Затерянный город - Клайв Касслер

Французские Альпы, август 1914-го

Высоко над заснеженными горными вершинами Жюль Фошар отчаянно боролся за жизнь. За несколько минут до этого его аэроплан с такой силой врезался в невидимую воздушную стену, что у пилота даже зубы затрещали от перегрузки. И вот сейчас машину бросало вверх и вниз над склонами, как детскую игрушку на веревке. Фошар пытался справиться с турбулентностью в соответствии с инструкциями, которые вдалбливали ему в авиашколе строгие французские инструкторы. Вскоре он оказался в относительно спокойной зоне, все еще не осознавая в полной мере того отрадного факта, что это стало доказательством его мастерства пилота.

Как только аэроплан выровнялся, а полет стал более или менее стабильным, Фошар дал волю естественным человеческим чувствам. Он устало прикрыл глаза и оперся головой на руки, медленно погружаясь в затуманенную событиями последнего времени реальность. Пальцы его рук слегка расслабились и перестали сжимать рычаги управления до боли в суставах. Небольшой красный аэроплан покачивался, как пьяный человек на неровной дороге, – это состояние французские пилоты называли perte de vitesse, или потеря управляемости. Он как будто завалился на одно крыло перед тем, как полностью осесть на хвост.

К счастью, Фошар вовремя уловил перемены в поведении машины, вскинул голову и резко тряхнул ею, чтобы привести в порядок мысли. Он расслабился всего на несколько секунд, но даже этих мгновений оказалось достаточно, чтобы аэроплан потерял несколько сотен метров высоты и почти вошел в штопор.

Кровь бросилась ему в голову, а сердце забилось так бешено, что, казалось, вот-вот взорвется в груди.

Во французских училищах начинающих авиаторов всегда учили управлять самолетом с такой осторожностью, с какой пианисты прикасаются к клавишам рояля. Только что Фошар убедился в правильности такой методики, доказав ее преимущества в критический момент полета. Многочасовые упражнения не прошли даром. Слегка потянув на себя рычаг, он сделал все возможное, чтобы не допустить сверхкомпенсации, и в конце концов выровнял аэроплан. Удовлетворенный тем, что машина вновь повинуется ему, пилот медленно выдохнул, а потом так же медленно сделал глубокий вдох, чувствуя, как ледяной воздух обжигает легкие и освежает, будто глоток вина.

Резкая боль мгновенно взбодрила. Оправившись от недавнего забытья, Фошар вспомнил мантру, которую часто повторял последнее время. Замерзшие губы так и не смогли отчетливо выговорить заветную фразу, но слова пронеслись в его сумеречном сознании:

«Провал означает провал миллионов людей».

Фошар крепко сжал зубы, вновь обретя решимость бороться до конца. Он смахнул иней с темных очков и уставился вдаль поверх панели приборов. Альпийский воздух был чист, как горный хрусталь, и даже самые отдаленные предметы обретали удивительную четкость, подчеркивая рельеф местности. Горные вершины, похожие на острые зубы чудовища, простирались до самого горизонта, тут и там виднелись крошечные деревушки, прилепившиеся на склонах, словно гнезда сказочных птиц. А над горами нависли хлопья облаков, отдаленно напоминающие громадные кучи только что собранного хлопка. Небо сверкало первозданной синевой, а заснеженные вершины высвечивали ослепительно голубые лучи клонившегося к горизонту солнца.

Фошар успел посмотреть покрасневшими глазами на эту неописуемую красоту, а потом внимательно прислушался к натужному реву мотора «Гном» мощностью восемьдесят лошадиных сил, который был установлен на самолете фирмы «Моран-Солнье». Все было в порядке, мотор ревел с такой же мощью, как и до его кратковременного сна, который чуть было не стал для него трагическим. Фошар немного успокоился, но дурное предчувствие поколебало его прежнюю уверенность в себе. К собственному разочарованию, он вдруг осознал, что испытывает не совсем знакомые эмоции. Страх. Это был не страх смерти, а страх потерпеть поражение и провалить судьбоносную миссию. Несмотря на решимость и отчаянную смелость, боль в суставах и мышцах напомнила, что Жюль Фошар – такой же простой человек из плоти и крови, как и все остальные.

Сиденье пилота оставляло небольшое пространство для движения, несмотря на то что его тело было упаковано в плотную кожаную куртку с меховой подкладкой, толстый шотландский шерстяной свитер с высоким воротником и теплое нижнее белье. Шерстяной шарф надежно защищал горло от ледяного холода, на голове был кожаный шлем, а на руках – теплые кожаные перчатки. Да и ноги были в полной безопасности. Сапоги с меховой подкладкой были сделаны из самой лучшей кожи и могли выдержать любой мороз. И несмотря на то что Фошар был одет так, как будто собрался на Северный полюс, ледяной холод все же продирал его до костей и навевал тревогу. Развитие событий шло по опасному сценарию. Самолет фирмы «Моран-Солнье», слишком капризный в управлении, требовал большого внимания со стороны пилота.

Фошар собрал все силы и мобилизовал свое знаменитое упорство, благодаря которому стал самым трудолюбивым и успешным промышленником в мире. Отчаянная решимость светилась в серых глазах, а крепко сжатые губы и волевые скулы лишь подтверждали его уверенность в успехе. Благодаря длинному, с горбинкой носу в профиль Фошар напоминал могучего орла, устремившегося к родному гнезду.

Он собрал все свои силы и пошевелил губами.

«Провал означает смерть миллионов людей».

Голос, который наводил страх во многих европейских коридорах власти, сейчас прозвучал неожиданно хрипло и оттого еще более жалко. Он вообще был не слышен из-за натужного рева мотора и завывания ветра, но Фошар очень надеялся, что судьба рано или поздно вознаградит его за это. Он наклонился и достал из кожаного сапога плоскую серебряную флягу. С трудом открутив пробку застывшими, несмотря на толстые перчатки, пальцами, сделал несколько глотков жгучего крепкого напитка из отборных сортов винограда, выращенного в его поместье. Приятное тепло стало медленно разливаться по всему телу.

Подкрепив таким образом силы, он поудобнее устроился на сиденье и растер пальцы на ногах и руках. Немного согревшись, он вспомнил о горячем швейцарском шоколаде, о свежеиспеченном теплом хлебе с расплавленным сыром, которые ждали его по другую сторону от этих гор. Толстые губы под пышными усами растянулись в иронической улыбке. Будучи одним из богатейших людей мира, он, Жюль Фошар, тем не менее с наслаждением предвкушает самую обыкновенную еду для простых людей! Ну что ж, пусть будет так.

Фошар имел все основания поздравить себя. Он был дотошным человеком, и потому план бегства сработал, как хорошо отлаженные часы. Родные стали пристально следить за ним с того самого момента, когда на семейном совете он высказал весьма неприятные для них соображения. Но пока семейство было занято обсуждением его дальнейшей судьбы, он обманул слишком ретивых опекунов посредством сложной комбинации хитрости и везения.

В тот вечер он притворился, что слишком много выпил, а потом сказал дворецкому (кстати, тот получал деньги от членов семьи), что собирается пораньше лечь спать. Когда в доме все успокоилось, Жюль тихонько выскользнул из своей спальни, незаметно покинул замок и направился к тому месту в лесу, где был спрятан велосипед. Сложив свой драгоценный груз в рюкзак, он помчался на велосипеде через лес к небольшому аэродрому, где его уже ждал любимый аэроплан с полными баками горючего. А на рассвете поднялся в воздух и отправился в путь, лишь дважды совершив посадку на отдаленных площадках, где верные люди заблаговременно запасли достаточное количество горючего.