Зов Полярной звезды - Александр Руж

Кто видел крепость Осовец в августе 1915 года, тот не мог не испытать смятения, смешанного с восхищением. Твердыня, возведенная в конце минувшего века в полусотне километров от города Белосток для защиты важнейших стратегических направлений, была изранена многомесячными штурмами немецкой армии и представляла собой, по сути, нагромождение дымящихся развалин. Однако руины не были бездыханными – жизнь в них не просто теплилась, она кипела и бурлила. Ее не смогли уничтожить ни массированные обстрелы из 305-миллиметровых осадных мортир «Шкода», ни авиационные бомбежки, ни облака ядовитых газов. Крепость, которая в феврале, после подхода германской тяжелой артиллерии, могла, согласно расчетам, продержаться не долее сорока восьми часов, держалась полгода.

Но даже такой самоотверженной борьбе рано или поздно приходит конец. В одном из немногих уцелевших казематов, изъязвленном трещинами, сидел за столом человек в кителе с погонами генерал-майора и набрасывал карандашом на листке бумаги план эвакуации гарнизона. Стол был сколочен из ящиков из-под орудийных снарядов, свет в безоконном пространстве давала маленькая коптилка, стены сотрясались от взрывов, но человек работал так четко, точно сидел где-нибудь в петроградской штабной комнате, обставленной со всем комфортом и бесконечно далекой от фронтовой полосы.

То был Николай Александрович Бржозовский – бывший начальник крепостной артиллерии, а с января комендант крепости. В этой должности он сменил Карла-Августа Шульмана, который хоть и удостоился Георгия за успехи первых месяцев войны, но все ж был отстранен от комендантства и переброшен на другой участок военного театра.

Лязгнула окованная железом дверь, и в каземат ввалился человек в прожженной шинели – полковник Катаев, командир Землянского пехотного полка и начальник второго отдела обороны крепости. Его легкие, как и у многих здесь, были отравлены хлором, и он мял в руке грязный платок, то и дело сплевывая в него.

– Ваше превосходительство, – прохрипел он, – кто-то распространяет слухи, что Осовец будет нами в скором времени сдан. Двое провокаторов по моему приказу уже арестованы. Полагаю, расстрел должен быть публичным… кха!..

– Отпустите их, Константин Васильевич, – не приказал, а скорее попросил Бржозовский и потер пальцами красные от бессонницы веки.

– Что, простите?..

– Я говорю, дайте приказ, чтоб их отпустили. Не надо никого расстреливать. Они правы: крепость будет сдана в течение ближайшей недели.

Катаев опешил, даже кашлять перестал. Рука с платком опустилась долу.

– Как же так, ваше превосходительство? – пробормотал он. – У нас есть еще потенциал, крепость может выстоять и месяц, и два… и год!

– Может, – согласился Бржозовский. – Только этого уже не требуется. Пришел приказ от высшего командования. После прорыва немцев в Галиции дальнейшая оборона Осовца теряет всякий смысл. Мы окажемся в мешке, из которого не выбраться, и зря положим тысячи солдат. Поэтому с сегодняшнего дня начинаем поэтапную эвакуацию людей и имущества. Надо постараться сделать все планомерно, без спешки и паники.

Катаев закашлялся, прижал платок ко рту. Бржозовскому показалось, что сделал он это не по причине накатившего приступа, а чтобы переварить только что полученную информацию. Она была неожиданной, требовала осмысления.

– Справимся ли за неделю? У нас две с половиной сотни орудий, в том числе почти семьдесят тяжелых. Еще картечницы, «максимы», ручные пулеметы… не считая складов, где хранятся боеприпасы, провизия и обмундирование. Как все это вывезти в сжатые сроки?

Ахнула «Толстушка Берта» – самая большая немецкая мортира. Снаряд с противным воем пронесся над казематом, разорвался где-то невдалеке. С потолка посыпалась каменная пыль.

– Надо успеть, Константин Васильевич, – сказал генерал-майор. – Оружие вывозим в первую очередь. Ни одна винтовка не должна достаться врагу! Что касается складов, то, боюсь, их придется ликвидировать. Поручаю это вам. Переговорите сейчас же с полковником Масальским, отдайте необходимые распоряжения. Немцы должны получить крепость абсолютно пустую и разрушенную до основания.

– Слушаюсь, ваше превосходительство, – шевельнул словно бы заржавленными челюстями Катаев и вышел из каземата.

Десятью минутами позже он уже вышагивал меж редутов и люнетов в сопровождении командира саперной роты Масальского и заведующего хозяйственной частью подполковника Дитмара.

– Взорвать склады – дело нехитрое, – размышлял вслух Масальский. – Динамита у нас с лихвой. Дам приказ, мои ребята заложат мины, рванем – и шито-крыто.

– Надо ли взрывать все склады? – уточнил Дитмар. – В Новом форте они у нас размещаются глубоко под землей. Там вместительные подвалы, сводчатые перекрытия… Их и взрывать – морока, да и резона нет.

– Что вы предлагаете? – спросил Катаев.

Подполковник огляделся по сторонам – не подслушивает ли кто – и понизил голос, что в наполнявшей воздух канонаде было, пожалуй, излишней предосторожностью.

– Часть складов можно законсервировать. Закупорить до лучших времен.

– Закупорить? – Катаев выхаркнул в платок сгусток слизи. – Кха!.. Как вы себе это представляете?

Дитмар обратился к шедшему с ним бок о бок Масальскому:

– Можно ли устроить подрыв таким образом, чтобы завалило только вход, а основные помещения склада остались нетронутыми?

– Что ж тут сложного? – Масальский вынул из кармана плитку жевательного табака, повертел в руках, но откусывать не стал, положил обратно. – Это, как говорится, проще пареной репы. Рассчитаем заряд, наметим точку…

– Вот и прекрасно! – Дитмар повернулся к Катаеву. – Господин полковник, я как заведующий хозяйством против бездумной порчи вверенного мне имущества. Столько казенных денег затрачено! Лучше его сберечь. Создадим задел на будущее, вернемся потом на все готовое…

– Сбережется ли? – усомнился Катаев. – Кто знает, когда вернемся… кха!.. Возможно, не год и не два пройдет.

– Да хоть бы и десять. Точное местонахождение складов посторонним неведомо. Немцы до них не доберутся. Карты уничтожим, а память у меня фотографическая, после войны укажу, где что было, раскопаем, извлечем…

– В подвалах сыро, – возразил Катаев. – Я сам видел: у вас там вода по стенкам сочится.

– На складах превосходная вентиляционная система, она обеспечивает циркуляцию воздуха. К тому же коробки с патронами запаяны герметично, а из продуктов в основном мясные и молочные консервы в жестяных банках. Что с ними станется?

– А и верно, – поддержал Дитмара Масальский. – Чего зазря хорошие вещи переводить? Законопатим склады так, что ни одна банка не повредится. Как думаете, Константин Васильевич?

Катаев, сотрясаясь от кашля, кивнул, а еще через полчаса трое минеров уже волокли к подземным складам динамит и мотки электрических прово- дов.