Победа. Том 1 - Александр Борисович Чаковский

АЛЕКСАНДР ЧАКОВСКИЙ

ПОБЕДА

ПОЛИТИЧЕСКИЙ РОМАН

В трех книгах

Том первый

*

Художник М. ЛИСОГОРСКИЙ

© Оформление издательства «Известия», 1985

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ

БИБЛИОТЕКИ «ДРУЖБЫ НАРОДОВ»

Председатель редакционного совета

Сергей Баруздин

Первый заместитель председателя

Леонид Теракопян

Заместитель председателя

Александр Руденко-Десняк

Ответственный секретарь

Елена Мовчан

Члены совета:

Ануар Алимжанов, Лев Аннинский,

Альгимантас Бучис, Юрий Ефремов,

Игорь Захорошко, Имант Зиедонис,

Мирза Ибрагимов, Юрий Калещук,

Алим Кешоков, Юрий Киршин,

Григорий Корабельников, Георгий Ломидзе,

Андрей Лупан, Юстинас Марцинкявичюс,

Рафаэль Мустафин, Леонид Новиченко,

Александр Овчаренко, Борис Панкин,

Вардгес Петросян, Инна Сергеева,

Юрий Суровцев, Бронислав Холопов,

Иван Шамякин, Константин Щербаков,

Камиль Яшен

КНИГА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

НАКАНУНЕ

…И тогда раздался телефонный звонок.

С недоумением посмотрев на аппарат, Воронов подумал: «Кто бы это мог быть?» Правда, при аккредитации он назвал отель, где остановился, и номер своей комнаты. Но телефона никому не давал, да никто и не спрашивал. Может быть, это звонил тот самый советник? Хочет справиться, как Воронов устроился? Ну конечно, только о нем и беспокоиться работнику посольства накануне приезда советской правительственной делегации!..

Перегнувшись из кресла к полочке, на которой стоял аппарат, Воронов снял трубку на белом пружинящем спиральном проводе.

— Халло, — сказал он, стараясь произнести это слово так, чтобы русский воспринял его как привычное «алло», а иностранец — как близкое к английскому «хеллоу».

— Мистер Воронов?.. — раздался в трубке незнакомый мужской голос. По манере говорить слова в нос и по относительно твердому «р» легко было узнать американца.

— Speaking[1],— ответил Воронов.

— Майкл, это ты? — радостно повторил американец.

«Кто же это, черт побери!» — с раздражением подумал Воронов. Может быть, один из тех западных журналистов, которые толпились в пресс-центре? С одними он здоровался, хотя видел их впервые, с другими действительно встречался когда-то за границей или в Москве.

— Это я, — сухо ответил Воронов, — но кто со мной говорит?

— О-о, Майкл! — снова раздался восторженный голос. — Я так рад тебя слышать каждый день справлялся о тебе в пресс-центре наконец мне сказали что ты числишься в списке но пока не приехал вчера я даже попытался проникнуть на этот ваш пароход… «Микаил Калинин» но меня дальше трапа просто не пустили только сейчас я узнал что ты здесь слушай Майкл я еду к тебе. Идет?

Этот неудержимый поток слов окончательно сбил Воронова с толку. Он достаточно хорошо знал характерную для многих американцев фамильярную манеру разговаривать с коллегами по профессии.

Но кто же все-таки говорит с ним?

— Почему ты молчишь, Майкл? — спросил американец. На этот раз в его голосе Воронову послышался оттенок не то тревоги, не то обиды.

— Но я же вас слушаю, мистер… э-э… — умышленно замешкался Воронов, понуждая неизвестного назвать свою фамилию. Впрочем, от того, что тот назовет себя Смитом, Джонсом или хоть Армстронгом, легче не будет. Воронов встречал на своем веку немало Смитов и Джонсов, да и фамилия Армстронг тоже далеко не исключение. Скорее всего, подумал он, американец просто хитрит, сейчас напомнит, как они сколько-то лет назад вместе смотрели бейсбол или регби по телевизору в холле какого-нибудь отеля, а заодно, как бы между прочим, спросит, когда приезжает мистер Брежнев.

— Ты называешь меня мистером, Майкл? — упавшим голосом произнес американец. — Значит, ты не хочешь, чтобы я к тебе приехал? — спросил он уже совсем тихо.

— Но… но зачем?

— Зачем? — с явной горечью переспросил человек на другом конце провода и медленно проговорил: — Я хочу продать тебе часы. За полцены. Те самые, которые у Бранденбургских ворот, стоят две тысячи марок…

— Чарли?.. — чуть слышно произнес Воронов, крепко сжав трубку внезапно онемевшими пальцами. — Чарли?! Ты?!

— Конечно, я, Майкл, — обретая прежнюю жизнерадостность, зарокотал голос в трубке. — Разве я не сказал тебе, Майкл, что это я, я!

— Нет, нет… ты не сказал… — растерянно бормотал Воронов.

— Ладно, не в этом дело. Так могу я к тебе приехать?

— Да, да, конечно!

— Когда?

— Когда хочешь! Сейчас. Немедленно…

— О’кэй!.. Я приеду и позвоню снизу…

— Какого черта! Поднимайся сразу ко мне! Четвертый этаж, в конце коридора. Понял? Ты понял?!

— О’кэй!..

В трубке раздались короткие гудки. Воронов положил ее, но не на рычаг, а себе на колени. Сколько времени он просидел так? Минуту? Две? Вечность?..

Еще несколько часов назад Воронов не отдавал себе отчета в том, выгадал он или прогадал, оказавшись в гостинице, а не в одной из кают теплохода «Михаил Калинин». На ближайшие дни «Калинину» предстояло стать советским плавучим отелем.

То, что на теплоходе нет места для Воронова, выяснилось буквально за день до отплытия «Калинина» из Ленинграда. То ли центральные газеты добились дополнительной «квоты» для своих корреспондентов, то ли увеличилось количество всевозможных консультантов и экспертов, а также секретарей, машинисток, стенографисток — так или иначе для обозревателя ежемесячного журнала «Внешняя политика» Михаила Владимировича Воронова,