Рулетка для умных - Иван Сербин

— Ну, — сказал Пух, — мы всё время ищем Дом и не находим его. Вот я и думаю, что если мы будем искать эту Яму, то мы её обязательно не найдем, и тогда мы, может быть, найдем то, чего мы как будто не ищем, а оно-то и есть то, что мы ищем на самом деле.

А. Милн. Винни-Пух и все-все-все

Человек человеку — волк.

Поговорка

Волк — хищное животное, родственное собаке.

С. И. Ожёгов. Словарь русского языка

Чёрная «Волга» свернула с шоссе на бетонную подъездную дорогу коттеджного городка. Переход практически не был заметен. Пассажир «Волги» хмыкнул, наклонился к стеклу, посмотрел на полотно. Это был моложавый, подтянутый мужчина. На висках его серебрилась седина, добавлявшая солидности и без того представительной внешности. Холёные руки начальственно сложены на животе. Мужчине можно было дать лет сорок пять, хотя на деле ему давно перевалило за пятьдесят. Несмотря на августовскую жару, он был одет в строгий костюм, рубашку и галстук. Впрочем, кондиционер, установленный в салоне «Волги», спасал от расплавленного дня.

Рядом, на соседнем сиденье, расположился охранник. Крепкий, подтянутый бугай, похожий на отставного военного.

Моложавый несколько секунд наблюдал за проносящейся мимо дорогой. Отличной, без выбоин и трещин. «Строители постарались, — подумал он. — За деньги, конечно. За большие-большие деньги». Пассажир вновь откинулся на сиденье, обратился к охраннику:

— А говорят, народ живёт плохо.

Тот вежливо улыбнулся. Он не стал отвечать, поскольку не был уверен, что ответа ждут.

Моложавый отвернулся к окну и задумался.

По обеим сторонам от дороги возвышался лес — густой, с плотным подлеском, сливающийся в сплошную буро-зелёную стену. Через несколько минут он начал редеть, и впереди возник высокий забор — острые чугунные пики с натянутой между ними «рабицей».

«Волга» притормозила у высоких ворот, за которыми по армейскому образцу возвышалась будка охраны. Водитель посигналил. Из будки выбрался высокий коротко стриженный крепыш в пятнистом комбинезоне. На боку крепыша в толстой кожаной кобуре покоился пистолет.

Подойдя к машине, охранник наклонился к стеклу, спросил бесстрастно:

— К кому?

Моложавый не привык к подобному обращению. Он серьезно и тяжело уставился охраннику в лицо. Обычно, завидев номера его машины — отличные номера с российским триколором, — люди, подобные этому крепышу, вытягивались во фрунт. Но охранник придерживался собственных взглядов относительно настоящих «хозяев жизни». Начальство приходит и уходит, а «хозяева»… они всегда «хозяева».

— К кому? — повторил крепыш сурово.

— В двадцать третий, — едва разжимая губы, процедил моложавый.

Охранник достал из кармана куртки пластиковый список-заявку, сверился, кивнул: «Проезжайте», — и, повернувшись, махнул рукой. Ворота распахнулись, и «Волга» беспрепятственно вкатилась на территорию коттеджного городка. Крепыш вернулся в будку, с порога скомандовал напарнику:

— Позвони в двадцать третий, предупреди.

Двадцать третий участок принадлежал некоему Сергею Борисовичу Тучкову. Большой двухэтажный дом, выкрашенный в белый цвет, с красной черепичной крышей и начисто лишенный распространенных нынче излишеств вроде башенок и безвкусных пристроек, удачно вписывался в пейзаж. С одной стороны к коттеджу подступали сосны, с другой — озеро. Чистое, прозрачное, оно вычищалось раз в два года. Определенно это было очень хорошее место, а если прибавить сюда еще и удачное расположение коттеджного городка — двадцать минут езды от Москвы в престижном западном направлении, — то неудивительно, что цены на землю и жилье здесь достигали астрономических величин.

«Волга» въехала в подземный гараж. Автоматчик, нёсший «вахту» у подъёмных ворот, проводил её взглядом. В глубине гаража гостей ждал высокий парень в костюме-тройке. Моложавый, выбравшись из салона, огляделся. «Хороший гараж», — заметил он про себя. «Мерс», два «Вольво». Выбор явно был сделан верно. Моложавый ещё раз в мыслях поздравил себя.

Парень сделал шаг вперёд, улыбнулся, произнёс спокойно:

— Константин Георгиевич, меня зовут Володя. Папа ждёт. Пойдёмте, я провожу вас. — Вопреки представлениям Константина Георгиевича о бандитах, этот держался вежливо и благожелательно. Никаких тебе «распальцовок» и приблатнённого придыхания. Парень посмотрел на выбирающегося из машины охранника и добавил: — Подождите, пожалуйста, в гараже. Вам не о чем волноваться. Здесь Константин Георгиевич в пол ной безопасности.

Охранник вопросительно взглянул на моложавого, и тот кивнул утвердительно, бормотнув:

— Подожди.

Они направились в глубь дома. Володя — впереди, Константин Георгиевич — за ним.

На первом этаже гость заметил четверых парней. Двое смотрели телевизор, один через окно наблюдал за подъездной дорожкой, четвертый читал. Часовой у окна сжимал «узи», положив оружие на колени. Ещё три автомата покоились на столе. В коридоре, у лестницы, поигрывая атлетически мощной мускулатурой, сидел бритоголовый гигант, также вооруженный автоматом. На площадке второго этажа гость обнаружил шестого охранника. У дверей кабинета в кресле восседал здоровенный медведеобразный амбал с благодушным широким лицом. Завидев Володю и Константина Георгиевича, громила тяжело поднялся.

Под его настороженным взглядом Володя и гость вошли в кабинет.

Сергей Борисович, устроившись за столом, читал газету. Кабинет не поражал роскошью. Напротив, казался даже несколько аскетичным. Ковер на полу, стол, пара кресел. На столе — факс и «ноутбук». Стены обшиты деревом. Свет приглушенный, мягкий. Несмотря на яркий августовский день, плотные шторы наглухо закрывали окно. Одну стену занимали стеллажи, пестреющие корешками книг. С немалым изумлением Константин Георгиевич обнаружил, что в библиотеке практически одна только классика: Достоевский, Гоголь, Чехов, Бунин соседствовали с Петраркой, Маркесом, Флобером, Манном. Здесь же Макиавелли, Плутарх, Ницше… Причем книги не выглядели новыми. Их явно читали. Брови гостя изумленно приподнялись.

Володя, эскортировав гостя, вышел, прикрыв за собой дверь.

— Присаживайтесь, — хозяин кабинета указал на кресло.

Константин Георгиевич оглянулся. За его спиной стоял бесстрастный молодой парень. Невзирая на полумрак, его лицо украшали темные очки, и невозможно было понять, куда охранник смотрит. Парень практически не шевелился, голову держал неестественно прямо, отчего у Константина Георгиевича создалось впечатление, что перед ним не человек, а… чучело.

— Не волнуйтесь, — услышал он голос Сергея Борисовича. — Это мой личный охранник. При нем можно говорить безбоязненно.