Сейчас и навсегда - Кара Колтер

Топот детских ножек.

Дэниел Ривертон лежал на диване и размышлял о чем-то явно неприятном. Ему казалось, что он непрерывно слышит эмоциональные речи своей матери, которая все еще питала надежду на внуков.

Сегодня она прислала двадцать две эсэмэски! Господи, кто ее научил печатать их в телефоне?

Топот маленьких ножек наверху, по крайней мере, отвлекал Дэниела от его мыслей. Но, безусловно, он вряд ли понравился бы любому, кому довелось бы прожить минувшие четыре дня этажом ниже квартиры номер 602 в доме, расположенном в Харрингтон-Плейс. Любому, кто подвергся бы пытке топотом маленьких ножек в три часа ночи, когда их обладатели должны были бы быть в постелях и крепко спать.

Насколько Дэниел мог понять, обладатели этих самых маленьких ножек пробудились примерно в то же время, когда он вернулся сюда после долгого, утомительного, требующего напряжения сил рабочего дня. Силы были направлены на игнорирование телефонных звонков и сообщений от матери и контроля за состоянием дел в своей компании «Риверз эдж энтерпрайзис». Сегодня вечером после четырнадцати часов работы Дэниел испытывал только одну простую потребность – в хорошем сне.

Но в два часа ночи он выбрался из постели, поняв, что живущие наверху маленькие монстры скачут в кроватях прямо над его головой. Затем начался топот. Еще час они досаждали Дэниелу, упрямо нарезая круги прямо над его новым месторасположением, на диване. Закрепленный над ним светильник – вероятнее всего, дорогущий Сваровски – вибрировал и угрожающе сотрясался.

Управляющая кондоминиумом, миссис Булиттл, не вняла жалобам Дэниела на шум в квартире номер 602, будто он не имел права наслаждаться ничем не нарушаемым спокойствием на своей территории, важнейшим условием которого является тишина.

Временной территории, слава богу! Дом в Харрингтон-Плейс, окруженный кустами сирени, был старой постройки. Однако располагался он на юго-западе Калгари, в престижном районе Maунт-Ройал, и пользовался большим спросом.

Примерно в 1970 году квартиры в этом доме были приватизированы. Но несмотря на то, что Кевин свою почти полностью переоборудовал, добиться такой звукоизоляции, какую помнили добрые старые времена, ему явно не удалось.

Дело в том, что, по счастливой случайности, Кевин Уилсон, лучший друг Дэниела и владелец этой квартиры под номером 502, уехал на фотосъемки за рубеж на три месяца ровно тогда, когда в собственном жилье Дэниела, элитном лофте[1]с абсолютной звукоизоляцией, шел капитальный ремонт.

В то самое время, когда Дэниел начал скрываться от собственной матери.

Квартира Дэниела располагалась прямо над офисом его компании. Он был единственным человеком, жившим в этом здании, и это доставляло ему несказанное удовольствие.

Дэниел задумал капитальный ремонт квартиры, когда еще встречался с Анжеликой, дизайнером интерьеров, даже консультировался у нее. Тогда он уже понимал, что они с Анжеликой не пара. Да и она понимала это тоже. Оба они вели слишком напряженную профессиональную жизнь и были увлечены карьерой. Но Дэниелу нравился холостяцкий стиль дизайна Анжелики, в особенности отсутствие в нем таких деталей, как хрустальная люстра Сваровски.

Почему-то не стало слышно топота ножек над головой.

Реконструкция квартиры продлила на несколько недель связь Дэниела с Анжеликой. Разрыв же отношений произошел вполне дружелюбно, как, впрочем, и в большинстве романов Дэниела.

Когда Дэниел в третий раз пожаловался управляющей дома на шум в квартире номер 602, миссис Булиттл хмыкнула и сказала: «Ну, не такой уж это и шум, если сравнить с тем, какой бывает на вечеринках, устраиваемых мистером Уилсоном».

Дэниел нисколько не сомневался, что услышал в ее голосе легкий оттенок укоризны, так как сама она жила в квартире номер 402, прямо под квартирой Кевина. Дэниел знал, насколько шумными бывают эти вечеринки, поскольку был их частым гостем.

Да, они с Кевином вели образ жизни, вызывающий зависть многих. Преуспевающие, в возрасте тридцати с лишним, холостые и очень хотевшие оставаться такими, к огорчению обеих их матерей!

Кевин был фотографом международного масштаба, а Дэниел – главой компании «Риверз Эдж Энтерпрайзис», которая занималась разработкой программного обеспечения, и лучшие из его программ уже успешно применялись в нефтедобыче в провинции Альберта.

В последнее время Дэниел прилагал очень много усилий и использовал присущую ему деловую хватку для развития своего детища. Он крайне устал и поэтому даже не сразу осознал, что управляющая домом, миссис Булиттл, постоянно отмахивающаяся от него с его жалобами, вдруг сказала:

– Я назову вам имя и номер телефона съемщицы квартиры шестьсот два. Поговорите с ней.

Так называемой съемщицей оказалась Патриция Maрш.

Когда Дэниел позвонил ей, он был вынужден кричать, чтобы его услышали на фоне кошачьего концерта. Патриция говорила раздраженно, хотя и извиняющимся тоном. Да, у нее в гостях племянницы, они прибыли из Австралии, и разница во времени создала неудобства для них, мешая войти в привычный режим сна и бодрствования. Но она постарается исправить ситуацию.

У Патриции Maрш был такой красивый, хрипловатый голос, что мог заставить любого поверить в ее обещания.

Дэниел довольно резко закончил разговор, но поскольку, несмотря на ее заверения, ничего не изменилось, он не сожалел о своей невежливости.

Это произошло на четвертый день, вернее – ночь. Над головой Дэниела внезапно наступила тишина, но вместо того, чтобы обрадоваться ей, он насторожился.

Та-а-ак! Гостившие детки, наверное, сделали небольшой перерыв. Дэниелу же очень нужна была эта благословенная тишина. Он очень устал и, закрыв глаза, попытался уснуть снова.

Назавтра ему предстояло заключить сделку с «Бентли». Подготовка к этому завершающему моменту длилась несколько месяцев, и Дэниел должен был быть во всеоружии. Сосредоточенным и внимательным. Поэтому сон ему был крайне необходим. Уснуть, однако, не удавалось. Он прислушивался к наступившей тишине с растущим подозрением.

Пять минут. Десять… Пятнадцать…

Полчаса блаженной тишины. Дэниел перевел дух и позволил себе расслабиться.

Завтра он переберется в отель на время визита этих детишек наверху.

Дэниел знал один подходящий современный отель на другой стороне реки Бау, где он побывал однажды несколько лет назад. Там были роскошные, уединенные номера. Дэниел даже вспомнил великолепные дорожки для джоггинга на острове Принца Эдуарда. Он сможет бегать по утрам перед работой. Он даже глаза прикрыл – какое блаженство!

* * *