Свет внутри нас - Зара Нельсон

Зара Нельсон

Свет внутри нас

Прежде, чем начать

Моя первая работа, может показаться легкомысленной и тому подобное, но ведь на то она и первая. Какая бы она не была, я безумно рада, что есть люди, которым она пришлась по душе. В своей новой книге я, естественно, иным образом отнеслась к сюжету. Приятного чтения. Надеюсь эта история не оставит вас равнодушными.

Пролог

Потеря близких людей даётся каждому по-разному. Кто-то рыдает без умолку, не переставая, кто-то залечивает раны алкоголем, кто-то быстро свыкается, а кто-то уходит в себя. Потеря не оправданна. Каждый человек переживает так, как получается. Но порой горечь утраты сильнее нас самих. Страшнее всего это непринятие. Скорее всего, это и произошло со мной, но и не совсем так. Точно описать своё состояние я не в силах. Никто не в силах. Никогда никто не сможет заменить того, кто ушёл. Ушёл навсегда. А если это повторяется, то становится невыносимо больнее. Уходит один дорогой для тебя человек, затем ещё.

Спрашивается, где же в этом мире справедливость?

Ответ прост. Её нет. Просто не существует. Глупо было придумывать значение этому слову, которое не обретает воплощающегося смысла. Самое страшное, что щемящее чувство в груди, будет с тобой всю жизнь, и от этого никуда не деться. Да, ты решила двигаться дальше, все вокруг твердят, что так нужно. Собственно поэтому ты и так решила. Двигаться дальше. Так славно звучит, не находите? Только вот это движение почти невозможно. То есть да, ты сделаешь вид, и конечно все решат, что ты, наконец, справилась и будешь дальше жить и радоваться жизни. Ох.

Всё же любые раны затягиваются, я в это верю. Только вот учиться жить без людей, которые были для тебя всем очень сложно. Я бы хотела так, жить и всё забыть, как будто ничего не было, но у меня не получалось. Конечно, страдания и боль утраты не вечны, но из памяти их тоже не сотрёшь. Такой вот парадокс неопределённости.

Глава 1

Месси

Год выдался не из лёгких. Это слово меня пугает. Год. Невероятно. Прошёл целый год. Я не удержалась от нервного смешка.

Чёрт!

Книга вылетела из рук и слетела с крыши. Она упала чуть ли не в лужу. Но всё же книгу и лужу отделяли несколько дюймов.

Она спасена. Я выдохнула. Моя любимая книга. День действительно выдался ветреным. Только я решила спуститься, как папа уже подобрал книгу.

– Сайли, я же сказал, не сиди на крыше!– нахмурив брови, папа отчаянно качал головой, отряхивая книгу от пыли – Это небезопасно, в прошлый раз всё кончилось не очень хорошо.

– А я ведь просила не называть меня «Сайли»– выкрикнула я в ответ, и совершенно по-детски высунула язык. Папа наградил меня одобрительной улыбкой и направился к дому. После смерти мамы, я решила поменять себе имя, она умерла, когда мне было шесть. Да, да, в шесть лет я придумала себе новое имя. Мелисса. Так я себя назвала. А коротко меня называли «Месси». Папа официально переписал его в моём документе лишь 4 года назад.

Сейчас мне 18 лет, и через два месяца я поступаю в UIC– Иллинойский университет в Чикаго. Я поступаю туда для того, чтобы связать свою жизнь с медициной, хочу приносить людям пользу. Это желание возникло у меня не сразу, а после того…как я начала терять людей. Мамину смерть я пережила странно. Скорее я не воспринимала происходящего. Ведь мне было всего 6 лет! После её смерти папа приложил все усилия, чтобы стать для меня лучшим отцом на свете. Так и есть. Он действительно самый лучший в мире. Конечно, он никак бы не смог заменить мне мать, но он сделал всё что мог. Все эти годы я жила с сотнями цепей, которые вешали на меня люди. Вечные сожаления и сострадания в мой адрес. В школе многие дети даже издевались, крича что-то « Это мне мама подарила», «Сегодня мама испекла для меня торт, а для тебя никогда не испекут такого торта, Месси». Конечно, я не виню их, они тоже в тот момент были детьми, первоклассниками, но ещё детьми. Эти слова буквально въедались в мой мозг. Через год я перевелась в другую школу, но и там все узнали о том, что я расту без матери. Только здесь дети не были настолько жестоки, как в прошлой школе. Издёвки и сожаления, только усугубляли мою боль. В восемь лет, только после двух лет после смерти мамы, я осознала, что никогда больше не услышу её смеха, голоса, когда она пела мне на ночь, никогда не смогу рассказать ей о том, что впервые поцеловалась или влюбилась. Первые два года до полного осознания, мне казалось, что она просто уехала далеко-далеко и обязательно вернётся. Но этого не случилось. Я перестала ждать, и как раз тогда и пришло полное осознание.

НИКОГДА. НИКОГДА. НИКОГДА. Это слово стало неким прототипом на взгляды в будущее. Оттуда и пессимизм возродился во мне. Множество людей, наблюдая за достижениями других людей, говорят «Я бы тоже так смог» или « Это легко сделать, другие же смогли». Только я разделяла это мнение, и скорее никогда бы с ним не согласилась. Для меня начинать что-то новое это риск. Я потеряла веру во всё, до сих пор не пойму, как папа уговорил меня поступать в Чикаго. Мне удобнее стоять на обочине и наблюдать, чем выйти на игровое поле и подвергнуть свою веру испытаниям. Чем выше ставка, тем больше риск. Отец замахивался на гарвардский университет, но это уже слишком. Поездка в Чикаго и UIC, для меня уже предел спектра. Вот моя подруга Кайла мыслила совершенно иначе. Ей нравилось всё новое и неопределённое. Кайла была оптимистичной, находила радость во всём, что её окружало. Никогда не сдавалась, и трудности не были для её преградой в преодолении пути к тому, чего она так яро желала. Только в последнее время она вела себя ещё взбалмошней, чем обычно.

***

23 июня прошлого года.

– Мессииии!– голос Кайлы отзывался эхом. Она была от меня в метрах 15.

– Я иду!– воплю я из последних сил. На улице невыносимая жара. Градусов 35, ни меньше. А Кайле хоть бы хны. Радостная и смеющаяся, она бежала впереди меня. Я же плелась, спотыкаясь об камни и устало вздыхая.