Железное испытание - Кассандра Клэр

* * *

Посвящается Себастьяну Фоксу Блэку, о ком на льду не было написано ни одного угрожающего послания.

Издалека человек, с трудом ползущий вверх по белой поверхности ледника, напоминал муравья, неторопливо поднимающегося по гладкому склону обеденной тарелки. Далеко внизу беспорядочным множеством пятнышек раскинулся небольшой городишко Ла-Рисконада, ветер по мере восхождения усиливался, лупил по лицу мужчины снежными оплеухами и превращал в сосульки влажные пряди черных волос. Несмотря на желтые защитные очки, человек постоянно щурился от яркого блеска отраженных от снега закатных лучей.

И все же мужчина не боялся упасть, хотя у него и не было страховочных веревок и карабинов, только крюки да один ледоруб. Его звали Аластер Хант, и он был магом. Взбираясь, он подстраивал и изменял под себя мерзлую поверхность. Стоило ему в очередной раз поднять руку или ногу – и во льду появлялась удобная выемка.

К тому моменту, когда он наконец достиг пещеры, вход в которую находился примерно посередине ледника, мужчина наполовину окоченел и успел до смерти устать после столь долгой и волевой борьбы с непогодой. Безостановочное напряжение магических сил опустошило его, но передохнуть он не посмел.

Вход в пещеру напоминал приоткрывшийся в склоне горы рот, и ни снизу, ни сверху увидеть его было невозможно. Мужчина перевалился через край и глубоко и неровно задышал, проклиная себя за нерасторопность и за то, что оказался одураченным. Жители Ла-Рисконада видели взрыв и испуганно перешептывались, гадая, что могло означать то удивительное явление, свидетелями которого они стали, – пламя за стеной льда.

Пламя за стеной льда. То был либо сигнал бедствия… либо началось нападение. В пещере находились маги, но они были или слишком старыми, или слишком юными, чтобы сражаться; раненые и больные; матери совсем маленьких детей, которых нельзя оставить, – среди них, впрочем, были жена и сын самого Аластера. Они прятались там, в одном из самых глухих мест на всей Земле.

Мастер Руфус настоял на этом, аргументируя свою позицию тем, что иначе они будут уязвимы и могут стать заложниками, и Аластер согласился. Но когда Враг Смерти так и не показался перед ожидавшей его защитницей магов, девушкой-творцом, на которую все они возлагали большие надежды, Аластер осознал собственную ошибку. Он добрался до Ла-Рисконада так быстро, как только смог, большую часть пути пролетев на спине воздушного элементаля. Но дальше дорогу пришлось преодолевать на своих двоих – слишком уж непредсказуем и силен был вражеский контроль над стихиями. Чем выше Аластер взбирался, тем сильнее становился терзавший его ужас.

«Пусть с ними все будет хорошо, – подумал он, шагнув внутрь пещеры. – Пожалуйста, пусть с ними все будет хорошо».

Он уже должен был слышать детский плач. Должен был слышать гомон встревоженных голосов и гудение приглушенной магии. Вместо этого слух мужчины резало завывание ветра, хлеставшего одинокую вершину горы. Белые ледяные стены пещеры кое-где были испещрены красными и коричневыми оспинами – следы от попавших на них капель теплой крови. Сняв очки и бросив их на пол, Аластер пошел вглубь, держась из последних сил.

Стены пещеры испускали потустороннее фосфоресцирующее сияние. Вдали от входа оно стало единственным источником света, поэтому неудивительно, что мужчина споткнулся о чье-то тело и едва не упал на колени. С криком Аластер отпрыгнул в сторону и поморщился, услышав эхо собственного вопля. Тело лежащей на полу волшебницы было обуглено до неузнаваемости, но на ее запястье темнел браслет с большой кованой медной пластиной, означающий, что она ученица второго года Магистериума. Девочке было не больше тринадцати.

«Тебе уже пора привыкнуть к смерти», – сказал себе Аластер. Война с Врагом длилась уже десятилетие, хотя иногда складывалось ощущение, что целое столетие. Поначалу все казалось нереальным – чтобы какой-то юноша, причем один из творцов, вознамерился подчинить саму смерть! Но по мере того как Враг наращивал силы, а его армия Охваченных хаосом росла, исходившая от них угроза стала неотвратимой… и это вылилось в жестокие убийства беззащитных и невинных.

Аластер выпрямился и пошел дальше в глубь пещеры, в отчаянии оглядываясь по сторонам в поисках одного-единственного лица. Он шел мимо трупов старейших мастеров Магистериума и Коллегиума, детей друзей и знакомых, магов, раненных в прошлых битвах. Среди них лежали изуродованные тела Охваченных хаосом, их глаза-воронки потемнели навсегда. Хотя здешние маги явно не ожидали нападения, судя по всему, они сумели оказать достойное сопротивление, раз смогли повергнуть столько вражеских солдат. В желудке Аластера плескался ужас, пальцы на руках и ногах онемели, но он продолжал идти через побоище… пока не увидел ее.

Сару.

Он обнаружил ее лежащей в самом конце пещеры у стены из мутного льда. Широко открытые глаза женщины смотрели в пустоту. Зрачки будто подернулись дымкой, а ресницы заледенели. Наклонившись, Аластер погладил холодную щеку. Горло перехватило, и наружу вырвался всхлип.

Но где их сын? Где Коллам?

В правой руке Сары был зажат кинжал. Ей превосходно удавалась работа с рудой, добытой из самых глубин земли. Она сама выковала этот кинжал в их последний год обучения в Магистериуме. У клинка даже было имя – Семирамида. Аластер знал, как сильно Сара дорожила им. «Если мне придется умереть, я хочу уйти, держа в руке свое оружие», – часто говорила она ему. Но он совсем не хотел ее смерти.

Пальцы Аластера соскользнули с холодной щеки жены.

Раздавшийся вдруг плач заставил его резко обернуться. В этой пещере, полной смерти и тишины, – и вдруг плач!

Ребенок.

Его глаза забегали по сторонам в поисках малыша. Похоже, плач доносился со стороны входа. Аластер метнулся назад, туда, откуда пришел, перепрыгивая через тела – одни еще мягкие, другие окоченевшие, как статуи, – пока его взгляд не наткнулся на еще одно знакомое лицо.

Деклан. Брат Сары, раненный в последней битве. Судя по синему лицу и красным от лопнувших сосудов белкам глаз, его задушили особенно жестоким образом – с помощью магии воздуха. Одна его рука была вытянута в сторону, и прямо под ней, защищенный от ледяного пола шерстяным одеялом, лежал младенец – сын Аластера. Мужчина в изумлении остолбенел, и в этот миг малыш открыл рот и издал тоненький мяукающий звук.

Словно все еще не смея себе поверить, Аластер, дрожа от нетерпения, нагнулся и поднял сына. Мальчик посмотрел на него большими серыми глазами и вновь закричал. Одеяло скользнуло в сторону, и Аластер увидел причину. Левая нога малыша загибалась под неестественным углом, будто сломанная веточка.

Аластер попытался призвать магию земли, чтобы исцелить сына, но его сил хватило лишь на то, чтобы слегка унять боль. Он почувствовал, как учащается его пульс, туго обернул малыша одеялом и побежал по пещере туда, где лежала Сара. Маг опустился на колени рядом с телом жены и показал ей младенца, как если бы она действительно могла его видеть.