Одержимый тобой - Валентина Кострова

PRO Адам

Распахиваю резко дверь бухгалтерии. Не разглядываю застывших сотрудников, мне это ни к чему, иду к конкретному столу. Была бы в руках папка с весом добротного словаря, с чувством швырнул ее на стол, но увы.

— Уволена, — ровно без каких-либо эмоций произношу одно слово, небрежно кинув перед молоденькой девушкой файл с отчетом. В кабинете гробовая тишина. Разворачиваюсь и, смотря перед собой, покидаю кабинет.

— Адам Сулимович! — меня хватают за руку, раздраженно оборачиваюсь, пригвождая к месту отчаянную тяжелым взглядом. — Извините, — опускает глаза в пол. Я жду, не просто так эта девушка осмелилась меня задерживать.

— Пожалуйста, не увольняйте меня, — ничего оригинального.

— Когда вас принимали на работу, кадровик озвучивал основания, на которых здесь увольняют сотрудников. Из-за вашей ошибки в отчетах компания могла понести серьезные убытки. Назовите мне хоть одну вескую причину, по которой я должен оставить у себя неквалифицированного сотрудника?

— Простите, пожалуйста, этого больше не повторится! Не увольняйте меня! — смотрит на меня жалким взглядом, а мне фиолетово до ее отчаянья в голосе.

— Завтра получите расчет.

— Адам Сулимович, пожалуйста, не увольняйте! У меня дома двое маленьких детей, эта работа мне жизненно необходима! — у нормального человека от жалости давно бы дрогнуло сердце, гнев сменился на милость. Но если хочешь, чтобы твой бизнес выжил в жесткой конкуренции, нужно иметь стальные яйца, железные нервы и черствое сердце. Всеми тремя качествами я обладаю в избытке, поэтому раздавшиеся рыдания за спиной, как только молча отвернулся, меня не трогают. Эта девушка работает не первый год, знает о том, что сотрудники теряют место не просто по моей прихоти, симпатии-антипатии, а потому что реально накосячили. Таких сразу искореняю из своей системы. Где случается осечка раз, там может повториться вновь. Нынче бизнес тяжело поднимать с нуля, поэтому строго слежу за работой коллектива, будь то младшее иль старшее звено. Мне нужен слаженный, четко работающий механизм без сбоев.

В приемной меня ждет сюрприз. Надеюсь, что хороший. На диванчике терпеливо сидит человек, имени которого я до сих пор не знаю, мне и не интересно. Главное то, что он идеально делает свою работу, за которую получает баснословные деньги.

— Алина, меня не беспокоить полчаса.

— Но… — замолкает, наткнувшись на мой предостерегающий взгляд. Закрывает свой красивый рот и опускает глаза. Хорошая девочка.

В кабинете привычная для меня прохлада, а вот мой посетитель передергивает плечами.

— Прохладно у вас тут.

— При духоте плохо думается. Вы принесли то, что мне нужно? — изгибаю вопросительно бровь, стараясь не выдать своего жгучего интереса. Мужчина достает из внутреннего кармана пиджака флэшку и протягивает мне.

— Все как просили.

— Позволите мне сейчас ее посмотреть?

— Да, конечно, — садится на стул возле моего стола.

Только многолетняя выдержка и долгое руководство помогают держать себя в руках. Но чувствую себя нетерпеливым юнцом, которому быстрее хочется увидеть объект своего воздыхания. Я пролистываю половину фотографий, там компромат, но сейчас он меня не привлекает. Вот она. Моя девочка.

Она смотрит на меня с монитора своими бездонными голубыми глазами, в которых я однажды утонул в реальности и тону каждую ночь, едва смыкаю веки. Сжимаю руку в кулак, борюсь с желанием прикоснуться к ее лицу. Хотя бы так. Пока только так.

Сердце грохочет в груди, мне кажется, что его слышно моему посетителю, но он больше заинтересован своими ногтями, чем мной. Стискиваю зубы, заставляя себя вернуться к самому началу. Да, теперь Щербаков у меня на крючке. Теперь ему ничего не останется, как послать свою дочь ко мне на поклон. Вот тогда…

— Вы проделали колоссальную работу, — отчеты о состоянии Дениса меня очень радуют, как и положение его фирмы на рынке. Теперь я буду диктовать ему свои условия по сотрудничеству, свою цену за услугу, а не он.

— Вас все устраивает?

— Более чем, — позволяю себе довольно ухмыльнуться, свернув папку на рабочем столе. — Деньги вам передадут.

— Было приятно с вами сотрудничать.

— Мне тоже, — встаю из-за стола, провожаю посетителя. Как только закрываю за ним дверь, возвращаюсь к своему месту. Вновь нахожу ее лицо и любуюсь. Ею невозможно любоваться. Она идеальна. Хрупкая, как фарфоровая статуэтка. Ее только оберегать и сдувать пылинки.

Смотрю на ее губы. Жажда испробовать их на вкус мучает меня давно. Я уже год схожу по ней с ума. Год одержим только ею одной. Год мне потребовался, чтобы звезды сошлись по моему требованию, как и обстоятельства.

— Алина, зайди ко мне, — вызываю свою секретаршу. Дыхание становится тяжелым, в паху горячо, кровь приливает к члену. Алина появляется в дверях, секунду топчется на месте, понимает без слов, чего я от нее хочу.

Девушка послушно подходит к столу, снимает с себя белую блузку, задирает юбку на талию, припуская трусики до колен. Я ее всегда трахаю сзади. Меня не интересует ее лицо, ее эмоции. Год назад взял Алину на работу, потому что у нее светлые волосы, как у нее, потому что со спины она похожа на нее.

Развожу ноги чуть шире и толкаюсь в девушку. Прикрыв глаза, сгребаю волосы в кулак, жестко удерживаю за талию. Глухо стонет, но затыкает рот ладошкой. Не люблю, чтобы меня отвлекали от моих мыслей.

Секс на работе с Алиной давно перестал спасать от напряжения в паху, имел кратковременный эффект. Кончаю и тут же торопливо отстраняюсь, чувствуя глухое раздражение от заменителя. Девушка молча натягивает трусы, я равнодушно слежу за тем, как моя сперма сползает по ее бедрам. Не пользуюсь презервативом. Не нравится мне чувствовать латекс на своем члене. Но в начале любых отношений приходится им пользоваться, пока степень доверия к партнерше не перевалит за единицу по десятибалльной шкале. Алина оказалась более умной. Сразу смекнула, что к чему, положила на стол медицинскую книжку с печатями от врачей, сообщив, что пьет противозачаточные таблетки. Первые два месяца я к ней еще присматривался, убедившись, что обманывать не собирается, чуть ослабил вожди контроля в плане секса. Ежемесячно моя секретарша получает от меня приятную сумму на карту.

— Иди.

Не смотрю ей вслед. Сажусь обратно в кресло, разворачиваю фотографию на весь экран. Однажды ты ко мне придешь. И будешь моей.

Pro Адам

Благотворительные вечера в канун католического Рождества и Нового года — дань моде Запада. На таких вечерах никто не обсуждает дела. Итоги подведены, выводы сделаны, курс на будущее выбран.