Портрет моего мужа - Екатерина Лесина

Рядом с морем оживали мертвецы.

Здесь и сейчас их присутствие Кирис ощущал особенно остро, а поэтому норовил закрутиться в плащ, будто пропитанная каучуком ткань могла защитить от пронизывающего ветра.

- Сдаешь, - заметил человек, которого со стороны можно было бы принять за рыбака. У него и лодка имелась, узкая и длинная, как и полагается хитрой сардине, способной и сквозь прибрежные рифы пробраться, и от патруля уйти.

Сам человек был невысок, коренаст и облачен в одежду простую.

Деревянные башмаки его увязли в песке, а серые плотные чулки гляделись колючими с виду. Кожаные штаны успели обзавестись характерным налетом соли, как и потрепанная куртка, в карманах которой скрывалось немало полезного.

- Мое присутствие там лишено смысла, - Кирис поднял капюшон.

В кармане лежал сверток, ради которого и была затеяна встреча. Странно было думать о стоимости того, что пряталось в клетчатом платке, небрежно обернутом куском бечевы.

Его собеседник лишь хмыкнул и вытащил трубку.

Он сел на перевернутую лодку, ноги расставил, пропахав в песке глубокие линии, которые начали наполняться водой. Море никогда не уходило далеко, оно и сейчас знакомо шелестело, повторяя имена, будто опасаясь, что Кирис возьмет и забудет.

- Сколько лет потрачено и... зря...

- Так уж и зря?

Дым поднимался, но невысоко, будто упираясь в сизую небесную твердь. Он расползался, отгоняя редкий по осени гнус, и вызывая у Кириса желание чихнуть.

- То, что я передал, это мелочи... так, пара взяточников и только. Сауле,конечно, другое дело, но одних ее слов недостаточно. Тем более при нынешней репутации.

Человек кивнул.

Согласился.

- Лайма... не пойму. Она то готова ему ноги целовать, то ненавидит... ненадежно, кроме того опять же, вряд ли она знает много.

- Старшая?

- Предана. Не столько сыну, сколько собственным интересам. А падение рода в них не входит. Впрочем, если почувствует угрозу для себя лично, то станет договариваться. Правда... сомневаюсь, что от нее будет польза. Он осторожный засранец.

Кирис сел.

Он смотрел на море, сизое, бугристое, на скалы, облепленные ракушками, на зеленоватый зыбкий песок, который вскоре окажется под водой. Откуда-то издалека ветер доносил дым и запах свежего хлеба, копченой рыбы, но есть не хотелось.

Показалось, кто-то коснулся затылка...

...рассмеялся.

Кирис, Кирис, неужели забыл? Все берега похожи друг на друга, и тебе лишь достаточно подойти к воде, позвать...

...кого ты хочешь увидеть?

Он вздохнул, отрешаясь от голоса. Это все Бейвир с его легким безумием, которое витало в воздухе, пропитывало стены древнего дома и обитателей его. Они, надышавшись, напившись этого безумия, давно походили на людей лишь внешне.

Только об этом следовало помалкивать.

- А мальчишка? - человек выпустил трубку и выдохнул дым. - Он... как?

- Не могу понять. Возможно, и вправду сумасшедший, а может... там время давно остановилось. Я не знаю, - Кирис вскочил, и море всхлипнуло под ногами. Оно цеплялось за ботинки, норовило подняться выше, обещало, что если он позволит... - Каждый день, словно отражение предыдущего. Предыдущих. У меня появляется чувство, что я сам схожу с ума. И он это знает, клянусь... и ждет, когда же...

- Успокойся.

Ветер подул, пытаясь из пены вылепить фигуру.

Вельма?

Или...

Кровь на руках никуда не делась, Кирис вновь ощущал ее запах. И это чувство слегка стянутой кожи, влажноватой грязи, что застынет, забьется под ногти.

Замутило.

- Или меня травят, - этого он тоже не исключал. - Эйта Ирма... очень талантлива.

- Тоже возможно, - из кармана куртки появилась пуговица, с которой свисал пучок разноцветных нитей. - Носи при себе. Очень полезная штука.

Плетение было незнакомым.

Да и сам амулет выглядел на редкость несерьезно. Предложи его кто другой, Кирис решил бы, что над ним издеваются, но вот Корн подобной привычки не имел. На молчаливый вопрос ответил, правда, не сразу.

- Один... очень хороший артефактор сделал. Пользуйся. Об отраве предупредит, кое-где кровь почистит... не сказать, чтобы вовсе спасение, но получше стандартного будет. Да и хватит на дольше.

По ребру пуговицы шел узор из рун, настолько мелких, что Кирис дважды прощупал, прежде чем удалось уловить хоть что-то знакомое.

- А...

- И потерпи, - Корн вытряхнул трубку на песок и каблуком втоптал пепел, а набежавшая волна послушно стерла следы. - Скоро это гадючье гнездо зашевелится. Предложение ему уже сделали...

Спокойное лицо перекосила маска ярости.

...и шепот море стал четче.

Неужели думаешь, Кири, что только ты его слышишь? Мертвецы, они ведь за каждым стоят. Ждут, не дождутся. Или наоборот, дождутся?

Он убрал пуговицу во внутренний карман и почти не удивился, когда та нагрелась. Стало быть, все-таки травят. Оно, конечно, ожидаемо, но все равно неприятно. И ведь действует, несмотря на стандартный антидот.

- Жжется? - почти с сочувствием поинтересовался Корн, только глаза его смотрели не на Кириса, а на море. И выражение лица... будто ждет.

Жадно ждет.

С нетерпением.

Кого? Ответ известен, как и то, что подобное ожидание до добра не доводит. Морю нельзя верить, с него станется заманить лживыми обещаниями. Впрочем, люди не лучше.

- На вот, - из другого кармана появилась целая связка амулетов. - Чувствую, пригодятся. Да не смотри, мне они перепали, так сказать... по-родственному.

Корн вздохнул.

И потянулся.

- Он не устоит. И от предложения отказаться не сможет, королям не отказывают, и камни не захочет из рук выпустить. Мар всегда был болезненно жадным засранцем. Жадность его и сгубит... в общем, жди. В любом случае, он скоро отправится в гости и вернется не один.

Корн поднял гладыш, смахнул прилипшие песчинки и, взвесив на ладони, запустил. Правда, море игру не поддержало, покачнувшись, оно расступилось, чтобы сомкнуться уже над камнем.

- Только... - Корн повернулся. - Смотри. Если ошибешься снова, я лично тебя на этом вот берегу закопаю.

...призрачный смех Вельмы был ему ответом. А во рту появился солоноватый привкус крови. Вздохнуло море: оно тоже не любило, когда прошлое возвращалось.