«Меченые» - Герман Иванович Романов

Герман Романов

«Меченые»

ПРОЛОГ

События и люди являются плодом авторского вымысла, и совершенно не имеют никакого отношения к реальности.

Как и описанные географические места — произвол писателя и случайная привязка к местности, каких в Сибири множество.

За семь лет до «событий»

— Ты смотри, Князев, если это шуточки, то я к розыгрышам не расположен, комаров тут кормить не намерен. И так мою кровь есть, кому в столице пить, желающих много!

Вальяжный «московский гость» поморщился, отгоняя рукой в перчатке вездесущую мошкару. Сибирский гнус «чихать» хотел на заморские репелленты, которыми все старательно обрызгались с ног до головы. В таких случаях выручало курение, но сейчас было не до него — все внимательно смотрели на раскинувшийся внизу в узкой таежной долине, стиснутой грядами высоких сопок, небольшой поселок, что походил сейчас на полигон. А как иначе назвать это место, больше похожее на распределительную станцию, окутанную толстыми проводами, натянутыми между опорами. Там работали во всю мощь две небольших дизель электростанции, рядом с которыми в землю были врыты цистерны для солярки, да стояли несколько каменных будок непонятного предназначения, из которых высились столбиками фарфоровые изоляторы, опутанные кабелями.

— Абрам Борисович, вы меня уйму лет знаете, какой может быть розыгрыш?! Я бы не рискнул так поступить, тем более истратил уйму денег на всю эту «лабуду», и если не возмещу убытки, то потеряю все свои акции алюминиевого завода. Чуть ли не сто миллионов вложил в это «предприятие», так что самому не до юмора.

— Да ладно, Василий Алексеевич, это я так, по привычке — знаю, что в делах ты меня не обманывал. По крайней мере, пока…

Всесильный олигарх, которого не зря считали «левой дланью» бывшего президента, усмехнулся, сделав многозначительную паузу. К Абраму Борисовичу, ставшему ныне «правой рукою» нового правителя, относились с «почтением». Боялись, попросту — ведь всеми делами в стране, даже выборами главы государства, заправляла «семибанкирщина». А в ней «Береза» играл «первую скрипку», влияние его безгранично, хотя никаких государственных постов он, понятное дело, не занимал.

— И не думайте, Абрам Борисович, ни к чему — сейчас вы все собственными глазами увидите.

Князев сделал вид, что подозрения в его адрес беспочвенны. Василию Алексеевичу недавно исполнилось пятьдесят лет, и как все «авторитеты» из «лихих девяностых» он великолепно знал, что эти года отнюдь не закончились, а продолжаются втуне, прикрывших флером «реформ государственности». И вчерашние «хозяева жизни», к каким сам себя относил, просто сменили малиновые пиджаки с золотыми цепями на приличные в «новой жизни» костюмы итальянского пошива и баснословные по цене «ролексы» на запястьях. Да «феню» из разговора все изгнали окончательно и бесповоротно, перейдя на «приличную» речь, а многие иностранными языками овладели. И правильно — они теперь настоящие властелины страны, ее истинная элита, сколотившая огромные состояния в период приватизации, которую в народе не без основания прозвали «прихватизацией».

— Тогда можно начинать, время деньги, не стоит его просто так тратить — порой каждый час дорог!

Отмахнув рукой очередной «налет» гнуса, властно распорядился олигарх, внимательно взирая в бинокль. Все же было далековато, примерно с километр, но мощная оптика, да еще с высокого гребня хребта позволяла все прекрасно рассмотреть. Причем не только сооружения и ведущую к ним дорогу, но и порядком вырубленные склоны сдавливающих «полигон» сопок. И Абрам Борисович ткнул пальцем, оторвав окуляры от глаз.

— Это кого вы там к соснам привязали? И вроде живые?

— «Беспредельщики», да бомжи, рвань местная, проститутки да шантрапа малолетняя, никакой с них пользы. Хрен с ними — пусть науке послужат, как коровы и овцы. Нужно посмотреть, как излучение будет действовать на тех, кого «приливом» не накроет и в «пробой» не увлечет.

— Подопытные «свинки»?! И правильно — оно того стоит!

Олигарх хохотнул, вот только взгляд прищурился — нехороший такой, слишком пристальный. Абрама Борисовича все боялись, и Князев не был исключением — он давно знал «Березу», с конца восьмидесятых, «угара» затеянной в стране «перестройки», когда после первой «ходки» вышел на свободу и организовал свою «бригаду». Случайно став подручным будущего банкира и влиятельного политика, входящего в «семью», «Князь», а такое «погоняло» к нему «прилипло», не прогадал. Много чего было потом в жизни, но он всегда держал сторону «хозяина», и с возвышением того во власти, сам приобрел положение, на которое в области, куда был назначен Абрамом Борисовичем «смотрящим», уже никто не посягал. И даже губернатор, «выдвиженец» из другого банкирского клана, считался с его мнением, и старался не дергаться, и дышать через раз.

— «Профессор», включайте контур — сейчас увидим вашу затею в реализации. Посмотрим, на что мои сто миллионов ушло!

Однако, несмотря на тон, Василий Алексеевич говорил с бородатым, похожим на Карла Маркса, всегда уважительно — считал «профессора», хотя тот таковым не был, непризнанным гением, который давно заслужил Нобелевскую премию, причем не одну. И в успехе эксперимента нисколько не сомневался — он уже видел первую «пробу», пусть размером с десять соток, но зрелище впечатляло. И сейчас он ожидал подобного, видя, как изобретатель замкнул рубильник. И само время, как ему показалось, словно застыло.

— Что за хрень, на «пузырь» похоже?

По лицу олигарха было видно, что тот несказанно удивился. И было отчего — над одним из «изоляторов» стал надуваться до неприличных размеров ярко-оранжевый «шар». И спустя несколько секунд, когда «объект» стал в поперечнике метров десять, он словно лопнул как нарыв. И светящимся «гноем» стал быстро расползаться во все стороны, заполняя «чашу» распадка, превращая ее в оранжевый «водоем».

— Видел я чудеса, но чтоб такое…

Стоявший рядом с Князевым олигарх ахнул, а Василию Алексеевичу показалось, что он где-то уже слышал эту фразу. Но подумать не успел — «варева» ощутимо прибавилось, оно взопрело, как квашня в горшке, полностью накрыв «полигон», и расползаясь по склонам сопок, поднимаясь все выше и выше. И тут раздался совершенно спокойный голос «профессора» — тот выглядел триумфатором, вот только старому подручному «князя», бывалому «уголку», который при нем выполнял обязанности начальника