Голос Любви - Джейн Болинг

Шалис Фокс сидела в небольшом уютном кафе вполоборота к входной двери, одной рукой облокотившись на столик.

Невидящим взглядом она смотрела на длинные носы своих ультрамодных черных туфель. Майлз опаздывал, а обещал приехать на десять минут раньше назначенной встречи с Келом Шериданом.

Краем глаза Шалис заметила рядом неподвижную фигуру. Судя по элегантному костюму, это не был ни Майлз, ни кто-нибудь из официантов и уж, конечно, никак ни Шеридан. Она перевела взгляд на незнакомца, однако лица его так и не разглядела. Голова незнакомца была низко опущена, и лицо оставалось в тени.

Он разглядывал ее туфли! Хорошо хоть туфли, учитывая остальной ее наряд: струящееся шифоновое платье, черный вельветовый жилет и поверх всего этого «великолепия» — бабушкины бусы из черного янтаря. Это одеяние отвечало представлениям Шалис о деловом костюме. Будучи диджеем одной из местных радиостанций, она была приглашена на встречу с представителями некой заокеанской записывающей компании и по этому случаю постаралась одеться соответственно.

Чувствуя на себе ее взгляд, мужчина оторвался от созерцания обуви и пристально взглянул ей в глаза. Шалис тотчас же одарила его очаровательной улыбкой. От природы она была человеком открытым, хотя статус популярной ведущей научил ее быть осмотрительной. Здесь, правда, она чувствовала себя спокойно. В одном из самых фешенебельных бистро Йоханнесбурга вероятность стать объектом внимания навязчивых поклонников была минимальна.

Глядя на незнакомца, она вдруг испытала необъяснимую тревогу. Какого цвета у него глаза — неужели золотистого? Как мед или янтарь. Хотя дело было не в цвете. Эти глаза манили прямо в спальню. Шалис узнала знакомое нарастающее возбуждение, и ей показалось, что она сходит с ума. А безупречный костюм! Она не так уж разбиралась в мужских костюмах, но его костюм выглядел столь элегантно, что наверняка стоил очень дорого. Ко всему этому аккуратно повязанный галстук и тщательно выглаженная рубашка! Престиж и благополучие — вот что излучал этот господин. И все-таки это был всего лишь мужчина, и к тому же совсем не в ее вкусе.

Сейчас этот мужчина внимательно смотрел на нее.

— Я просто слишком рано встала, — пробормотала она, отвечая на немой вопрос в его глазах и стараясь прогнать свое неуместное возбуждение.

— Так вот оно что, — ухмыльнулся незнакомец. — Шалис Фокс, если не ошибаюсь? Вы позволите?

Не дожидаясь приглашения, он сделал шаг, полный изящества и контролируемой силы, и сел на стул напротив нее. В глубоком изумлении Шалис молча наблюдала за его действиями. Не может быть, чтобы он просто хотел с ней познакомиться! Такие мужчины обращают внимание совсем на других женщин.

— Не сочтите за грубость, но я жду одного человека, — быстро объявила она, но его это, казалось, ничуть не смутило.

— Кела Шеридана? Он не придет.

Голос у него был низкий и приятный, но вместе с тем властный.

Она улыбнулась уже более напряженно, и его хищный взгляд буквально впился в ее рот.

— Понятно! — протянула она. — А вы, никак, его папочка, который не одобряет нашей встречи!

Сексуальные глаза обворожительно сверкнули.

— По-вашему, я такой старый?

— Прошу прощения, я не хотела вас обидеть. Я вообще плохо соображаю по утрам. Понятия не имею, сколько вам лет. Конечно, на отца вы не тянете, слишком молоды. Просто вы сообщили, что он не придет таким занудным тоном, что мне сразу на ум пришли родители, которые слишком часто суют нос в детские делишки. Ладно, начнем все сначала. Вы его старший брат?

— Дядя, — коротко произнес незнакомец. На миг воцарилась пауза, но Шалис так выжидающе смотрела на него, что он был вынужден добавить: — Ричард Довейл.

— Алмазы! Бриллианты! — мгновенно среагировала Шалис, и глаза ее засверкали так же, как упомянутые драгоценности.

Теперь кое-что начинало проясняться.

Ричард Довейл! Она слышала о нем. Исполнительный директор корпорации «Довейл даймондс», занимающейся добычей драгоценных камней. Она даже видела в газете его фото. Правда, это была маленькая фотография, наподобие тех, что делают на паспорт. Помнится, он отказался давать интервью одному женскому журналу, который назвал его самым популярным холостяком Южной Африки. Его имя мелькало и где-то еще — в модных журналах, в телепередачах. Но она никогда не обращала внимание на подобного рода людей.

Он улыбнулся. Впервые с тех пор, как подсел к ней. Однако его улыбка была искусственной и циничной.

— Вы еще не научились умело скрывать свои мысли, мисс Фокс. Большинство женщин только делают вид, что бриллианты для них пустой звук.

Он смотрел на нее, прищурившись, лениво изучая ее светлую кожу, влажный рот, черные волосы, заставляя ее сожалеть, что она не потрудилась сегодня утром отнестись к своей внешности более придирчиво.

— Интересно, и что я, по-вашему, должна скрывать? — засмеялась Шалис. — Свою любовь к бриллиантам? Ничего не имею против. Прекрасные камешки! У меня есть крошечные бриллиантовые сережки. В очень простой оправе. Вас бы они насмешили.

— Мы добывающая компания, а не ювелирный магазин. — Он бросил пренебрежительный взгляд на сережки из тайского серебра, которые были на ней, потом на маленькое колечко на правой руке. — Если вы не возражаете, я бы закончил нашу милую болтовню и перешел к делу. У меня мало времени.

Последние слова прозвучали очень недружелюбно, почти грубо. Шалис редко сталкивалась с подобным обращением, и оно вызвало в ней странный внутренний жар, нечто, похожее на злость.

— Чего именно вы хотите? — спросила она надменно, меняя свой тон с приветливого на агрессивно-насмешливый. — Да, кстати, как вы узнали о нашей встрече с Келом?

— Это что, тайное свидание? — парировал он довольно холодно. — Я прослушал его автоответчик сегодня утром.

— Он живет у вас? Что-то вроде бедного родственника или приживальщика? У него, кажется, собственный номер телефона!

— Мы не суемся в дела членов семьи, но дело в том, что я отослал их с матерью на Маврикий на несколько дней.

Шалис сдержалась, чтобы не сделать какое-нибудь колкое замечание, так как в этот момент появился официант. Ну, хорошо, Кел уехал, но где же тогда Майлз?

Было еще только десять часов утра. Она заказала большую чашку кофе и омлет «Бенедикт». Мистер Довейл ограничился кофе. «Наверное, бережет фигуру», — усмехнулась она про себя.

Во время еды она воспользовалась возможностью получше разглядеть его. Что-то в нем было странное! Безупречный костюм еще больше подчеркивал его природное мужское очарование. Бесспорно, он принадлежал к людям, которые сами строят свою жизнь. Такие люди могут быть грубыми и жесткими, а могут быть обаятельными и элегантными, в зависимости от того, какое поведение требуется в данный момент. Она внезапно вспомнила, что в журнале упоминался его возраст. Тридцать два года. Да, неудивительно, что его так покоробило, когда она приняла его за отца Кела. Значит, между ними десять лет разницы. Обычно мужчины этого возраста оставляли ее равнодушной, но на сей раз все в нем казалось ей привлекательным. Ей нравились его глаза, черты лица, темные волосы и чувственный рот. Чувственный, несмотря на циничную усмешку, которая частенько появлялась на его лице.