Метро 2033. Пасынки Третьего Рима - Татьяна Живова

* * *

Узнав, что в новой книге Татьяны Живовой будут гладиаторские бои, я поначалу ухмыльнулся. Ну, в самом деле, что может женщина об этом знать? Чем она удивит читателя-мужчину, о чем поведает ему? А потом вспомнил вот что.

Давным-давно, дождливым и кислым летом, таким же, что и нынешнее, сидел я на летних каникулах на даче с бабушкой. Это было огорчительно: взрослый практически мужчина, а вот так сложилась судьба – скука и бабушкин надзор. Электричество все время вырубалось, так что телевизор особо не посмотришь. Из всех развлечений – книжка автора со странной фамилией Ян про восстание Спартака, да беготня от злых деревенских. Те повадились нас, пацанов-дачников, отлавливать возле пруда, где мы рыбачили, и лупить всем скопом. Обычное дело – все та же тягучая скука плюс врожденная неприязнь к городским. Но это я сейчас понимаю, а тогда мне, пятикласснику, и приятелям моим, Пеке и Гудрону, было тяжеловато. На синяки и ссадины мы внимания особо не обращали, в отличие от наших бабушек. А вот свобода передвижения страдала, и это сильно омрачало вольнолюбивый дух. После очередного полученного «фингала» нас обещали остаток лета продержать взаперти на участках, а это никуда не годилось. Решено было дать ответный бой. Сломить врагу хребет. Из забора полузаброшенного участка возле леса мы выломали несколько штакетин. Полюбовались на торчавшие из них черные и кривые гвозди, выпрямили их, как смогли, и спрятали оружие в кустах возле оврага. В нем, по договоренности с деревенскими, должен был состоятся решающий «махач». Врагов было в два раза больше, и были они крепки, сплочены и суровы. Решено было брать их на испуг: стремительно сбежать со склона и начать бить всех без разбора. «Главное, – авторитетно заявил тощий веснушчатый Пека, – если гвоздь в башке или мясе застрянет, успеть выдернуть и добавить!» Флегматичный Гудрон солидно кивал, будто только и делал раньше, что пускал кровяку врагам. Мандражировал лишь я. Одно дело читать про сражения в книжке, пусть и полной дивных слов: «когорта», «сестерции», «патриции», «ланиста», «легионеры»… Другое – лупить серой и занозистой доской, да еще с хищным гвоздем на конце, по морде, хотя бы и деревенской…

В ночь перед сражением я долго не мог заснуть. Спали мы с бабушкой в одной комнате, где стоял обогреватель – начало августа, но с темнотой уже наступали почти осенние холода. Окна бабушка на ночь всегда закрывала на щеколды, а под кроватью у нее лежал арсенал: молоток, садовая тяпка с короткой ручкой и потемневший от времени серп. «Зачем так много?» – спросил я бабушку перед сном. «Как это?! – удивилась бабушка. – А полезет если кто в окно, ухватится за подоконник? По пальцам молотком дам. А не отпустит – так тяпкой добавлю, тогда уж нечем будет хвататься…» – «Ну, а серпом?» – пораженный деловитым хладнокровием бабушки, выдохнул я. «А это для самого упрямого. Это уж я тогда серпом голову отчекрыжу такому», – спокойно пояснила она и вскоре безмятежно захрапела. Под бабушкины рулады я лежал и дивился ее обстоятельности в деле истребления злодеев. Впрочем, бабушка прошла войну, а после нее работала на мясокомбинате, где из простой работницы стала начальником разделочного цеха. То есть разбиралась в проблеме. Потом заснул и я, убежденный, что завтра не оплошаю и сокрушу неприятеля.

Так что, дорогие друзья, женщины еще как могут удивить и вдохновить! И, как показывает жизнь, кое-чего понимают в ней, в жизни этой. И даже умеют отображать свое понимание в художественных текстах. Татьяна Живова точно умеет. Когда прочитаете «Пасынков Третьего Рима» – убедитесь сами.

Ах, да, насчет того сражения. Оно состоялось, но… Гудрона не выпустила с участка его бабка. А Пеку и меня деревенские так отдубасили, что нас обоих родители увезли в Москву. Причем Пеке еще повезло, он сумел в какой-то момент вырваться и убежать, а меня подвела штакетина – я запнулся о нее, рухнул и скатился под ноги ликующего противника… Не только победами увенчан наш путь.

Но это и есть жизнь.

Станция Алтуфьево, март 2017 года

– Хо, парни, гляньте – Хмара себе бабу добыл! Ай, Хмара, ай, мужик!

Толпа обитателей Алтухов с хохотом и веселыми подначками окружила только что вернувшегося с поверхности молодого охотника. За его плечами горбился объемистый заиндевевший сверток из свежесодранной звериной шкуры. В свертке ждала своего часа разделанная на куски тушка бывшего обладателя этой самой шкуры.

У ног охотника съежилась, бросая исподлобья испуганно-ненавидящие взгляды, поджарая девчонка лет семнадцати в живописном, как говорили до Удара, «техногенном рванье». Одежда ее, а также короткие волосы темно-рыжего цвета были почему-то в снегу, а в спутанных и всклокоченных прядях виднелись сухие листочки и хвоя.

– Хороша-а-а! – протянул кто-то, оглядев добычу охотника. – Хмара, где надыбал?

– В Трэш-сити, где ж еще!

– От же ж ушлый Яшка-цыган! – восхитился кто-то и тут же выдал наглым, с характерным надрывом, тенорком: – «Спрячь за высоким забором девчонку – выкраду вместе с забором!..» А забор-то где трэш-ситиевский, а, Хмара?

Охотник – красивый, чернявый и действительно смахивающий на цыгана, в ответ блеснул пока еще не прореженной авитаминозом и бурной жизнью улыбкой:

– Да обратно на место поставил! А то, что другие красть будут?.. Эй, а ну убери лапы от девки!

– Ну че ты, даже пощупать не дашь? Такая краля!..

– Вот иди сам себе добудь – потом щупай! Моя девка, усек?!

– Да твоя, твоя, не кипишуй!.. А че она вся такая белая? Ты ее, что ль, снежками загонял? Чтоб шкурку не попортить?

– Га-га-га!!!

Громкий мужской гогот взорвался под сводами станции. Охотник неторопливо стянул начавший оттаивать сверток и передал подоспевшей кухонной бригаде своего клана. С наслаждением расправил натруженные плечи. И только потом ответил:

– Идти не хотела. Пришлось сунуть носом в сугроб и немного повозюкать – в воспитательных целях.

– Га-га-га!

– А связал зачем? – продолжали веселиться охочие до зрелищ алтуховцы.

Действительно, у рыжеволоски были скручены за спиной руки, и она время от времени неловко поводила плечами: больно!

– Не вняла воспитательным мерам. Распускала руки. Едва ухо не оторвала, пришлось окорачивать.

– А кроме уха она тебе, случайно, ничего не оторвала? А, Хмара?

– Хочешь проверить, Банзай? – оскалился охотник. – Тогда поворачивайся и нагибайся!

– Га-га-га!!!

– Хмара, на кой хрен тебе эта дикая кошка? – летели отовсюду подначки. – Ты же с ней не справишься! Тебе придется ее на ночь привязывать! В позе морской звезды – и чтоб лишний раз не возиться, и чтоб она тебе уж точно ничего не отгрызла! Ни во сне, ни, так сказать, в процессе!