Посредник - Андрей Мартьянов

11–15 января 2009 года

Париж – Санкт-Петербург

…– Я приеду в Питер месяца через полтора или два. Пока можешь отдыхать и потихоньку изучать материалы. Список необходимой литературы я тебе выдал, посмотри файл на флешке с названием «Книги». Большинство из них выложены в Интернете, другие придется заказывать через книготорговые сайты или искать по крупным университетским библиотекам. Разберешься. И не ленись, дело-то серьезное…

Славик молча кивал и слушал наставления – за минувшие дни он твердо уяснил, что когда речь заходит о работе, Иван шутить не станет. К своей профессии тот относился с крайней степенью серьезности и заставил гостя из России проникнуться похожими чувствами: любая ошибка может стоить жизни, и это в лучшем случае. О худших вариантах лучше не думать вовсе.

Двое молодых людей, стоявших неподалеку от пассажирского таможенного терминала аэропорта «Руасси – Шарль де Голль», мало чем отличались от прочих пассажиров или пришедших проводить их на рейс родственников и друзей. Европейцы одеты неброско, разговаривают тихо, однако не по-французски, а на русском. Впрочем, в «Руасси» каких только языков и диалектов не услышишь, все-таки крупнейший узел авиаперевозок, за сутки обслуживающий до тысячи четырехсот рейсов во все стороны света…

Парень пониже ростом, с русой бородкой и увязанными в толстую косичку светлыми волосами, смахивал на студиозуса откуда-нибудь из Скандинавии – наверное, швед или норвежец, вот и на пуховике флажок с крестом Святого Олафа. Оглядывается чуть беспокойно, будто суета гигантского аэропорта его тяготит. Второй – высокий и по-медвежьи широкий в плечах, – наоборот, держится абсолютно спокойно, с вальяжной ленцой, присущей всем крупным людям. Вероятно, бывший военный – стрижка армейская, по уставу французского Légion étrangére, светло-синие джинсы заправлены в высокие ботинки «Коркоран», взгляд голубых глаз безмятежно-уверенный.

– Номера моих телефонов ты записал, – продолжал втолковывать Славику Иван. – Не захочешь тратить деньги на международные звонки, ищи через «Скайп», так гораздо удобнее. Если, конечно, я буду в сети. Всё, слышишь, твой рейс объявили… Не забудь внести в таможенную декларацию покупки.

– Да покупок-то этих кот наплакал, – поморщился Славик, искоса глянув на стоящий у ног рюкзачок. – Я ж не в шоп-тур ездил. С ума сойти, а?.. Ну и переплет!

– Отставить нытье! Выбор сделан, отступать некуда. Давай ручищу и топай. Как приедешь, отбей СМС, что благополучно долетел. Не забудь, я теперь за тебя головой отвечаю.

– Даже на расстоянии?

– Да. Даже на расстоянии. Схему поведения запомнил? До поры до времени сидеть тихо, в нехорошие истории не встревать, на ту сторону без нужды не ходить. А если соберешься заглянуть туда – с тройной осторожностью и вооруженным.

– Хватит сто раз повторять одно и то же. Пожалуйста.

– Повторение – мать учения. Пока я не вобью тебе в голову, что наше ремесло в сотню раз опаснее, к примеру, наемничества в странах Африки или торговли кокаином в Колумбии, не успокоюсь. Забудь о романтике.

– Уже забыл, – тяжко вздохнул Славик. – Я пойду?

– Давай. И прекращай бояться самолетов, это несерьезно!

– Постараюсь.

Домой в Питер Славик летел на том же самом «Эрбасе-330», даже узнал двух стюардесс из салона бизнес-класса. Девицы в сине-черной форме улыбнулись ему будто любимому брату – сработала профессиональная вежливость или запомнили пассажира, отправлявшегося из северной столицы России пять дней назад? Указали кресло, мигом принесли водку в крошечных бутылочках и апельсиновый сок. Надо же, действительно помнят! Только сок в прошлый раз был манговый.

Через иллюминатор было видно, как ветер гоняет по обширному летному полю снежные вихорьки – погода в округе Парижа испортилась вчера, резко похолодало, в Иль-де-Франс наконец-то пришла настоящая зима. Оставалось надеяться, что и дома ударили морозы, декабрьская слякоть надоела смертно.

Интересно, могут ли самолеты летать в метель и насколько это опасно?

К сожалению, не нашлось никого, кто сумел бы объяснить Славику, что «триста тридцатый» способен взлетать и садиться практически в любых погодных условиях, за исключением тайфунов и торнадо, отчего до времени, пока машина не заняла эшелон на одиннадцатикилометровой высоте, пришлось изрядно поволноваться – каждый толчок или воздушная яма в полосе облачности воспринимались как предвестие неминуемой катастрофы. Водка, как доступное успокоительное средство, спасала лишь отчасти.

Обошлось. Вскоре принесли роскошный обед, а откушав, Славик опустил спинку кресла, привалился головой к шторке иллюминатора и мгновенно заснул: сказывались напряжение последних дней и перманентный стресс, который получает почти каждый человек, впервые очутившийся далеко за границей, в незнакомой и настораживающей обстановке.

Стюардесса разбудила Славика за двадцать минут до посадки в питерском «Пулково-II», и он никак не мог вспомнить, что за мерзкий сон видел – в нем точно фигурировали новые парижские знакомцы, за исключением Вани, страшенный «дикобраз», которого довелось встретить на той стороне, и еще какие-то бесформенные чудовища.

На родную землю Славик спустился далеко не в самом лучшем настроении, а поскольку его никто не встречал, сразу сел в маршрутку до метро «Московская» и направился домой – на набережную Мойки.

В квартиру, ставшую источником всех неприятностей, за последние три месяца обрушившихся на доселе ничем не примечательного токаря, не предполагавшего, как изменит его жизнь крайне подозрительное наследство, нежданно-негаданно полученное от дальней родственницы в минувшем октябре.

* * *

Стратегическая цель, стоявшая перед Славиком во время краткого заграничного вояжа, – встретиться с заинтересованными его странным приобретеньицем людьми, именующими себя «Грау», «Серые», – была достигнута. Собственно, по их приглашению он и отправился в Париж, не имея и малейшего понятия о стране пребывания, не владея никаким языком, кроме «этикеточного английского» и начатков древнескандинавского, с которым по нынешним временам был знаком лишь ограниченный круг лингвистов.

Ехал в никуда, слабо представляя, каковы окажутся итоги непредвиденного путешествия и чего следует ожидать от Серых. Вроде обошлось, по крайней мере до времени.

Тот, кто придумал приставить к Славику в качестве экскурсовода квартирного хозяина и телохранителя Ивана, был хорошим психологом – за границей лучше чувствовать поддержку и участие соотечественника, и жить не в гостинице, а на частной квартире. Процесс адаптации пойдет куда быстрее и безболезненнее.

Ваня, а если официально – Проченков Иван Андреевич, бывший слушатель академии ПВО в Смоленске, бывший сержант уже поминавшегося Иностранного легиона, действующий бакалавр Сорбонны по истории романских государств и вообще человек способностей незаурядных, вызвал доверие с первых же минут общения. Во-первых, никакой заносчивости или высокомерия, свойственных некоторым «колбасным эмигрантам», полагающих бывших соотечественников людьми второго, если не третьего сорта; общается, как со старым знакомым, объясняет, рассказывает и заботится будто о младшем братишке. Такое отношение и на родине-то нечасто встретишь, даже со стороны друзей, не говоря о совершенно чужих людях.