Чудовищная сделка - Надежда Олешкевич

* * *

Камешки впивались в голые ступни. Ветер трепал распущенные волосы. А большой алтарь в паре ярдов от меня ждал жертвенной крови. Моей крови!

Над головой мелкой россыпью мигали звезды. Полукругом выстроились массивные колонны с тяжелыми блоками перекладин между ними, образуя иллюзию никому не нужного храма. В широких проемах стояла моя семья и он…

Я намеренно не смотрела на их лица. Боялась увидеть жалость и слезы. Не хотела знать, в какой ярости пребывал отец, или заметить ненависть вперемешку с растерянностью в глазах сестры.

Шла вперед. Неотвратимо приближалась к новому этапу из без того избитой до плачевного состояния моей жизни и уже не обращала внимания на треклятые камни. Они - пустяк по сравнению с тем, что меня ждало.

- Шанри Эливар, встань на колени, - произнес Видящий, неведомо каким образом оказавшийся в наших краях.

Опин давно вычистили от этой заразы. Король Джонатан был против безглазых фанатиков, от которых не найти ни щита, ни меча. Пусть они и дальше обитают в соседнем Шанае, уничтожают природу и людей ядом своей магии. Нам это не нужно.

Взгляд скользнул по мокрому камню алтаря. Он был пронизан нитями черных жилок, собирающихся у земли, как раз там, где остановилась я. По его краям горели толстые свечи. Их огонь подрагивал от промозглого ветра, а воск уже давно стек вниз и образовал застывшие наросты. 

Пришлось опуститься на колени. Вытянуть руку над потрепанной бумагой, явно повидавшей уже много сделок.  Маленький порез на ладони - и капля крови упала на черные строки, устремилась вниз, миновала миниатюрную подпись моей сестры, а затем к пустому уголку, где превратилась в неровный знак двух наложенных друг на друга ромбов.

Вот и все. Дороги назад нет.

- Мое тело теперь принадлежит тебе, - прошептала заученную фразу, отстраненно глядя на блики света, пляшущие поверх бордового рисунка на желтой бумаге.

Видящий пошевелился где-то рядом, подталкивая не медлить.

- Моя жизнь в твоих руках. Моя воля, мысли и будущее зависят только от тебя, Вольтер Солби. Я вверяю себя тебе и отрекаюсь от семьи, титула и прежней жизни.

Вот так просто!

Без каких-либо вопросов. Без возможности передумать. Без надежды на свободу я закапывала саму себя в грязь, однако не могла остановиться. Уже согласилась на чудовищную сделку и не имела права идти на попятную.

Еще одна капля сорвалась с ладони. Ветер взметнул мои волосы. Я пошатнулась, едва не упав грудью на алтарь, на котором одна за другой начали пульсировать бордовым магические жилки. Они засветились ярче, устремились к земле, соединились перед моими коленями и обожгли кожу ног, в тот же миг отдавая огненным жаром на правом запястье.

- Шанри, - оказался рядом мужчина, которого я толком не знала.

Он сдернул прилипший к мокрому камню договор. Скрутил тот и спрятал под сюртук. Хищно улыбнулся, даже подмигнул мне и подал руку, чтобы помочь встать.

- Нет! - завизжала сестра и бросилась к нам, однако папа ее удержал. - Я тебя ненавижу, Шанри. Вместо тебя должна быть я. Вольтер! Нет, Вольтер…

Она разрыдалась и обмякла в руках отца.

- Тише, Миранда, - приобняла ее мама. - Леди не должна показывать…

- Плевать! - сквозь слезы прокричала она и указала на меня: - Эта стерва забрала моего любимого. Я тебе этого не прощу, слышишь? Ни за что не прощу, Шанри!

- Миранда, что за манеры? - охнула родительница. - Девочка моя, откуда набралась этих словечек?

Вольтер тем временем сам обхватил мою руку и потянул вверх, заставляя подняться. Перекинул через плечо мои распущенные волосы. Прошелся пальцами по скуле и вскоре задержался на ключицах, оценивая свое новое приобретение.

- Доволен? - прошипела я.

- Еще рано делать выводы. Миранда более податлива. А ты…

- Я не разочарую, - сказала с нажимом и глянула на свою сестру, которая вырывалась из рук отца и глотала слезы. - Главное, освободи ее.

- Э-э, нет. Еще рано. Сперва посмотрим на твое послушание, крошка.

- Но ты обещал!

- Я много чего обещал, - сверкнул глазами мужчина и вдруг поцеловал меня, вызывая более возмущенный крик со стороны Миранды.

- Миранда, где ты была? - сонно пробормотала я, услышав шелест платья.

- Спи, Шанри, - донесся хриплый голосок из темноты.

Я распахнула глаза. Показалось, что это была не сестра. Ее ответ подействовал ободряющее, как ковш ледяной воды, которую брызнули в лицо.

В комнате не горело ни одной свечи. За окном во всю господствовала ночь, уже давно вступив в свои законные права и заполнив это помещение густым мраком. Я приподнялась на локте. Всмотрелась в хрупкий силуэт.

Впервые мне довелось наблюдать столь позднее появление Миранды. Она обычно ложилась рано, и поэтому после возвращения из библиотеки я даже не взглянула на ее кровать, а тихонько улеглась, уверенная, что сестра к этому моменту уже видела десятый сон.

Не свойственные ей рваные движения. Волнение, тянущееся от нее прозрачными липкими лентами. Миранда пыталась делать все тихо, однако задела столик, затем сбросила ее любимую деревянную статуэтку танцующей женщины, а после раздраженно фыркнула и, ударившись о дверной косяк, скрылась в туалетной комнате.

- С тобой все в порядке? - окончательно забеспокоилась я.

- Да, в полном, - прочистив горло, отозвалась она. - Ты спи, чего поднялась?

-  А где ты была? - свесила я ноги и спешно надела мягкие домашние туфельки. - Миранда?

- Что? - донеслось раздраженное. - Я-я гуляла.

- Где? - направилась я к ней и, встав в дверном проеме, придирчиво осмотрела сестру.

Потрепанные волосы цвета темного шоколада, которые еще после обеда были красиво уложены в сложную прическу из переплетения множества кос. Неестественно припухшие губы. Яркий румянец на щеках и бегающий взгляд серых глаз. Она хоть и переоделась в ночную сорочку, однако даже сейчас выглядела непривычно. Всегда спокойная и открытая для любого разговора, сейчас казалась взволнованной и скрытной.

- Миранда, надеюсь, ты осознаешь, что подобные вылазки из дома чреваты…

- Не тебе меня учить, Шанри, - грубо перебила она и, даже не подняв голову, плеснула водой в лицо.

Я пораженно моргнула. Сестра никогда не позволяла себе ничего подобного. Совсем еще юная и такая свежая в свои пятнадцать лет, она всегда была мягкой и податливой. Учтивой, воспитанной, примерной ученицей и послушной дочерью. Это у меня уже все потеряно. Я старая дева с подпорченной репутацией, которой не найти жениха. На мне родители давно поставили крест и перестали пытаться пристроить в хорошую семью. А вот она подавала надежды. Была еще не распустившимся цветком, которого оберегали от сорняков и холода, который холили и лелеяли, воспитывали, контролировали, обучали в большей строгости, чем меня, однако безмерно любили.