Люди Края - Владимир Зырянцев

Художник О. Юдин

«Магеллан», большой пассажирский лайнер класса «Сигма», вышел из пространственного Коридора в двух астроединицах от 61-й Лебедя, цели своего маршрута. Это было несколько дальше, чем рассчитывал капитан, но с Коридорами всегда так — хоть на сотню тысяч километров, но ошибешься. Это вам не космопорт на Луне с его причальными стенками, где требуется миллиметровая точность. Ведь даже сейчас, спустя сто с лишним лет после открытия первого Коридора, ученые так и не могли сказать, какова их природа, как они действуют и откуда взялись.

Поэтому капитан Карнак не стал расстраиваться, увидев на табло координаты точки выхода. Каждый раз эти светящиеся зеленым цифры были первым, что он различал после беспамятства, в которое погружалось любое живое существо в Коридоре. Карнак даже пошутил как-то, что он сначала понимает, где находится, а уже потом — кто он такой и что здесь вообще делает. Сейчас, производя предусмотренные стандартом действия — делая перекличку экипажа, осматривая мониторы, отражавшие ситуацию в рабочих отсеках и на пассажирских ярусах, — он в то же время прикидывал, на сколько суток удлинится полет. Впрочем, такая возможность была оговорена в правилах и известна каждому пассажиру.

Карнак прочистил горло, энергично растер ладонями лицо, придав ему выражение спокойной уверенности, приличное для капитана такого мощного лайнера, и включил систему корабельной связи.

— Уважаемые пассажиры! — произнес он. — Поздравляю вас с успешным прохождением пространственного тоннеля. Мы находимся сейчас в системе Шестьдесят первой Лебедя, до Ареса осталась пара недель пути. Точное время прибытия на планету вам сообщат чуть позже. Если кто-то хочет еще раз ощутить чувство невесомости, он может отстегнуть лямки прямо сейчас. Тем же, кто предпочитает более привычный способ передвижения, стоит подождать несколько минут, когда включатся маршевые двигатели. После этого корабль снова полностью в вашем распоряжении. До встречи!

Карнак отключил связь, состроил погасшему экрану гримасу (бодрая улыбка, с которой он беседовал с пассажирами, вызывала у него раздражение, однако психологи «Global Researches» настоятельно рекомендовали именно такой стиль общения; привычную для самого Карнака манеру говорить они сочли недопустимо угрюмой) и включил обзорный экран. Как и полагалось, пространство на сотню тысяч километров вокруг было пусто, лишь где-то на самом краю экрана виднелось крохотное пятнышко: какой-то корабль дожидался своей очереди войти в Коридор, держась от него на требуемом правилами расстоянии. Карнак повернул радар, включил увеличение, и корабль переместился в центр экрана и стал виден лучше.

Это был и правда малыш — малый бот класса «С», предназначенный для разведки, аварийных и спасательных работ, а также для перевозки почты и срочных грузов; пилоты почему-то прозвали его «букашкой». В молодости Карнаку тоже довелось полетать на такой скорлупке. Вообще-то подобные крохи редко пользовались Коридором — их доставляли на базу в разобранном виде на борту какого-нибудь тяжелого транспорта, и потом они год за годом летали от планеты к планете. Видимо, сейчас случилось что-то срочное — может, надо доставить на Землю больного, которому не могут помочь здешние врачи, или какая-нибудь важная шишка спешит вернуться из инспекционной поездки и не хочет дожидаться рейсового корабля. Во всяком случае, правила (да и простая вежливость) требовали обменяться приветствиями, и Карнак послал на бот радиограмму со стандартным текстом (название и тип корабля, цель полета). Собственно, это была уже не его работа: вахта капитана заканчивалась с момента выхода из Коридора.

— Фрэнк, надо рассчитать курс на Арес и полетное время, — сказал он, расстегивая лямки. — Постарайся сделать так, чтобы сесть ближе к вечеру — ты знаешь, Компания так рекомендует. Да, и прими ответ вон от того малыша — видишь, на краю экрана?

— Прохождение через Коридор стерло у меня половину памяти, капитан, и вообще в мой мозг проникли Чужие. — Фрэнк Сполдинг, первый пилот «Магеллана», сыпал шутками при любых обстоятельствах; немногие капитаны потерпели бы такую вольность в рубке, но Карнаку это даже нравилось, хотя сам он шутил редко. — Однако на мои мыслительные способности это не повлияло, капитан, они даже обострились, как и зрение. Я вижу корабль на краю экрана, сэр, и я готов посадить наш лайнер в заданное время, сэр. Прикажете в начале или в конце заката?

— Лучше прямо в середине, — порекомендовал Карнак, легонько отталкиваясь от кресла и направляясь к двери. — Пойду проведаю пассажиров, а ты начинай с малой тяги.

— Жаль, что вы это сказали, капитан, а то бы я начал с пяти G, — заявил Сполдинг. — Чтобы вы упали на какую-нибудь прекрасную пассажирку. О'кей, через десять минут дам тягу.

Последние слова пилота Карнак услышал, уже выплыв в коридор. Он невольно усмехнулся. Да уж, 5 g!

Можно представить, что было бы с пассажирами! А с оранжереей? «Магеллан», конечно, мог развить и 5, и даже 35 g, но только в аварийных обстоятельствах и, разумеется, без пассажиров.

За коридором находился небольшой тамбур, можно сказать, весь состоявший из дверей. Дверь налево вела к служебным лифтам, с помощью которых экипаж мог добраться в любую точку корабля, минуя пассажирские ярусы; направо располагались шкафы, где хранились скафандры, а за ними — ангар с двумя разведывательными ботами. В полу блестел ярко освещенный эскалатор, а чуть в стороне — лестница. Пока двигатели не работали, эскалаторы тоже были отключены, поэтому Карнак воспользовался лестничным пролетом, по которому двигался как по тоннелю, отталкиваясь от стен.

За первым пролетом начинались пассажирские ярусы. При их оформлении дизайнеры дали волю фантазии, чтобы пассажиры сразу поняли, что попали не на обычный рейсовый корабль, а на лучший лайнер во Вселенной. Каждый ярус был решен в своем стиле: «Африка», «Наутилус», «Лесное царство» и так далее.

Карнак миновал два люксовых яруса, перейдя из африканской саванны (в центре яруса даже рос настоящий баобаб, приспособленный к условиям невесомости) в мир морского дна, затем суперлюкс — его кают-компания переносила на планету Никта, самую красивую из открытых к этому времени. Повсюду было пусто — пассажиры только приходили в себя после Коридора. Первых людей Карнак увидел в кают-компании четвертого яруса («первый класс улучшенный»). Зрелище было, прямо скажем, необычное — такое не часто увидишь в одиннадцати световых годах от Земли. Юноша и девушка плавали под потолком, сплетясь в страстном поцелуе. Впрочем, ничего странного в их поведении не было — ведь эти двое были молодоженами.

Это была не первая молодая пара, совершавшая путешествие на борту «Магеллана» (Компания предоставляла молодоженам скидку, поскольку они создавали хорошую рекламу), но эти двое — стройная блондинка с голубыми глазами и редким именем Леонора и высокий брюнет с мужественным волевым лицом (Карнак все время забывал, как его зовут) были просто образцовыми. Нежную любовь друг к другу они демонстрировали с самого начала полета, на зависть остальным пассажирам и экипажу. «Нечасто в наше время увидишь такое искреннее проявление чувства», — подобные реплики то и дело звучали за четырьмя обеденными столами лайнера. Фотограф Компании нащелкал кучу снимков, когда молодые поднимались на борт и обживали свою каюту; в ближайшем будущем этим фотографиям, видимо, предстояло украсить новые рекламные проспекты.