Черная моль - Аркадий Адамов

Нельзя сказать, чтобы Клима Привалова, слесаря отдела главного механика меховой фабрики, очень воодушевило так неожиданно свалившееся на него комсомольское поручение.

Вызов в комитет комсомола ему передали еще днем, когда он возился в своем механическом цехе. Соня Плецкая, технический секретарь комитета, проходя мимо, сказала:

— После смены явись к Кругловой, понятно?

Клим в ответ лишь небрежно кивнул головой. Хлопот в этот день у него было больше, чем обычно. В цехе, к которому он был прикреплен, шел монтаж новых машин, и на первых порах, как водится, то и дело что-то не ладилось. А над душой стоял начальник цеха и, не уставая, честил механиков и слесарей. Ребята лениво и грубовато отругивались. Только Клим молчал. Он был вообще не очень-то разговорчив, этот высокий, кряжистый, с медвежьими ухватками, очень сильный и добродушный парень, которого не так просто было вывести из терпения.

А тут еще забарахлила машина в пятом цехе. Короче говоря, Клим наверняка забыл бы о вызове в комитет, если бы не забежал по делу к главному механику, кабинет которого находился на втором этаже заводоуправления, как раз напротив комитета комсомола. Поэтому, выйдя в коридор и скользнув глазами по табличке напротив, Клим вспомнил о вызове. Почему-то машинально одернув потрепанный черный халат и потерев широкие, перепачканные маслом руки, он толкнул дверь комитета.

За небольшим столиком у следующей двери с табличкой «Секретарь комитета ВЛКСМ» сидела Соня и, подперев руками голову, тоскливо смотрела в лежавшую перед ней книгу. Заметив Клима, она с наслаждением потянулась и ворчливо сказала:

— Умучила проклятая эта алгебра! А ведь сегодня наверняка вызовут, — и уже другим тоном спросила: — Тебе чего?

— Сама же велела зайти к Кругловой!

— Занята сейчас, — ответила Соня. — Инструктор там из райкома. Тебе когда назначено, в три? А сейчас?

— Ну, положим, полвторого.

— То-то и оно!

Но в этот момент дверь кабинета распахнулась, в ней появился невысокий, улыбчивый паренек в очках, он держал в руках желтую, изрядно потрепанную папку на «молнии» и лохматую ушанку. Махнув шапкой, он весело сказал, обращаясь к провожавшей его Кругловой:

— Значит, Верочка, одну линию будем держать в смысле трудностей роста, да? — И, скользнув близоруким взглядом по широченной в плечах, высокой фигуре Клима, он восхищенно воскликнул. — Ого! Вот тебе и отборный кадр! Базис, так сказать! К нему только надстройку надо!

— Для того и вызвала, — довольно улыбнулась Круглова.

На широком, толстогубом лице Клима появилась скупая и чуть смущенная улыбка.

— Заходи, Привалов, — позвала его Круглова.

И Клим, пригладив рукой короткие светлые волосы, перешагнул порог.

В глубине комнаты стоял письменный стол, к нему был приставлен длинный, покрытый зеленой скатертью стол для совещания, на стенах висели грамоты, номер сатирической стенгазеты, выпущенной давным-давно, к перевыборному собранию, фотовитрина с написанным от руки заголовком «На избирательном участке». В шкафу под стеклом поблескивало несколько металлических кубков. Пепельница блестела первозданной чистотой, а на стене висел аккуратно выглаженный черный халатик и над ним затейливая шляпка из серого каракуля.

Вера Круглова, высокая, худая девушка с узким веснушчатым лицом и копной красивых, золотистых волос, опустилась в кресло за столом.

— Ну, садись, Привалов. Есть разговор.

Клим сел на шаткий стул около зеленого стола.

— Решили дать тебе комсомольское поручение, Привалов, — внушительным тоном сказала Круглова. — Пора тебе активней участвовать в общественной жизни организации.

— Опять на баяне играть, что ли? — добродушно усмехнулся Клим.

— Нет. Уже всем нашим девицам голову и так вскружил, — шутливо ответила Круглова и, снова посерьезнев, прежним тоном продолжала: — Решили назначить тебя в комсомольский патруль для поддержания общественного порядка. — И, заметив растерянность на лице Клима, прибавила: — Пойми, Привалов, дело это почетное, важное, и комитет оказывает тебе большое доверие. И потом у тебя все равно нет никакой общественной работы, а ты по уставу обязан. Кроме того, имей в виду, это совсем не так много времени займет. Ну, подумаешь, раз или два в неделю погуляешь вечером по улицам!

— Прогулочка!.. — иронически и не очень обрадованно протянул Клим.

Круглова, как видно, привыкла к тому, что комсомольцы фабрики не приходят в восторг от общественных поручений. Поэтому поведение Клима ее не удивило, и она решительно закончила:

— В общем, сегодня в пять явишься на инструктаж в наше отделение милиции к товарищу… — она заглянула в один из блокнотиков «шестидневки», лежавших на столе, — к старшему лейтенанту Фомину. Ясно? И смотри, не явишься, вызовем на комитет. Уговаривать и упрашивать я тебя не собираюсь.

— Испугался я вашего комитета, — проворчал Клим, подымаясь со стула. — И упрашивать нечего, не девушка.

Из комитета Клим вышел расстроенный. Впрочем, на инструктаж он все-таки явился. По дороге он, как обычно, зашел в булочную и продуктовый магазин, но, подходя уже к отделению милиции, вдруг почувствовал неловкость: туго набитая «авоська», где вперемежку с батонами лежали плоская пачка сахара, кулек конфет для сестренок, сверток с селедкой и другой, побольше, с тресковым филе; «авоська» эта придавала ему до смешного домашний, совершенно несолидный вид, который так резко контрастировал с официальной подтянутостью этого учреждения и той особой ролью, которую должен был теперь играть здесь Клим. Он даже ругнул себя за то, что не догадался сделать эти покупки потом. Подходя к барьеру, за которым сидел дежурный, Клим постарался спрятать «авоську» за спину и солидным тоном спросил:

— Как тут к старшему лейтенанту Фомину пройти?

Дежурный весело оглядел высокого мрачноватого парня.

— А вот кепочку снимешь и по этому коридору вторая дверь направо. Там ваших хлопцев уже порядком набралось.

Так Клим и просидел все полтора часа инструктажа с «авоськой» на коленях и, как ему казалось, с самым дурацким видом. Окончательно испортил Климу настроение какой-то шустрый паренек, который, лукаво подмигнув соседям, заметил:

— Гляньте-ка, братцы, товарищ, кажись, решил, что не иначе, как на отсидку сюда явился! Так, знаете, суток на десять. Вон даже продовольствием запасся.

Среди собравшихся пробежал смешок.

Домой Клим возвращался под вечер. Был тот час, когда сумерки уже опустились на город, но огни на улицах еще не зажглись. Валил липкий, мокрый снег и тут же таял под ногами. Было тепло. И просто не верилось, что сейчас уже середина ноября.