Одержим тобой - Тата Чепурнова

Ему была нужна я.

Всегда и везде.

Возражений он не принимал.

Отказы игнорировал, но с особой

жадностью питался моими эмоциями

и правом единоличного обладания телом.

А я продолжала его любить,

как никогда ДО,

как никого ПОСЛЕ.

Арчи спал беспокойно, хмурился, что-то изредка нашептывал. Сухие губы, не потерявшие из-за внезапного недуга всей соблазнительности, едва шевелились, будто в безмолвной молитве. А сам Арчи иногда судорожно вздрагивал всем телом.

Беспокойство за него нарастало, как и совестливые уколы за проведенную ночь. Слишком жаркую, откровенную, как когда-то иссушающую изнутри.

Но отбросив позднее сожаление, я бесшумно подошла к кровати. Оставшись в тени, продолжила украдкой смотреть на мужественные черты лица. Знакомые. До сих пор любимые и находящие в моем сердце отклик.

Полноватые, чётко очерченные губы, только они умели целовать до помутнения сознания. Волевой подбородок, покрытый лёгкой щетиной. Серебристая штанга дерзко поблескивала в проколотой брови. До неё хотелось дотронуться, как бывало не раз, ощутить холод металла и твердость шариков на концах серьги.

Но вскользь коснувшись брови, почувствовала даже на расстоянии исходящий от кожи жар.

Лоб Арчи буквально пылал, а раскрасневшиеся щеки, как маячки сигнализировали о повышенной температуре. Я только сейчас заметила, как его било ознобом, а подступившая лихорадка выкручивала мышцы.

Арчи ожидаемо проснулся от моего лёгкого прикосновения. Сонно взглянул мутным взглядом, сосредотачиваясь скорее не на моём лице, а на руке, которую я прижимала ко лбу.

— Ты болен, Арчи, — я не успела отдернуть руку, ледяные пальцы плотным кольцом легли на запястья.

Без промедления он нервно дёрнул на себя. Не удержавшись на ногах, я рухнула на Арчи сверху, почувствовав даже сквозь плотное одеяло крепкое тело, охваченное жаром.

— Нет, Лика. Я одержим… тобой! — хрипло простонал, оставив обжигающий след на губах. Признание вышло искренним и горьким, царапающим незажившую рану на сердце. — И ты об этом прекрасно знаешь.

В этом он был прав. Я знала, что его чувства всегда граничили с безумством. А поведение и вовсе часто выходило из-под контроля.

Ему была нужна я. Всегда и везде.

А я продолжала его любить, как никогда ДО, как никого ПОСЛЕ.

Возражений он не принимал, отказы игнорировал, но с особой жадностью питался моими эмоциями и правом единоличного обладания тела.

Вот и сейчас, оставляя поцелуи на запястьях, он словно клеймил меня, при этом пожирая глазами. Я же, обеспокоенная состоянием его здоровья, впадала в панику.

Испарина поблескивала на лбу Арчи, а нездоровая поволока в глазах выдавала не то крайнюю степень болезни, не то дикую одержимость. Любой этот признак не сулил ничего хорошего в вынужденной изоляции.

В наличие имелась скудная аптечка, но даже в ней я не отыскала ни обезболивающих, ни жаропонижающих средств.

А навязчивая эмоциональная зацикленность Арчи на мне, как на единственно нужной ему женщине, усугубляла положение.

Я не смогла ему помочь переболеть ещё тогда, когда сама умирала от переизбытка чувств и сложившихся обстоятельств, что развели нас на долгие месяцы.

Не смогу и сейчас. Ведь случайная встреча снова даст рецидив.

— Арчи, — слишком жалкое моё сопротивление, раззадорило Арчи, словно игра в подчинение помогла ему оправиться от лихорадки, но не от любви. — Я помолвлена.

— Когда меня останавливало наличие у тебя любовников?!

— Андрей Юрьевич, — голос предательски дрогнул, сильней, чем я могла себе представить. Руки, машинально вцепились в узкую лямку сумки, а ноги потеряли под собой почву. — Мы же в ремиссии полгода были. Как так получается, что состояние вернулось?

Мужчина сделал один размашистый шаг, преодолев им всё разделяющее нас расстояние. Стало трудно дышать и думать. Воздуха не хватало на нас обоих и я старательно сдерживалась, чтобы не вдыхать пряный мужской парфюм.

В тесном коридоре, итак, буквально кожей чувствовалась энергетика Тихого. А в такой близости и подавно, но мне не доставляло удовольствия стоять практически в объятиях мужчины.

Тихий же, выжидательно следил за моими реакциями, словно уверенность в своей притягательности стирала всякое приличие.

Его фамилия, как визитная карточка. Андрей Юрьевич всегда так собран и непоколебим, что его спокойствия хватит на всех больных и их родственников. Но ведь в тихом омуте черти водятся. Именно они-то сейчас и плясали в почти чёрных глазах. Пугающих и одновременно завораживающих, что я неосознанно отвела взгляд.

— Лика, — в успокаивающем жесте ладонь легла на моё плечо, скользнула к шее, а затем совсем не по-отечески устремилась вдоль позвоночника к талии. — Частичный ответ почти всегда переходит в рецидив. Увы. Сейчас наша задача пройти повторное обследование, полностью сменить тактику лечения, чтобы уменьшить риск повторения циклов и не допустить прогрессирования. Стабилизация — это хорошо, но мы держим курс на полную ремиссию.

Куда держала курс мужская рука, я могла лишь догадываться. Тепло и лёгкий нажим переместились ниже допустимого уровня, остановившись ниже пояса брюк. Поэтому я импульсивно отскочила к стене, даже не боясь показаться слабой и напуганной.

Я не боялась Тихого. Я боялась скомпрометировать себя, дать повод рассматривать меня под другим углом.

Мне нужны были границы, за которые я могла бы спрятаться и не пускать взрослого мужчину.

Если я ошибалась на его счёт, то он просто не заметит побега и не придаст никакого значения. А если его действия не что иное, как флирт, тогда я наглядно показываю, что не мешаю личное с чем попало.

Мы знакомы чуть меньше двух лет, но ранее не были замечены подобные развязные жесты или двусмысленные взгляды.

— Извините, — искреннее осознание совершенной ошибки подкупило, но продолжение разбило. — Я вынужден ненадолго отойти, — он извинялся не за прикосновения, а за занятость и спешку. — После обхода я займусь Верой Алексеевной. Подберу оптимальное лечение, которое нужно будет начать как можно скорее, если мы не хотим упустить время.

— Не хотим, — обречённо ответила я и спрятала дрожь пальцев в карманах узких джинсов. Положение слишком плачевно, но выпрыгнуть из кожи вон я не могла, даже ради поиска денег на лечение. — Но мы ещё и за прошлый курс не погасили долг. Как быть, если сумма на лечение окажется неподъемной для нас?