Ghost Recon. Дикие Воды - Ричард Дански

ПРИЗРАКИ: Элитный отряд специального назначения в составе армии США, находящийся в авангарде любой нестандартной операции. Этих прекрасно обученных и невероятно опытных солдат называют «призраки». В отряд, занимающийся разведкой и непосредственным решением проблем, принимают только лучших из лучших. Именно они первыми отправляются в «горячие точки» и последними уходят оттуда, если ситуация выходит из-под контроля. Если всё сделано чисто, никто даже не догадывается об их присутствии. Идут годы, меняются бойцы, но подразделение и легенды о нем остаются неизменными.

«Вымпелу» нечего было делать на Украине.

Именно об этом первым делом подумал Номад, когда пули прошили воздух над его головой. И эта же мысль посетила его, когда он съехал с дороги в канаву на обочине, дающую хоть какое-то прикрытие. «Призраков» не должны были засечь в Донецке, но ситуация неуклонно осложнялась.

Увы, такие мысли никак не могли помочь ему остаться в живых, если русский спецназ плотно за него возьмется. По правую руку расстилалось широкое поле, густо поросшее сорняками и, судя по пробитым пулями остовам сгоревших автомобилей, некогда бывшее парковкой. Слева находился полевой командный пункт «независимых» – пророссийски настроенных – сил Восточной Украины. На самом деле это был обычный двойной вагон, обложенный мешками с песком, на крыше которого стояла спутниковая тарелка, а сзади прятался работающий генератор.

Именно здесь Джокер и Сейдж должны были встретиться с целью. Стоило об этом вспомнить, как внутренности командного пункта озарились вспышками выстрелов.

Номад включил рацию:

– Сэйдж. Джокер. Я не один. Противников несколько. – Словно в подтверждение, вновь раздались выстрелы, заполняя паузы между словами. – Дайте сводку. Объект у вас?

– Ответ отрицательный, Номад. Объект ушел. Джокера зацепило, но не сильно. – Голос Сэйджа был совершенно спокоен, несмотря на звуки выстрелов и звон бьющегося стекла на фоне. Он был командиром отряда, опытным бойцом, которого ничто не могло вывести из равновесия, даже, к примеру, въехавший в его дом танк. Именно так он заслужил свой позывной, который использовал вместо формального «Главный призрак». – Видим противника. Сможешь вытащить нас через заднюю дверь?

– Сэйдж, это Уивер. С полдюжины врагов приближаются к вам с востока. Еще двое движутся в сторону Номада. На точке эвакуации чисто. Маршрут «браво» пока открыт. – Уивер выполнял в отряде функции снайпера; сейчас он находился на лесистом склоне в полумиле от места событий, но его сухой, четкий отчет многое расставил по местам. Бритоголовый афроамериканец со шрамом через все лицо был в отряде еще и главным пессимистом. Высокий, худой, с короткой бородкой и длинными пальцами настоящего пианиста, Уивер раньше был «морским котиком». Одной из его любимых привычек было рассказывать всем, насколько в «призраках» проще служить. А одним из самых популярных аргументов: «Ну, по крайней мере, здесь обычно сухо», – так что все окружающие привыкли считать, что он относится к нынешней службе как к отдыху.

– Принято. Уходим по «браво». Разберитесь с компанией Номада. Потом вдвоем прикроете нас. Мы пока закрепимся здесь.

– Понял. Нужна помощь Номада с объектом?

Голос Сэйджа стал мрачным:

– Разве что у него с собой губка.

За спиной Номад услышал всплеск, а затем быстрые шаги. Бросив взгляд через плечо, он заметил, как один из русских спрыгнул вниз и теперь направляется прямо к нему. Пришлось открыть беглый огонь. Все пули ушли «в молоко». Спецназовец тем не менее рухнул в грязную воду и скрылся из вида. Номад развернулся и побежал:

– Уивер? Что скажешь?

– Плохие новости. Парень у тебя на хвосте пришел в себя и выбирается из канавы. Его друг движется к тебе по левой кромке дороги… Твою мать, граната! – вдруг заорал он. – В сторону, быстро!

Даже без предупреждения Уивера Номад увидел, как граната описала дугу в воздухе и упала на землю в двадцати футах впереди. От удара вверх взметнулись грязные брызги, Номад рванулся в сторону в отчаянной попытке укрыться за краем канавы. Он со всей силы вжался в грязь, и в этот момент грянул взрыв, поднимая ввысь комья грязи и разбрасывая по сторонам осколки.

– Номад! Статус!

– Цел. – Оперативник вскочил на ноги и сразу увидел своего преследователя, который тут же открыл огонь.

Взрыхлив ногами землю, поросшую пожелтевшей травой, Номад нырнул за один из автомобильных остовов, которые усеивали поле. Пули высекали из металла искры, заставляя его противно дребезжать. Номад открыл ответный огонь, краем глаза заметив, что второй боец «Вымпела» спрыгнул в канаву, чтобы зайти с фланга. Оставаться здесь было опасно: любой из противников мог вот-вот выйти на линию огня.

Номад развернулся и выстрелил из гранатомета, заставив одного спецназовца рухнуть на землю, но второй тут же бросился вперед, сократив расстояние до тридцати ярдов. «Призрак» пугнул его парой выстрелов, заставив скрыться за кузовом полуразобранной «Лады». Воспользовавшись паузой, Номад выскочил из канавы и бросился бежать, стараясь оставить между собой и преследователями как можно больше машин.

– Уивер! Снимешь их?

– Никак нет. Ты шугаешь их каждый раз, когда я беру на прицел. Впрочем, у меня есть туз в рукаве.

На бегу Номад едва не зацепился за проволоку, почти скрытую в траве. В последний момент он перемахнул через нее, на мгновение становясь легкой мишенью, но оба преследователя упустили свой шанс, запоздало открыв огонь по тому месту, где «призрака» уже не было. Номад успел с усмешкой подумать, что стрелки у «Вымпела» никудышные, когда его накрыло осознанием:

– Эй, Уивер, сколько обычно человек в отряде «Вымпела»?

– Чаще всего шесть, но возможны варианты. А что?

– А скольких ты видишь?

– Восьмерых… Черт подери!

И в этот момент еще четверо русских в униформе местных «независимых» формирований поднялись из травы впереди, на своем языке требуя сдаться. Вот почему преследователи стреляли так плохо: они заманивали его в ловушку, где ждали их товарищи. «Призрак», захваченный на территории, где не должно быть ни одного представителя США, – шумиха в прессе поднимется знатная. Это сыграет на руку Кремлю, подпортит жизнь Пентагону и один бог знает, чем обернется для того, кто станет причиной инцидента.

И сейчас у Номада были все шансы это узнать.