Холодный поцелуй смерти - Сьюзан Маклеод

На нее никто не обращал внимания — на босую девочку под холодным проливным дождем; длинные черные волосы трепал порывистый ветер, с тщедушного тельца свисали лохмотья. Ей было лет восемь, от силы девять. Она ждала, в упор глядя на меня темными злыми глазами. Когда я увидела ее, сердце у меня екнуло, по спине пробежались ледяные пальцы ужаса, зубы скрипнули. Народ кругом спешил себе по брусчатке к гостеприимным огням Ковент-Гарден — укрыться под стеклянным куполом торгового центра с его магазинами, кафе, уличными актерами и толчеей вокруг прилавков. Над Лондоном разразилась обычная для конца октября непогода, а значит, у ведьм открылся сезон бурной торговли чарами вроде «сухоножек», «непромоканцев» и «всепогодных заколок» — и очень вовремя, прямо настоящий ультрасовременный маркетинг. И никто из этих предвечерних гуляк не остановился, чтобы помочь ребенку. Никто даже не замечал девочку — никто, кроме меня.

Вообще-то, ничего удивительного, она же призрак.

Не так уж много людей видят призраков.

А я сида. Я призраков вижу, и еще как, но вот чтобы прицепилось привидение и слонялось за мной по пятам?! Честно говоря, с тех пор как в моей жизни объявилась Козетта — недели две назад, — я поняла, что видеть и подвергаться преследованиям — это совсем не одно и то же. Теперь я постоянно твержу себе, что бояться привидений глупо, ведь они физически не могут причинить живым никакого вреда, и заставляю себя преодолевать иррациональную потребность повернуться и удрать. Я перевела дух и, не сбавляя хода, побежала трусцой прямо на девочку. Когда я приблизилась, она протянула ко мне руки в мольбе и широко раскрыла рот, и ветер визжал и выл, словно подменяя ее безмолвный крик.

Я остановилась перед ней, подавляя дрожь.

— Вот что, Козетта, нам нужно обязательно найти какой-то способ договориться, — проговорила я, чувствуя, как досада вытесняет страх. — Я хочу тебе помочь, но не могу, потому что не знаю, что случилось.

Козетта вцепилась в ворот сорочки и распахнула ее. Три переплетенных полумесяца, вырезанные на тощей груди — красные, открытые, кровоточащие, — и не думали затягиваться и вообще выглядели точно так же, как и в последние десять раз, когда я их видела. Это были не смертельные раны, и даже не свежие — судя по одежде, Козетта была мертва уже лет сто пятьдесят, — но меня скрутило от гнева на того мерзавца, который сделал такое с ребенком. Три полумесяца — это что-то из символики богини Луны, но какое они имели отношение к Козетте, ее смерти и к тому, почему она меня преследует, мне никак не удавалось выяснить. Я спрашивала у всех подряд, основательно прошарила Интернет, провела бесплодный день в ведьминском отделе Британской библиотеки, наняла медиума — сколько времени и денег зря потратила! — и так ничего и не выяснила, так что даже назвала девочку Козеттой по собственной прихоти, ведь, как ее зовут на самом деле, я не знала. Так что, если я хочу умилостивить призраков, следующая остановка — обратиться к некроманту. А это, прямо скажем, дело нелегкое. Некроманты не из тех, кто рекламирует свои услуги, поскольку повелевать мертвыми — а не просто разговаривать с ними — запрещено законом… Но сейчас нам с Козеттой — обеим — нужно было отдохнуть друг от друга.

— Вижу. — Я вгляделась в кровавый символ и поежилась — с мокрых волос потекло за шиворот, — И все равно не понимаю, чего ты от меня хочешь, что я должна сделать?

Уронив руки по швам, девочка с молчаливым раздражением топнула ногой. Потом как обычно, поглядела мне за плечо, как будто кого-то там увидела, замерцала и рассеялась, словно свет от выключенного уличного фонаря.

По спине пробежал холодок, и я поняла, что на сей раз ко мне сзади и вправду кто-то подобрался — или что-то. Я повернулась проверить. Надо мной бесстрастно нависал фасад церкви Св. Павла; сквозь узкие, скругленные сверху окна сочилось теплое свечное сияние, прямоугольная бронзовая доска на фальшивой двери казалась темным провалом на фоне серого песчаника. Руки покрылись мурашками, а промокший спортивный костюм, липнувший к коже, лишь подхлестнул тревогу. Под нависшим фронтоном церкви жались друг к дружке три душеспасителя — члены секты «Охранителей душ»; мощный прожектор у них над головами высвечивал красные кресты на серых, как у крестоносцев, плащах, словно высеченных из гранита. На миг мне стало интересно, почему душеспасители не спрятались в метро, — они всегда в плохую погоду отступали на подземные позиции: к чему «охранять души» от вампиров, ведьм и всего волшебного, в том числе и от меня и от прочего волшебного народа, когда эти души попрятались от дождя и проповедовать некому.

Я выкинула душеспасителей из головы и проверила, нет ли в церкви каких-то чар, которые могли напугать Козетту. Ворота с обеих сторон здания были широко распахнуты и вели в темный сад. Я всмотрелась в темноту за ближайшими воротами, включила внутренний локатор…

— Смотрите-ка, это же наша паскуда-сида! — захихикал за спиной знакомый голос. — Наверно, ждет своего сутенера-вампира!

Я медленно обернулась и обдала говорившую ледяным взглядом. Она с усмешечкой глядела на меня из-под большого черного зонтика: каштановые кудряшки закрутились от сырости еще туже, темно-зеленая униформа топорщилась на более чем пышной фигуре — этакая реклама шин «Мишлен». Дженет Симе, в прошлом констебль. «В прошлом» по собственной вине — она без памяти втрескалась в сослуживца, моего друга, и из-за ревности пренебрегла предписаниями, а заодно и мной, когда мне потребовалась помощь, так что она сама вырыла себе яму, но винила, разумеется, меня. Мне не повезло: когда ее вышвырнули из полиции, она нашла себе работу в охране Ковент-Гарден и теперь «случайно натыкалась» на меня каждый день.

— Ага, наверно, папарацци дожидается! — Ее подпевала, потасканная блондинка, сложила пальцы рамочкой и нацелилась на меня. — Улыбочку, мисс Тейлор! — зашипела она, а потом состроила жалостливую гримасу. — Журналистов вы больше не интересуете, Женевъева! Вчерашние новости никому не нужны, и сидские шлюшки нам тоже ни к чему, так что проваливай-ка ты со своими оранжевыми котячьими глазенками в СОС-таун, там тебе самое место!

Внутренне я застонала — я и представить себе не могла, сколько неприятностей у меня случится из-за того, что на первых полосах газет напечатали мое фото в компании главного лондонского кровососа (к счастью, ныне покойного). И Дженет с ее подпевалой были самой маленькой из этих неприятностей, пусть и до обидного сухой благодаря огромному зонтику, — хотя они и охотились за моей кровью в переносном смысле чуть ли не с большим рвением, чем вампиры — в прямом. Пока что я сохраняла спокойствие и тренировалась делать им «полное, не вижу’’», однако…

— Некогда мне тут с вами болтать. — Я отбросила с лица мокрую прядь и медовым голосом пропела: — У меня жаркое свидание с красавцем-фавном, надо хорошенько подготовиться.

К сожалению, красавец-фавн был мой начальник, а жаркое свидание сводилось к обычной работе, но, когда оказываешься лицом к лицу с парочкой гарпий, готовых жизнь положить, лишь бы тебе насолить, все средства хороши. Я улыбнулась подружкам, порадовалась зеленым сполохам в их глазах — недаром ревность называют зеленоглазым чудовищем, — повернулась и ушла, не слушая, что они там лепечут.