Моя полторашка - Диана Грин

Диана

— Ди, ты прекрасно знаешь, что эта игра показательная.

— И ты меня просишь не блистать? — Я усмехнулась, откидываясь на спинку кресла, и уставилась на дядю, а по совместительству и своего тренера. Но такими темпами он будет тренером бывшим.

— Ты прекрасно знаешь, что дальше этого ты не продвинешься, не те параметры. Позиция либеро тебя не устраивает, и я тебе шёл на уступки. — Да, эта позиция не устраивала меня. Потому что либеро — это игрок, который работает лишь на приёме, но не подаёт, не нападает, а я хотела проходить все шесть зон на площадке волейбола. Я была благодарна дяде за то, что он, несмотря на недовольство мамы, взял меня в команду, но и отплатила я с лихвой, зарабатывая кубки на разных соревнованиях. Мама переживала, что этот спорт меня сломает, конечно, кто бы не переживал? Ростом один метр пятьдесят три сантиметра, а рвётся на площадку и желает спортивной карьеры. Я усердно работала, разбивала колени, получала вывихи, очень редко была без синяков на ногах. И не смотря на то, что раз за разом звание лучшего игрока доставалось моей двоюродной сестре, я не отчаивалась и не бросала ни волейбол, ни команду. Узнала о том, что «лучшего игрока» дают сестре из-за того, что дядя предлагает только её кандидатуру, случайно. Возмущался один из судей на него. Но я не стала ни поднимать разговор, ни спорить, все итак видят, кто выкладывается. И сейчас я просто кипела. Потому что это был мой шанс, единственный шанс, где я могла вырваться на ступень выше. Менеджеры должны были посмотреть сегодняшнюю игру, и, чёрт возьми, я хотела, чтобы они меня заметили. Потому что мне всегда нравилось, как меняется снисходительное выражение лица людей на удивлённо-восхищённое, во время моей игры. Я хотела вырваться. А сейчас меня тупо осадили.

— Ты не просто шёл мне на уступки, Олег, ты зарабатывал репутацию за счёт моей работы, и если ты думаешь, что я просто так кину на ветер этот шанс, ты ошибаешься. Ты можешь отомстить мне, и не выпустить на поле, давай, вперёд. Но не удивляйся, если проиграешь в финале, и в следующий раз я буду по ту сторону сетки от твоей команды. — Я встала и покинула кабинет дяди, вложила все силы на то, чтобы не хлопнуть дверью, а тихо прикрыть. Прошла в раздевалку, где уже никого не было, и постаралась успокоиться. Мерзкое ощущение предательства и зависти, его всегда бесило, что я играю лучше его дочки. Но разве то моя вина? Разве я не давала ей тренироваться? И разве он не видел, как я изматывала себя и зубами вырывала возможность быть в основном составе. На поле он меня выпускал, чтобы выигрывать, потому что я разбивалась в лепёшку, но не давала мячу упасть на нашей стороне. Мне не раз предлагали сменить команду, но я не хотела, не просто из-за состава, а в благодарность за возможность дяде, но сейчас я понимала, или я уйду, или он начнёт меня топить, невзирая на проигрыши и прочее. Я вздохнула и посмотрел на своё отражение в зеркале. Иногда мне хотелось сдаться, опустить руки, бросить всё к чёрту и уйти, заняться чем-то другим, но я так любила волейбол, что считала эти мысли кощунством, и, смотря на себя, такую маленькую, худую, с тёмными волосами и упёртым взглядом, я убеждалась — прорвусь, докажу, выстою. Бросила взгляд на татуировку на руке, которая уже зажила, итак, сегодня её увидят родители, и, надеюсь, из дома не выгонят, если выгонят, где жить-то буду? Ведь дядя за игры мне не платит, ни копейки, хотя обязан. Это я узнала от команды соперников, когда они решили уточнить получаю ли я больше других.

— Вот у меня оплата больше на несколько тысяч, потому что я лучший игрок в команде.

— Вам платят? — Удивилась я тогда, а когда осторожно спросила у дяди, тот сказал, что итак держит меня за свой счёт и платить не собирается. Хотя ему ассоциация платит за меня. Я опять уверилась в том, что пора менять команду, сегодня как раз и пущу слушок, что хочу уйти.

— Дианка, на поле, крошка моя! — В раздевалку ввалилась высокая блондинка, которая была центральным связующим в нашей команде. И я всегда была для неё крошкой. — Там официальная разминка через три минуты. — Я кивнула. — Что такое?

— Кажется, я вас покину, Лер. — Хмуро сказала, и стала быстро переодеваться, чтобы не смотреть в лицо товарищу по команде.

— Ди, что такое? Он что-то сказал?

— Не блистать, не выкладываться, не затмевать его дочь. А это единственный мой шанс сейчас!

— Давно пора, нет, не подумай, мне очень горько, что ты нас покинешь, потому что без тебя костяк упадёт, ты не просто опора, ты наш лучик, но мы все видим, как тебе приходится, и ты молчишь, не стоит. Пусть, ты будешь по ту сторону сетки, но будешь добиваться всего, честно и никто тормозить не будет. Думаешь, мы не слышали, сколько раз к тебе на переговоры приходили, а Олег к тебе не подпускал? Так что не кисни, покажи себя, мы тебе поможем, подсобим, пошли они к чёрту, ты лучший доигровщик, который вообще может быть, и ты даёшь пассы лучше, чем многие связующие. Марш на поле доказывать своё превосходство. К тому же, я сама подумываю свалить от этой токсичной семейки, без обид. — Лера подняла ладони вверх в примирительном жесте. А я махнула рукой.

— Какие обиды? Я сама от них сваливать планирую.

Официальная разминка началась, как только мы с Лерой пришли в зал, я стала разминаться в углу, чтобы согреть руки, а рядом покоился мяч.

— Ой, солнышко, ты потерялась? Сейчас тебе мячом как заедут. — Через перила нагнулся ко мне высокий мужчина, и улыбаясь смотрел на меня. Никогда я не обращаю внимания на такие едкие комментарии. Но сейчас он был серьёзен! Вот козлина!

— Послушай, переросток, выгнись обратно и иди на трибуну. — Я закатила глаза и отвернулась от него.

— Ах ты, маленькая засранка. — Вконец охамел этот мудак. Мудак, надо признать, был симпатичным: поджарый, высокий, с небрежной щетиной, лицо было больше брутальное, чем смазливое, это и привлекало. Но язык-то, язык! Помело! Я не стала церемониться, взяла мяч, отошла на несколько шагов, ухмыльнулась и стала подбрасывать его вверх. — А, умения показываешь? — Довольно протянул этот индивид, и именно после этих слов, я замахнулась, не так сильно, но ощутимо и отправила мяч прямо ему в лицо, то самое наглое.

— Ах, ты полторашка! — Процедил, сощурившись и потирая лоб. Последний, надо сказать немного оставил след на лице.

— Тупой переросток. — Не осталась в долгу и ушла на поле, где судья уже свистел для построения.

Я совсем не планировала отступать от своего, как, впрочем, и Олег, который зачем-то решил в первый сет меня не выпускать на поле.

— Хватит, мы итак просрали партию из-за того, что твоя лохудра дочь не в состоянии принять мяч, или ты её впускаешь, или мы все уходим с поля. — Процедила Оля, капитан команды, которая пожирала взглядом Олега. Он всегда хотел сменить капитана, да только команда не давала.

— Катя, ты садишься, Диана — на поле. — Процедил Олег, садясь на скамейку.