📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаКазачий алтарь - Владимир Павлович Бутенко

Казачий алтарь - Владимир Павлович Бутенко

Казачий алтарь - Владимир Павлович Бутенко - Читайте книги онлайн на Hub Books! Бесплатная библиотека с огромным выбором книг
Читать книгу

Воспользуйтесь возможностью ознакомиться с электронной книгой Казачий алтарь - Владимир Павлович Бутенко, однако, для полного чтения, мы рекомендуем приобрести лицензионную версию и уважить труд авторов!

Краткое представление о книге

В новом романе ставропольского писателя В. Бутенко «Казачий алтарь» рассказывается о судьбе казачества в переломную историческую эпоху XX столетия. Впервые в отечественной литературе автор обратился к малоизвест­ным событиям Великой Отечественной войны, происходившим на Северном Кавказе и в Западной Европе. Действие разворачивается в наиболее драматичный период войны, когда ле­том 1942 года немецко-фашистские войска прорвались на степные просторы Ку­бани. Война расколола старинный казачий род Шаталовых, перед героями вста­ла проблема нравственного выбора — жертвовать собой в борьбе с захватчика­ми во имя советской власти, немилосердно их притеснявшей, или поддержать оккупантов, сулящих вольную жизнь? Но ими руководит чувство любви к род­ной земле, верность казачьим традициям.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 192
Перейти на страницу:

Казачий алтарь

КНИГА ПЕРВАЯ

…И увидел я мёртвых, малых и великих,

стоящих перед Богом, и книги раскрыты были,

и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни…

И тогда отдало море мёртвых, бывших в нём,

и смерть и ад отдали мёртвых, которые были в них;

и судим был каждый по делам своим.

Откровение, глава XX

Мой друг — твой товарищ.

Недруг твой — и мой супротивник.

Но если кто третий одному окажется любым,

а другому ненавистным, то повинны все трое.

И судьи нам, не разломившим хлеб поровну, — шашки.

Казачья клятва

Часть первая

1

…Мальчишки, гонявшие голубей, видели, как вдруг показались высоко в ясном предвечернем небе два чёрных крестика и — канули.

Но спустя несколько минут громоподобный гул круто покатился к хутору! Штурмовики низринулись с обожжённой зноем выси. Вот уже стала хорошо различима на закруглённых крыльях свастика! Ярко сверкнули стёкла кабин. Скользнули по улицам изломистые тени. И бомбы впервые рухнули на землю, горячую и родящую, пахнущую, как всегда в августе, молодой пшеницей и полынью.

Война!

Бомбёжка застигла многих хуторян на огородах. Будто стеганула по ногам размашистая плеть и — скосила. И лежали они, объятые неведомым страхом, вжимаясь телами в заклёклый чернозём, ощущая непрочность плоти своей и уповая на везение да высшую милость. Господи, сохрани и помилуй! И только старик Шаганов оставался неподвижен. С поднятой головой стоял он на береговой низине, высокий и худой, сжимая в руках косу. Ветер полоскал седую бороду, трепал подол линялой казачьей рубашки. На загорелом лице, искривлённом гримасой гнева, шевелились губы. В сердцах он даже замахнулся косой вслед самолётам, устремившимся к святопольскому шляху…

Война!

Как только взрывы затихли, хуторской люд, опасаясь повторного налёта, кинулся в укрытия, в прохладу сумрачных погребов. И вновь Тихон Маркяныч Шаганов, вопреки общей суматохе, подался с огорода без спешки, уступая настойчивому зову снохи Полины. Прежде чем спуститься в подземелье, повесил косу под застреху сарая и сладил самокрутку.

Ощупью он спустился на дно каменной темницы, где устоялся аромат дынь, пахло брагой и кислиной огурцов. В напряжённой тишине смутно обозначились силуэты женщин, примостившихся на опрокинутой пустой кадушке. Тихон Маркяныч чиркнул спичкой, прикуривая, и заодно высмотрел место на краю рундука.

— Ну, с крещением, милые! — неостывшим голосом проговорил старик и осёкся, удивлённый тем, сколь громко прозвучали под низкими сводами его слова.

Потрясение от внезапной бомбёжки сковало казачек немотой, ни Полина Васильевна, ни Лидия не откликнулись. Лишь в наклонном луче, падавшем от щели в дверце, блеснули испуганные глазенята правнука Федюньки. Он ёрзнул на коленях у матери и шёпотом спросил:

— Дедунь, а мы долго будем ховаться? А то холодно…

Лидия крепче прижала его к себе, а бабушка сдёрнула с головы косынку и укрыла плечи мальчонки, глухо проронила:

— Потерпи трошки, болезочка.

Ожидание новой беды томило души. Обострённый слух ловил малейшие звуки во дворе. Вот мимо погреба, квохтая, прошла разморённая жарой курица. Тонко жужжа, в полусвете пригребицы закружилась над ящиком с грушами оса. Потом послышалось, как проволокла цепь Жулька и так же, как обычно при раскатах грома, стала пронзительно взлаивать.

— Значится, уже близко фронт, — вздохнула Полина Васильевна и, помолчав, прибавила: — За грозу, глупая, принимает…

— Немцы? Да, мама? — встревожился мальчик.

— Они далеко, сыночка… Не бойся, — успокоила Лидия, жадно вдыхая запах его волос, припорошённых подсолнуховой пыльцой.

— Ты, Фёдор, не робь! — ободрил прадед. — Раз есть ты коренной казак, то должон не страшиться. Ни германца, ни турку, ни японца косоглазого. А чёрт явится — по рогам его! Понятно тобе?

— Ага.

— А как по уставу ответствовать?

Пострел заученно выкрикнул:

— Так точно!

— Во! Сразу видно, чейный ты правнук.

— Такое творится, а вы шуткуете! — не сдержалась сноха. — Яша на фронте. Степан Тихонович наш в голом степу. Сердце разрывается! А вам и байдуже.

— Будя! Неча нюни распускать! — Тихон Маркяныч швырнул окурок под ноги и встал с рундука. — Чо же теперича? Башкой об стену биться?.. Стервятники, небось, уже чёрт-те иде, а мы тута кости морозим! Вы как хочете, а я добровольно в яме[1] загинать не стану! Да и какой там фронт?.. Самая что ни на есть, обнакновенная гроза собирается. По горизонту тучки блукатили.

— Вы куда? Папаша! — всполошилась Полина Васильевна, но своеволец, горбясь, уже поднимался по ступеням. В распахнутую дверцу плеснул розовый закатный свет. Открылся клочек чистого неба. Повеяло теплом. И явственно донеслась канонада.

— А почему так долго гремит? И не гроза это вовсе, а война! — как взрослый, уверенно заметил Федюнька. — Я в кине про Чапая слыхал, как пушки бьют…

Мальчуган замер на полуслове, почувствовав кожей виска, что тёплая мамина щека вдруг стала мокрой. Он обернулся и сурово, как прадед, спросил:

— Ты чего, мам? Ты не плачь! Мы с дедуней как возьмём ружьё!

— Это я так… Замёрзла.

— Не к добру слёзы, — попеняла свекровь. — Надо богу молиться!

— Сами текут… А вдруг Яков где-то поблизости!

Полина Васильевна вздрогнула, но ответила не сразу:

— Нет. Далече он. Сердце не вещает.

Настилающийся саднящий гул, показалось, даже здесь, в погребе, колыхнул воздух. Задребезжала сдвинутая крышка кастрюли. Лидия напряглась, сильно прижала сынишку. Полина Васильевна торопливо закрестилась. Но вскоре на дворе стихло.

Тихон Маркяныч заглянул в дверной проём и проворчал:

— Туча самолётов пролетела. Анчибелы проклятые!.. Зараз принесу вам тёплую одёжу… Оно и правда. Пересидите час-другой. Бес его знает, чо у них на уме… А я вам буду обстановку докладать…

Бывшему старшему уряднику конно-артиллерийского дивизиона Тихону Шаганову на своём долгом веку с лихвой довелось наслушаться и посвиста пуль, и воя снарядов, и сабельных запевок. По приказу Главного управления казачьих войск, в начале столетия, часть, в которой служил Тихон, была направлена в Маньчжурию. В знаменитом сражении под Мукденом донцы-артиллеристы стояли насмерть, до последнего заряда. А затем, смекнув, что взяты в кольцо, ринулись в лобовую конную атаку. Сеча была жуткая. В числе немногих пробился к своим

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 192
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?