Завоевание Дикого Запада. «Хороший индеец – мертвый индеец» - Юрий Стукалин

История завоевания Дикого Запада — обширной территории, лежащей в центре североамериканского континента и известной как Великие Равнины, началась с попытки колонизации испанцами северных границ Новой Мексики. Местные индейцы пытались оказать сопротивление, но ни одно из них не могло сравниться с команчами, ставшими настоящим барьером на пути продвижения испанцев на север в глубь неосвоенных земель.

Команчи были самым могучим и воинственным народом Южных равнин. Ни одно другое из равнинных племен не может похвастаться такой долгой борьбой против нашествия белых людей, как они. Команчи сражались за свою свободу с начала XVIII века — почти 170 лет! С момента своего появления на Равнинах они вели постоянные войны с краснокожими и бледнолицыми соседями.

В прошлом команчи являлись частью южных групп восточных шошонов, живших вблизи верхних оконечностей р. Платт на востоке штата Вайоминг. После того как первые группы команчей получили лошадей, они начали перемещаться на юг и уже в первом десятилетии XVIII в. стали конным народом, безраздельно доминирующим на огромном пространстве Новой Мексики.

Сами команчи называли себя не-ме-на, от «нем» — «Люди», но на Равнинах, как и шошоны, были известны как «Змеи». Тому существует два объяснения. Вождь Куана Паркер рассказывал, что однажды племя переходило через горы в поисках новых охотничьих угодий и часть людей из-за наступивших холодов потребовала вернуться назад. Разгневанный вождь на совете сравнил их со змеей, пятящейся назад по своему следу. Отсюда и появилось название Змея, Ползущая Назад. По другой версии, часть племени повернула назад во время миграции на юг из-за появившихся впереди волков, и именно эту группу первоначально и прозвали Змеями.

Команчи состояли из нескольких (от 8 до 12) родственных, но абсолютно независимых племен, каждое из которых делилось на множество общин. Лишь наиболее крупные племена получили постоянное название, а некоторые так и остались безвестными. В конце XVIII в. испанцы Новой Мексики выделяли три основные ветви — северную, центральную и южную. В 1860 г. Р. Нейборс различал 8 племен; Д. Муни позже писал о 13, а Р. Лаум в 1913 г. упомянул только четыре. Р. Томас, долго живший среди команчей в резервации, называл 20 племен, шесть из которых стояли на грани распада и вымирания. В целом же для второй половины XIX в. можно выделить пять основных племен: пенатеки, котсотеки, нокони, ямпарики и квахади. Впоследствии пенатеки достаточно активно помогали армии США против сородичей, и память об этом до сих пор жива среди команчей. Квахади последними покорились американцам.

Всегда начеку. Худ. Ф. Маккарти

Команчи были признанными бойцами Южных равнин и на протяжении почти двух столетий наводили ужас на испанских, мексиканских, а затем и американских поселенцев. Неизвестный картограф отметил на испанской карте 1760 года, что команчи «являются грабителями и убийцами» и «в высшей степени искусны в верховой езде и стрельбе из ружей, получаемых от французов». Полковник Ричард Додж считал команчей и их союзников кайовов «современными спартанцами». Томас Джеймс в начале XIX в. называл команчей «самым могущественным племенем на континенте» и в связи с этим отмечал необходимость установления мирных отношений с ними. Томас Фарнхэм писал: «Они бесподобные наездники, а их ужасные атаки, несравненная скорость, с которой они перезаряжают винтовки и стреляют, а также их неутолимая ненависть делают вражду с ними более страшной, чем с любым другим племенем». Ной Смитвик вспоминал: «Никто из тех, кто имел возможность испытать храбрость команчей, никогда не назовет их трусами… Я не знаю ни одного случая, когда бы их воин покорился плену — они бьются до смерти. В двух разных сражениях я был свидетелем того, как раненый воин, лежа спиной на земле, дрался до тех пор, пока его не убили». Мэрси также отмечал в начале 1850-х гг., что команчи настолько высоко ценят свободу, что скорее убьют себя, чем позволят взять в плен. Даже женщины порой поступали так. Однажды, во время мексиканского периода, солдаты в Техасе захватили женщину команчей, которая по пути в гарнизон попросила нож, чтобы вытащить из ноги колючку. Схватив его, она немедля вонзила его себе в сердце. Уильям Кларк писал о команчах: «Среди индейских племен они имеют репутацию храбрых бойцов».

До 1750 г. команчи часто применяли в боях кожаные доспехи, прикрывавшие тело воина и его скакуна, и огромные щиты, но с появлением большого количества ружей отказались от них и начали использовать тактику легкой кавалерии. К 1800 г. команчи владели такими огромными табунами, какими не могло похвастаться ни одно племя. Все они были получены в результате нападений на испанские поселения и пресидио. Еще в 1775 г. губернатор Новой Мексики жаловался, что, несмотря на постоянное снабжение вверенной ему территории лошадьми из Старой Мексики, команчи в своих набегах уводят так много коней, что у него не хватает животных даже для того, чтобы организовать погоню. Возвращаясь из экспедиций, воины команчей любили надевать на себя часть захваченной добычи, даже женские шляпки и корсеты, а некоторые из них прикрывались от палящего солнца дамскими зонтиками. Зрелище, несомненно, было весьма комично, если бы они не были так опасны.

Лошадь стала для команчей неотъемлемым атрибутом, и они повсеместно признавались лучшими конниками Равнин. Пеший команч был опасен, но не более того — пешие апачи, пауни и осейджи были гораздо более серьезными противниками. Но когда команч мчался на боевом скакуне, мало кто мог сравниться с ним в воинской удали. Он становился единым целым со своим конем — краснокожим кентавром Великих Равнин.

Интересно отметить, что команчи в отличие от представителей большинства племен практически никогда не покупали предлагаемой им торговцами «огненной воды», тогда как для многих племен алкоголь стал настоящим бедствием.

Репутация у команчей была двоякой: одни говорили о них как о народе коварном, другие — как о честном и гостеприимном. И действительно, человека, находящегося в лагере на правах гостя и пользующегося уважением, индейцы обычно не давали в обиду. Техасец Ной Смитвик писал, что, несмотря на все утверждения о коварстве команчей, у него есть много причин, чтобы не согласиться с этим. Однажды он находился в их лагере, когда прибыл военный отряд племени вако. Они жаждали крови. Узнав о присутствии белого человека, вако раскрасили себя, надели военные одежды и потребовали выдать им врага. Но вождь команчей Мугуара встал на его защиту: «Нет! Этот человек мой друг и сперва вам придется убить меня! Если хоть один волос падет с его головы, никто из вас не выйдет отсюда живым!» Воины команчей окружили Смитвика с луками и копьями в руках, и вако пришлось отступить. С другой стороны, известны иные случаи. Антрополог и натуралист Жан Луи Берландье, изучавший индейцев Техаса в 1820–1830-х гг., справедливо отмечал: «Мы до сих пор не знаем, при каких обстоятельствах индейцы проявят гостеприимство или это всего лишь зависит от их каприза. Мы можем лишь точно утверждать, что иногда они вероломны, а иногда полны человечности и доброй воли даже по отношению к своим врагам».