Однажды и навсегда - Лаура Дэниелз

Как часто случается, перемены в жизни Кэтрин Эшбрук начались в тот момент, когда она меньше всего их ожидала. Причем — что тоже не редкость — навалилось все сразу.

К этому времени Кэт еще не успела отойти от обилия впечатлений, оставленных драматическими — а вернее, трагическими — сценами, которым она стала невольным свидетелем во время пребывания в Таиланде. Туда ее направили по линии Красного Креста среди других лондонских медиков в помощь международной группе судмедэкспертов, работавшей над установлением личностей погибших в результате печально известного урагана, обрушившегося на острова в конце минувшего года.

Впрочем, сотрудничество Кэт с действовавшей в пострадавшем регионе судебной экспертизой продолжалось недолго. По вполне понятным причинам власти Таиланда приняли вынужденное решение предать останки земле, не дожидаясь идентификации, — во избежание распространения инфекции и возникновения эпидемий.

Кэт сочла подобное решение вполне разумным, потому что жара делала свое Дело, невзирая на желание людей установить имена жертв ужасной природной катастрофы. Но когда эксперты, лишившись возможности применить свои знания в отношении погибших, улетели домой, большинство врачей — и Кэт в их числе — остались, чтобы помочь живым. Ведь было много раненых или просто ослабленных людей, которым пришлось не день и не два провести без еды и, главное, без питья под палящим солнцем — температура воздуха с раннего утра превышала тридцать градусов по Цельсию.

Так и получилось, что Кэт задержалась на островах до конца января. Только тридцатого числа самолет компании «Бритиш-эруэйз» доставил ее в аэропорт Хитроу и она наконец ступила на родную землю.

Контраст был таким же разительным, как и месяц назад, когда из зимы Кэт перенеслась в лето. Сейчас все произошло точно так же, но наоборот. Лишь несколько часов назад она изнывала от жары в местном аэропорту близ Кантанга и вдруг очутилась в таком месте, где в воздухе кружат снежинки. Правда, достигая лондонского асфальта, они таяли, но все равно это был снег. После тропического зноя он казался чем-то нереальным. Сам же переход от пронизанной горем и страданиями атмосферы в спокойствие привычного упорядоченного мира действовал на перегруженный отрицательными образами мозг благотворно, производя значительный психотерапевтический эффект.

Домой, на Брендон-стрит, Кэт добралась к шести часам вечера.

Первым делом проверила, в каком состоянии находится любимый кустик гардении, который на время своего отсутствия она поручила заботам миссис Хоган, консьержки. Земля в горшке оказалась влажной, а цветок за минувший месяц успел дать бутоны.

Это было еще одно приятное впечатление с момента возвращения в Лондон.

Позже, с наслаждением пролежав больше часа в ванне, Кэт подумала о том, что сильнейшее нервное напряжение минувших дней, кажется, понемногу покидает ее.

Неужели я дома? — словно не веря собственным ощущениям, подумала Кэт. Какое блаженство…

Потом в ее мозгу промелькнула мысль, что неплохо бы позвонить Стиву. Ведь тот не знает, что она уже в Лондоне.

Стив Уокер, инженер-электронщик, был сотрудником фирмы, специализировавшейся на обслуживании медицинского оборудования. В больнице, где работала Кэт, он появился, когда забарахлил аппарат, на котором пациентам проводили томографию мозга.

Сначала Кэт услышала, как медсестры шушукаются о каком-то Стиве, который, судя по всему, произвел на них большое впечатление. Кэт решила, что речь идет об одном из больных — не раз бывало, что между находящимися на лечении молодыми мужчинами и кем-то из представительниц медицинского персонала вспыхивал роман, как правило мимолетный. Потом выяснилось, что Стив не относится к числу пациентов.

Познакомилась с ним Кэт в небольшой очереди в процедурный кабинет, образованной сотрудниками клиники, которым предстояло пройти ежегодную вакцинацию от гриппа — процедуру, которой подвергался весь медперсонал, включая даже и тех, кто непосредственно с пациентами не общался.

Стив произвел на Кэт весьма благоприятное впечатление. Высокий, широкоплечий, с коротко стриженными темными волосами и внимательным взглядом серых глаз, он был немногословен, но все сказанное им имело вес. К тому же Стив обладал тонким чувством юмора.

Вероятно, Кэт приглянулась ему, потому что в тот же день он поинтересовался, занята ли она в ближайший уик-энд, и, получив отрицательный ответ, пригласил ее на ужин. Почему бы и нет, подумала Кэт, в очередной раз окинув взглядом стройную фигуру нового знакомого. Потом согласно кивнула.

В субботу они отправились в ресторан, где довольно приятно провели время. Потом Стив отвез Кэт домой, и она пригласила его к себе на чашку кофе. Они беседовали обо всякой всячине, Стив рассказывал о своих братьях, о коллекции спичечных коробков, которую начал собирать, еще будучи учеником начальной школы.

— Однажды я чуть не лишился ее, после того как моего отца вызвала в школу учительница английского языка, урок которой я накануне прогулял вместе с двумя приятелями. А все потому, что один из них рассказал о якобы находившейся у них дома необычной спичечной коробке, которую привез из заморского плавания его отец, моряк торгового флота. Разумеется, мне захотелось взглянуть на диковинку. А дождаться конца занятий мы не смогли. — Стив усмехнулся. — Ну и рассердился отец, узнав, что его вызывают в школу! Встретившись же с учительницей, он вообще вернулся домой мрачнее тучи и потребовал у меня отчета не только о прогуле, но также о других проделках, которые как на грех случались именно на уроках английского языка по той причине, что я не очень жаловал сей предмет. В тот вечер разгневанный отец едва не уничтожил мою коллекцию. Я едва упросил его пощадить коробки. Взамен пришлось много чего пообещать, зато коллекция осталась цела.

Посочувствовав Стиву, Кэт в свою очередь поведала несколько забавных школьных историй.

Когда общий счет выпитых чашек кофе перевалил за шесть, Кэт тайком взглянула на часы. Стив заметил это и стал прощаться. В прихожей он наклонился, чтобы поцеловать Кэт. При этом его губы задержались на ее щеке чуть дольше, чем следовало. Когда же выпрямился, в его глазах промелькнул вопрос, значение которого поняла бы любая женщина: он явно был не прочь остаться. Разумеется, Кэт тоже сообразила что к чему, однако предпочла сделать вид, будто ничего не замечает. Не в ее правилах было проводить ночь с мужчиной после первого же свидания.

Конечно, она допускала подобную возможность, но не для себя, а для других женщин — более страстных или, если угодно, более решительных. А вернее, более влюбчивых, чем она, так как ей, чтобы проникнуться к парню нежными чувствами, требовался не один месяц более или менее тесного общения. По крайней мере, так было оба раза, когда она влюблялась.

Или ей казалось, что влюблялась, потому что упомянутые романы ничем не закончились. Более того, Кэт даже испытала облегчение по завершении сначала одной, а затем и другой романтической истории.