Алхимия единорога - Антонио Родригес Хименес

Едва прилетев в Лондон, я сразу отправился в дом Рикардо Лансы. Рикардо жил в районе Белгрейвия, неподалеку от знаменитой площади, а точнее — на Хем-плейс. Это место показалось мне кварталом для избранных, для английского upper class.[1]Впрочем, все места, где я бывал в Лондоне, именно такие. Рикардо проводил отпуск в Хорватии — он частенько ходит туда на своей яхте, — поэтому после короткого объяснения с консьержкой, кое-как понимавшей по-испански, я стал единоличным владельцем апартаментов с деревянными полами, высоченными потолками, роскошной меблировкой, портретами кисти знаменитых мастеров, старинными картами, бортовыми журналами в рамках и всеми прочими деталями интерьера, обычными в жилище увлекающегося морем коллекционера.

Хем-плейс имеет форму прямоугольника, в центре которого разбит сквер с деревьями, а вокруг припаркованы десятки грузовиков. Все остальное — асимметричные здания в три-четыре этажа. Совсем рядом — собор Саутуорк, в двух шагах — универмаг «Хэрродс».

На следующий день после прилета я затерялся между Сент-Джеймс и Пикадилли, на улицах с роскошными магазинами. Головокружение подстерегало меня на Оксфорд-стрит и на Риджент-стрит: я чувствовал, что задыхаюсь под взглядами сотен глаз, среди которых мне нужен был взгляд одной-единственной женщины.

Утомившись от череды женских лиц, я выбрался на Мейфэр, забрел в Гайд-парк, но там было слишком много веселенькой зелени, и тогда я пересек парк наискосок и пошел, не сворачивая, по Бейсуотер-роуд. Проделав немалый путь, я оказался в районе Ноттинг-Хилл: меня влекли туда книги Эмиса[2]и аромат некоего фильма со знаменитыми актерами в главных ролях.[3]

А потом я случайно оказался на узенькой улочке Хорнтон и там, над дверным козырьком одного из домов, увидел каменное изваяние единорога. Пожалев, что не захватил с собой фотоаппарата, я надолго погрузился в созерцание этого мифического животного. В конце концов мне стало не по себе от полной тишины вокруг, и я зашагал дальше, пока не выбрался на широкий проспект, где было многолюдно и шумно. Пробродив еще немного, я остановился перед витриной книжной лавки. Старинные книги — моя страсть, и вот я уже вхожу в комнатку, где пахнет опавшими листьями и опилками.

Я принялся обшаривать полки. Мне не терпелось отыскать книги по алхимии, вот почему я решил обратиться к продавцу, человеку средних лет, весьма благодушному на вид.

— Сэр, насколько мне известно, несколько лет назад вышло факсимильное издание книги Элиаса Эшмола «Британский химический театр».

— Мне знакомо это название.

— В книге собраны стихотворные опусы знаменитых английских философов, описывавших алхимические таинства на своем особом древнем языке. Эшмол — английский алхимик семнадцатого века. Книга вышла в тысяча шестьсот пятьдесят втором году.

— Да, полагаю, такая книга есть, — с улыбкой ответил букинист, — только не знаю, остались ли у нас экземпляры. Обождите.

С этими словами он удалился в служебное помещение и принялся с кем-то обсуждать местонахождение труда Эшмола (судя по голосу, собеседник букиниста был намного старше). Вернувшись, продавец сообщил, что не ошибся: этой книги в магазине сейчас нет, но сразу предложил мне пройти в кабинет, чтобы переговорить с его отцом. Я вошел, и продавец оставил нас наедине.

— Как вы узнали, что у нас была книга Элиаса Эшмола? — спросил в ответ на мое приветствие старик. — Вас кто-нибудь прислал? Быть может, мисс Фламель?

«Мисс Фламель» — эта фамилия заставила меня вздрогнуть.

— Она что, родственница Николаса Фламеля?[4]

— Я знал, что вы зададите этот вопрос.

— Так книга у вас или нет?

— Терпение, дружище. Один экземпляр у меня и вправду был. Только не факсимильное издание, а оригинал. Видите ли, несколько месяцев назад я приобрел одно книжное собрание, принадлежавшее, кажется, какому-то издательству, и там нашлось несколько экземпляров «Британского химического театра». Однако я быстро их распродал. Кстати, насколько мне известно, никакого факсимильного издания этой книги не было.

— Но я читал в Интернете…

— Вы же понимаете, в такие магазинчики, как наш, поступают отнюдь не новинки, а скорее книги, которых не отыщешь в каталоге. Издание, которое вы хотите приобрести, просто великолепно. Вам не мешает хотя бы на него взглянуть, если такие вещи вас действительно интересуют. Мы с этой девушкой давние знакомцы. Она живет неподалеку, и, если хотите, я договорюсь с ней о встрече.

— Нет, не стоит. Не хочу быть навязчивым.

— Как бы то ни было, она живет рядом. Пойдемте со мной.

— Спасибо.

Старик проводил меня к выходу.

— Видите улицу со светофором, там, где едет автобус? — показал он.

Я кивнул.

— Так вот, идите по ней направо, потом сверните налево, в переулок, и ищите там дом с единорогом над козырьком. Эта девушка хорошо разбирается в подобных книгах и сможет вам помочь.

Простившись со старым антикваром, я в изумлении прошел обратно по своему недавнему пути. Вот она, магия совпадений!

Я приблизился к знакомому дому и вновь принялся разглядывать фигурку из белого камня, размышляя о хозяйке необычной скульптуры. Пока я припоминал то немногое, что знал о единорогах, к дому подошла женщина и с любопытством посмотрела на незнакомца у своих дверей, уставившегося на фигуру на фасаде ее дома.

Я порядком устал, прошагав несколько километров, и уже начинало темнеть.

Девушка была очень хороша собой. Она пристально взглянула на меня, но в тот самый миг, когда недоверие к незнакомцу обычно достигает высшей точки, улыбнулась и, словно в шутку, поздоровалась со мной. На сотую долю секунды я почувствовал себя дураком, но быстро понял, что хозяйка дома просто хочет выказать любезность. По-видимому, она догадалась, что я иностранец, и предложила показать мне дорогу. Когда я ответил, что не заблудился, девушка перешла на правильный испанский язык, и по ее выговору я пришел к заключению, что среди ее предков были испанцы. В конце концов я пробормотал, что в Лондоне проездом и что заблудился нарочно, чтобы познакомиться с ней.

— Со мной? — весело переспросила девушка.