Просто мужчина и просто женщина - Джеки Браун

Марии Страйкер Ла-Ру прикрыла рукой телефонную трубку и крикнула:

— Даниэль, оставь в покое Дороти и не вздумай засовывать ее опять в холодильник!

Она не видела, что делается на кухне, но шестое чувство, которое стало развиваться у нее после рождения сына, подсказало ей, чем он в данный момент занимается: играет с золотой рыбкой.

— Хорошо, мама, не буду, — откликнулся Даниэль.

Убедившись, что мальчик направился к себе в комнату, Марни вновь села на табуретку перед грудой постиранного белья, зажала трубку плечом и с тяжелым вздохом произнесла:

— Так что ты говорила, мам?

— Я просто рассказывала тебе о статье, которую недавно прочел папа: согласно статистике, все больше и больше женщин начинает самостоятельно заниматься бизнесом.

Намек понятен! Несколько лет назад ее родители вышли на пенсию и переехали в Аризону, но по-прежнему денно и нощно пеклись о своей младшей дочери. Статья — лишний повод дать знать Марни, что она давно уже не вспоминает о былых намерениях, а именно — организовать интернет-магазин модной одежды и украшений для женщин, которые, подобно ей, живут далеко от больших городов и торговых центров, но хотят выглядеть красивыми и модными. А если дело выгорит, мечтала когда-то молодая женщина, то почему бы не наладить потом продажу товаров и для мужчин, и для детей, а в довершение всего взять да и построить супермаркет «Все для дома»? Сил и идей у нее хватило бы! Для магазинчика женской одежды уже было даже выбрано название «Ла-Ру».

Однако все пошло прахом, папки с документацией пылились где-то в доме, но они ее больше не интересовали.

Страшное несчастье, случившееся три года назад, перечеркнуло все ее планы.

— Ваш муж умер! — Это единственное, что Марии поняла в тот страшный день. Больше ничего из рассказа полицейского не дошло до ее сознания. Она сидела на диване в своем маленьком доме, прижимая к груди новорожденного сына, а весь окружающий мир разваливался на мелкие кусочки.

Даже сейчас это казалось невообразимым. Мертв? Кто угодно, но только не Харви! Не ее спокойный, аккуратный, методичный, всегда заботящийся о безопасности муж. Произошла ошибка! Кто-то другой пытался спасти двух седоков снегохода, решивших прокатиться по тонкому льду Верхнего озера. Но правда остается правдой. Харви, тот мальчик, которого она любила, а затем молодой человек, за которого вышла замуж, погиб! С той самой поры Марни позабыла обо всем, что прежде волновало ее. Теперь ее беспокоили только насущные проблемы и забота о сыне. Каждый вечер в течение последних трех лет она ложилась спать, чувствуя себя как побитая собака, а утром просыпалась вялой и не отдохнувшей.

Монотонность ее жизни скрашивал лишь ребенок. Он учился ходить, разговаривать, играть…

— Представляешь, оказывается, есть куча курсов, обучающих женщин успешно развивать свой бизнес, — продолжала мать.

Марни закрыла глаза и досчитала до десяти.

— Да что ты говоришь? Как интересно!

Надо постараться не попасться на удочку матери! Она великая мастерица в деле увещевания дочери, и ох как нелегко сорваться с ее крючка.

— Это никуда не годится, что ты перестала думать о своем будущем. Ты ведь отлично справляешься с рестораном, когда твоего брата нет в городе, — не унималась мать.

Пару лет назад брата Марни избрали в конгресс штата, вот и приходилось теперь постоянно замещать его в семейном ресторанчике. Однако мать слукавила: ресторанный бизнес был хорошо знаком всем членам ее семьи с детства, именно поэтому она и согласилась. А вот что-нибудь другое — ни за что на свете! После того, как она открыла дверь двум полицейским в тот мартовский холодный полдень, прежняя Марни перестала существовать. Из человека, обожающего приключения и новые ощущения, она превратилась в осторожную и занудную мать-одиночку, думающую лишь о том, как свести концы с концами.

— Почему бы тебе с Даниэлем не приехать к нам на Пасху? — предложила мать. — Небольшие каникулы пойдут вам обоим на пользу.

— Сейчас нет времени, мам.

Марни переложила трубку на другое плечо и продолжила складывать постиранное белье.

— Глупости, самое что ни есть подходящее время. Да и Мэйсон вернется как раз домой. В конгрессе тоже начнутся каникулы.

— К сожалению, мама у меня сейчас нет лишних денег.

— Мы с папой хотим видеть нашего внука и тебя, дорогая, а раз мы приглашаем, то и оплатим вам проезд.

— Я не хочу, чтобы вы покупали мне билеты.

Марни зарабатывала достаточно денег, чтобы оплачивать все счета и даже такие неожиданные поездки, не залезая в страховку, оставленную мужем. Эти деньги пригодятся для учебы Даниэля в колледже. Просто ей не хотелось ехать к родителям и тратить впустую время на душеспасительные беседы.

— Не забывай, Марни Элизабет, о том, что мы твои родители и благотворительностью, следовательно, не занимаемся. Заботиться о тебе — наш прямой долг, — строго заметила мать.

Тон, которым это было сказано, заставил Марни внутренне сжаться. Мать находилась от нее за тысячу километров, и тем не менее Марни вновь почувствовала себя двенадцатилетней девочкой, которую поймали на месте преступления, например за курением.

— Мы либо покупаем билеты и ждем вас в гости, либо сами прилетаем к вам. Выбирай, что ты предпочитаешь!

Прежде чем Марни успела что-либо ответить, мать выложила основной козырь:

— Конечно, для отца с его артритом мичиганский холод на пользу не пойдет, но я оставляю право выбора за тобой.

Повесив наконец трубку, Марни решила, что провести конец зимы в теплом климате не самая плохая идея. Даниэлю тоже нужно доставить немного удовольствия.

Итак, решено, она проведет пару недель у родителей. Надо будет попросить кого-нибудь из соседей забирать во время их отсутствия почту, поливать цветы и кормить золотую рыбку, если бедняжка не околеет до их отъезда от чрезмерной любви Даниэля. Взглянув на груду белья, Марни задумалась о том, не нужно ли подкупить сынишке летние вещи. Впрочем, почему бы это не сделать в Аризоне? А заодно и себе что-нибудь новенькое подыщет.

Постепенно настроение Марни улучшилось: а что, если поездка окажется вполне приятной и немного скрасит ее однообразную жизнь?

— Donaesta…Donaesta… Черт, как же это сказать? — мучилась Марни. Взглянув на хозяина кафе, она с надеждой спросила: — Bathroom? Toileto?Eljohno?

Она не знала, как правильно спросить по-испански, но ей очень надо было в туалет. Не искать же это слово на кассете с уроками испанского языка, которую она так старательно слушала по дороге из Аризоны! Разумеется, она не собиралась никуда уезжать от родителей, но, проведя с ними несколько дней, поняла, что больше не в силах выдерживать их опеку. Они относились к ней как к малому ребенку, словно забыв, что ей уже тридцать два года и у нее у самой есть четырехлетний сын.