаза, не видеть лицо, которое должны были стереть из его памяти годы. Он сосредоточился на правильном дыхании, он надеялся очистить сознание, устроить себе перезагрузку и этим спасти себя.

Но блаженная темнота помогала ему недолго. Его память будто обозлилась на него и теперь воспользовалась его уязвимостью, чтобы наполнить его сознание образами, от которых он так и не смог убежать. Его глаза оставались закрытыми – и все равно Ян видел…

Белый гроб, такой вызывающе светлый в этот пасмурный день… Букет из королевских лилий на закрытой крышке… Капли дождя бьют по гладкому дереву… Почему крышка закрыта?.. «Вам лучше не видеть». Все смотрят только на цветы. «Вам лучше не знать ее такой». Чуть дальше – венки и огромные букеты белых роз, но на крышке гроба – только лилии. Она их любила, это были ее цветы. «Вам лучше запомнить ее прежней, не смотрите…» Безликая толпа, серо-черное небо, белый гроб – запомни навсегда, ты все равно от этого не освободишься… В сыром воздухе аромат цветов, горький и сильный, расползается повсюду, и от лилий пахнет жизнью, а не смертью, и Ян будто снова слышит ее голос… «Почему это вы все тут рыдаете? Радуйтесь, ведь я вернулась к вам навсегда, вы же этого хотели!»

Он сделал глубокий вдох и открыл глаза. Ему все еще было больно, и он чувствовал себя усталым – будто его выпотрошили изнутри, и ничего уже не осталось. От этого, как ни странно, стало легче: страх отступил, и Ян готов был справиться с тем, что на него обрушилось.

Но справляться было не с чем. Парк перед ним был прежним, тихим и безлюдным. Солнце поднялось чуть выше и теперь казалось не белым, оно потеплело, наполнилось золотом. Роса только-только начала высыхать, и воздух стал совсем уж тяжелым. А молодая женщина исчезла… на скамейке больше никого не было.

Ян не знал, как это понимать. Как в полусне, он пошел вперед, у него уже не было сил бежать. Он пытался понять, что только что произошло. Галлюцинация была такой яркой, такой… настоящей! Это знак серьезной болезни, которую нельзя игнорировать. Но с чего вдруг? Раньше у него не было никаких симптомов!

А может, все не так уж страшно? Возможно, на скамейке действительно сидела девушка, похожая на его сестру, незнакомка, которой тоже захотелось побегать в парке с утра пораньше. Ян заметил ее боковым зрением – и накатили воспоминания, которые сделали все остальное. У нее не было полуулыбки его сестры и не было этих платиновых глаз, тут уж постаралось его воображение. Она просто была похожа на Александру – ту Александру, какой она стала бы в этом возрасте.