Северный ветер. Том 1 - Сергей Ким

Пелам старательно выводила имперские руны, которые ей, как и любому из уор, давались непросто. Куда привычнее было древко копья или рукоять топора, а вот маленькое и хрупкое перо того гляди норовило хрустнуть в тяжёлой лапе. Однако теперь Пелам в основном воевала с интендантами и начальством, сменив лук и копьё на перо и стилус — всё-таки годы уже не те, чтобы как молодой девчонке по округе носиться.

Полвека — солидный возраст! Конечно, не для людей и уж точно не для фейри, но вот для уор — вполне. Это гномы и в двести лет могут запросто на поле боя выйти, а фейри и в триста… Да даже люди в пятьдесят лет остаются вполне крепкими и сильными, но уор и взрослеют быстрее, и стареют быстрее — с этим уж ничего не попишешь, такова воля светлого Крольма…

Ничего не попишешь, да… Ох уж эта писанина!..

Пелам со вздохом отложила перо в сторону и размяла пальцы. Всё-таки мелкая кропотливая работа определённо не была сильной стороной уор. Из-за этого от прозвища полуголых дикарей до сих пор отделаться и не могут. Но как же быть, если толстые сильные пальцы способны с лёгкостью давить лесные орехи, а вот с иголкой и ниткой управляются не особо? Теперь-то добрую одежду можно купить хоть у местных человеческих кланов, которые за долгие века совместного проживания стали почти своими… А чего почти? Да своими. Подумаешь — похлипче и на рожи пострашнее. Степные уор в этом плане ничуть не лучше, так и ещё и чужие совсем — с имперцем, особенно с пограничья, и то больше общих тем для разговора найдётся. Не говоря уже о северянах. Кто к кому в дружину пошёл, кто в набег собирается, кто в наёмники подался или подаётся…

Женщина взяла кружку — не с элем и не с имперской кислятиной, ибо на службе не позволено, а с крепким травяным отваром. С наслаждением втянула терпкий аромат луговых трав, неторопливо отхлебнула…

В кабинет вошла Дорья.

Нет, «вошла» — не то слово. Входит меч в ножны или стрела во вражеское тело — аккуратно и тихо. А Дорья влетела внутрь как имперская галера под управлением пьяного кормчего в пирс.

Собственно, и габариты у северянки были более чем внушительны — она не потерялась бы даже среди мужчин уор, не говоря уже о той же Пелам, по обыкновению для женщин своего народа высокой и стройной.

— Она опять подралась, эфенди! — горестно пробасила Дорья, втаскивая за ухо своё персональное проклятие.

Проклятье выглядело как человеческая девочка лет десяти с короткими русыми волосами, большими серыми глазами и довольно-таки мрачным выражением лица. Она была одета в традиционное северное платье белого цвета с вышивкой и с алой оторочкой… Гм. Некогда белого цвета. А сейчас скорее серого или коричневого, потому как был заляпано буквально от и до.

Следом прокралась ещё одна человеческая девочка — светловолосая и кучерявая — благоразумно держась на некотором расстоянии от Дорьи.

Пелам стойко проглотила свой чай, потому как к подобному уже привыкла. А вот по первости, конечно, в такой ситуации давилась и хваталась за топорик, да…

Вздохнула, отставила кружку. Строго уставилась на чумазую девчушку. Та тяжёлый взгляд уор выдержала спокойно, без всякого страха и робости. И чувства раскаяния, чего уж там.

— Так, — многозначительно произнесла Пелам. — Дорья, можешь идти. А вы, юные сиры, извольте объясниться.

— Хелен тут ни при чём — её тоже отпусти, — буркнула русоволосая девочка, потирая свежий синяк на скуле.

— Во-первых, отпустиТЕ, — слегка рыкнула Пелам. — Учись уважать старших. А во-вторых, Хелен — твоя фрейлина, эфенди Хафин. И была приставлена следить за тобой… а не уследила. Это которая драка на неделе? Вторая, третья?

— Вторая, — буркнула Хафин.

— Я виновата, сира Строршим, — одновременно с ней произнесла Хелен.

— Цыц! Поговорите мне ещё тут. Эфенди Хафин, я тебя предупреждала, что ещё один раз и последует наказание? Предупреждала. Значит…

— Выпорешь меня? — с вызовом кинула девочка. — Валяй.

— Если дерзишь, то делай это с большим уважением! — рявкнула Пелам, хватая нерасколотый орех, лежавший в вазе на столе, и метко запуская его прямо в лоб Хафин. — И не тебя, а Хелен.

— Но за что её?! — возмутилась не Хелен, а опять же Хафин. Хелен же слегка побледнела, но в целом известие о грядущем наказании приняла стойко, как и полагается настоящей северянке.

— За то, что не уследила. Тем более, что мне по статусу не положено пороть имперских принцесс.

— А если я не хочу быть принцессой?! — в гневе топнула девочка.

— А кем же тебе быть как не принцессой? — усмехнулась Пелам. — Ты — восьмая наследница престола, принцесса Афина Октаво, дочь Его Императорского Величества Клавдия Корнелия…

— Принцесса… Там — в Столице, меня никто не считал принцессой! Они смеялись надо мной, говорили, что я хуже своих братьев!

— Ох ты, беда какая, — фыркнула Пелам. — Хульных зейдов на тебя не писали, что ли? Экая неженка.

Афина сердито засопела.

— Ну и чего сопишь, как загнанный рогач? — осведомилась орчанка. — Ты принцесса, последнее слово всегда должно оставаться за тобой… А так как дерзить тебе запрещается, то задница Хелены отведает на десяток розг больше… Дилемма, правда?

— Они мне ещё ответят за свои слова, — буркнула девочка. — И ещё раз говорю — Хелену не трогай…те. Вина меня — значит, наказывайте меня.

— Ты будущая правительница, — наставительно произнесла Пелам. — Может, ты и не будешь править Империей… Но, может быть, ты встанешь во главе герцогства, графства, дружины или даже просто дома. Ты будешь командовать и у тебя будут подчинённые… За которых ты должна будешь отвечать. Добрый вождь всегда разделит победы и поражения своих подчинённых, но и добрый вассал должен разделять участь вождя, иначе ломаный медяк такому вассалу цена. А иногда вождь будет вынужден и подставить кого-то под удар вместо себя — кто-то из трусости, а кто-то из необходимости.

Орка вздохнула.

— Ну, вот что я тебе прописные истины-то объясняю, а? — осведомилась Пелам. — Не маленькая уже. Ну, конечно, и не совсем взрослая, но всё-таки…

— Вот именно! — Афина неожиданно оживилась. — Почему других уже вовсю учат владеть оружием, но не меня? Я ничуть не хуже других, а побить могу даже и мальчишек!

— Как сегодня, что ли? И сколько же было твоему сегодняшнему противнику? — иронично поинтересовалась орка. — Восемь лет? Шесть? Ходить-то он умеет уже или ещё только ползает?

— Ему было четырнадцать и он посмел приставать к Ханне, — огрызнулась девочка. — И от меня он и правда уползал, когда я отделала его как волк шакала.