Скрытая угроза - Сергей Москвин

Представительский белый «Линкольн» величественно катил по улицам Бейрута. Он свернул с трассы, соединяющей город с международным аэропортом, и выехал на центральную улицу. Здесь располагались самые дорогие отели, казино, магазины и рестораны. Местные жители, а также многочисленные туристы из Европы, Америки, Ближнего и Дальнего Востока, съезжающиеся в Бейрут на время рождественских праздников, привыкли к виду дорогих автомобилей, заполняющих улицы ливанской столицы. Но шикарный лимузин, переливающийся на солнце отполированными до зеркального блеска белоснежными бортами, тем не менее приковывал к себе всеобщее внимание. На него оборачивались пешеходы, а водители и пассажиры встречных машин провожали пристальными взглядами. При этом на лицах женщин появлялись грустные или мечтательные улыбки, мужчины же в большинстве своем хмурились и спешили переключить внимание своих спутниц на что-то другое. Но все без исключения старались разглядеть или угадать, кто находится в проплывающей мимо роскошной машине.

Сделать это было невозможно. Тонированные зеркальные стекла пропускали свет только в одном направлении. А двое пассажиров «Линкольна», расположившиеся на упругом кожаном диване, отделенном звуконепроницаемой перегородкой от водителя и монументального охранника, старательно скрывали себя от посторонних глаз. Они избегали светских приемов и раутов, не давали интервью на телевидении и в прессе и никогда не фотографировались для обложек глянцевых журналов, хотя многие папарацци заложили бы душу ради одной фотографии любого из них.

Старший из пассажиров – седой шестидесятипятилетний мужчина с изборожденным глубокими морщинами лицом, в таком же белом, как борта лимузина, одеянии арабского шейха – был одним из высших руководителей экстремистских исламских организаций, составляющих разветвленную сеть «Аль-Каиды». Миллионы одурманенных идеями ваххабизма религиозных фанатиков, видящих в «Аль-Каиде» силу, защищающую идеи ислама от разрушительного влияния западной цивилизации, знали его как святейшего шейха Абу Умара. Спецслужбам ведущих мировых держав он был известен как международный террорист, вдохновитель и непосредственный организатор сотен террористических актов, прогремевших в разное время по всему миру и унесших тысячи человеческих жизней.

По правую руку от Абу Умара сидел его старший сын Омар. В отличие от отца он был в светло-бежевом очень дорогом европейском костюме. Костюм дополняли рубашка из натурального шелка с высоким стоячим воротником, кожаные туфли, сшитые по заказу в обувной мастерской, где заказывает себе обувь американский президент, темные очки в усыпанной бриллиантами золотой оправе и изящные швейцарские часы от Патик Филипп – верх точности и совершенства. Последние десять из своих тридцати восьми лет Омар провел в Европе и США, поэтому европейская одежда ему была куда более привычна, чем национальная длиннополая рубаха с длинными рукавами и надеваемыми под нее широкими шароварами. Правда, совсем недавно он чуть было не сменил свой изысканный европейский костюм на арестантскую робу пожизненно осужденного заключенного, но у «Аль-Каиды» хватило возможностей добраться до тщательно охраняемых американским ФБР свидетелей выдвинутого против него обвинения и навсегда заткнуть им рты. Омар пытался вычеркнуть из памяти два месяца, проведенные по вине американцев в испанской тюрьме, но воспоминание было еще слишком свежо – всего неделю назад он обрел долгожданную свободу, – и забыть тюремные впечатления никак не удавалось.

Открыв дверцу встроенного бара, Омар выдвинул поднос с бутылкой виски, ведерком колотого льда и двумя массивными стаканами. Бросив несколько кубиков льда в один из стаканов, он залил его янтарной жидкостью из высокой квадратной бутылки и вопросительно посмотрел на отца. Но тот отрицательно покачал головой и недовольно сказал:

– Нам предстоит серьезная встреча. Не следует являться туда в пьяном виде... К тому же Аллах запрещает своим воинам пить вино, – добавил Абу Умар после секундной паузы.

Омар усмехнулся. В запрете на употребление вина Аллах не делает различий между своими воинами и простыми мусульманами. До того как перебраться в Европу, Омар окончил знаменитый исламский университет Умм аль-Кура в Мекке и мог цитировать Коран не хуже отца. И если уж быть точным, запрет касается именно вина, насчет прочих напитков в Коране ничего не сказано.

Не обращая внимания на недовольство отца, Омар отхлебнул из стакана большой глоток.

– Мне нужно снять стресс. В конце концов, я имею на это право. Никто из членов совета, подобно мне, не оказывался в подвешенном состоянии между жизнью и медленной смертью в американской тюрьме.

– А ты не задумывался, каких усилий и денег стоила организации твоя свобода? – раздраженно спросил Абу Умар.

Двухсантиметровое стекло внутренней перегородки надежно защищало их разговор от ушей водителя и охранника, поэтому Абу Умар мог позволить себе повысить голос. Омар, уверенный в своей правоте, и вовсе не считал необходимым что-либо скрывать.

– По-моему, я это заслужил, – взглянув в глаза отцу, твердо ответил он. – Если бы не мои хакеры, подвесившие систему оповещения американской авиадиспетчерской службы, еще неизвестно, удалась бы воздушная атака Нью-Йорка и Вашингтона.

– Никто не умаляет твоих заслуг, – прежним размеренным тоном сказал Абу Умар. – Твое приглашение на сегодняшний совет – наглядное тому подтверждение. Но, позволив врагу добраться до конечных исполнителей, ты совершил ошибку. Серьезную ошибку, которая осложнила твою жизнь и принесла дополнительные проблемы организации.

– Осложнила жизнь?! – с вызовом переспросил Омар. – Да американцы собирались упрятать меня за решетку до конца дней, а то и вовсе могли посадить на электрический стул! Они даже прислали в Испанию своего фэбээровца, чтобы он отвез меня в Штаты! И это ты называешь «осложнением»?! Ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить за эти два месяца в испанской тюрьме, когда адвокаты, разведя руками, дружно заявили, что ничего не могут сделать?!

– Это послужит тебе хорошим уроком на будущее и предостережет от последующих ошибок, – с улыбкой прервал Абу Умар тираду сына. – Надеюсь, ты извлечешь для себя выводы из всего случившегося.

Омар залпом допил виски и отвернулся к окну. Там проплывали названия ведущих европейских и азиатских брендов: «Гуччи», «Черутти», «Калвин Кляйн», «Бали», «Картье», «Бушерон», «Ван Клиф»... – лимузин пересекал квартал, где располагались самые престижные магазины... Выводы. Он сделал выводы: не оставлять свидетелей и держаться как можно дальше от места проведения акции – эпоха информационных технологий позволяет руководить исполнителями, находясь за тысячи километров от них. Но главный вывод он сделал задолго до того, как испанская полиция по приказу американцев швырнула его в тюрьму. Личное оскорбление, как и адресованная лично угроза, должны смываться кровью врага. И неважно, что враг олицетворяет собой целое государство. Возглавляемая отцом и его соратниками организация сильна именно тем, что способна противостоять более сильному, могущественному и вооруженному врагу, каким является Запад во главе с США. Значит, в самое ближайшее время Америка ощутит на себе мощь новых, еще более сокрушительных ударов.