Борьба за евразийские пограничные территории. От возвышения империй раннего Нового времени до окончания Первой мировой войны - Alfred Rieber

@importknig

Перевод этой книги подготовлен сообществом "Книжный импорт".

Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.

Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.

Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig

Альфред Рибер «Борьба за евразийские пограничные территории. От возвышения империй раннего Нового времени до окончания Первой мировой войны»

Оглавление

Введение

1. Имперский космос

Западная Евразия

Российская империя

Borderlands

Сопротивление

2. Имперские идеологии: культурные практики

3. Имперские институты: армии, бюрократии и элиты

4. Имперские пограничные столкновения

5. Имперские кризисы

6. Имперское наследие

Заключение: Переход

Введение

В данном исследовании утверждается, что великие кризисы XX века - две мировые войны и холодная война - имели общие истоки в сложном историческом процессе, который я называю борьбой за евразийские пограничные территории. Эта борьба мыслится как происходящая на двух уровнях: сверху - в процессе государственного строительства; снизу - в реакции покоренных народов. Основными акторами имперского государственного строительства в Евразии на первом этапе были Габсбургская, Османская, Российская, Иранская (Сефевидская и Каджарская) и Цинская мультикультурные империи. В конкурентной борьбе за территорию и ресурсы они расширялись от своих первых центров силы вдоль движущихся военных границ, вовлекая друг друга в войну, дипломатию и культурные практики за гегемонию над пограничными территориями на своих перифериях. Снизу народы пограничных территорий, оказавшиеся под имперским владычеством, стремились поддерживать свою культуру, защищать свою автономию, восстанавливать или достигать независимости, сопротивляясь или подчиняясь имперскому правлению.

Стимулом и вдохновением для данного исследования послужили многолетние занятия европейской, российской и сравнительной историей, в ходе которых постоянно возникал ряд сложных вопросов, знакомых каждому студенту, изучающему международные отношения и глобальную историю. Как можно объяснить, что, за исключением войн за объединение Италии и Германии, все крупные и мелкие войны, которые велись в Европе и Азии с Венского конгресса 1815 года до середины XX века, начинались на евразийских пограничных территориях, расположенных на периферии многонациональных континентальных империй, которые после гражданских войн и интервенций 1918-1920 годов стали государствами-преемниками? Список таких конфликтов впечатляет: Крымская война (1854-1856); Русско-турецкая война (1877-1878); Вторая афганская война (1879); Китайско-японская война (1894-1895); Русско-японская война (1904-1905); две Балканские войны (1913-1914); Первая (1914-1918) и Вторая (1939-1945) мировые войны; Гражданская война в Китае (1946-1949); Корейская война (1950-1953). Как еще объяснить, что континентальные империи Габсбургов, Османов, Романовых, Сефевидов, Каджаров и Цин, пережив соперничество за свои территории в течение многих веков, рухнули в результате революции.

Почему, наконец, императорская Россия была прямо или косвенно вовлечена в большинство этих конфликтов? Ставя и пытаясь ответить на эти вопросы в контексте la longue durée, борьба за пограничные территории может помочь представить в новой перспективе и основные конфликты XX века. Евразийские пограничные территории стали местом зарождения холодной войны - прелюдии к третьей мировой войне, которая, к счастью, так и не была развязана, - а также окончания холодной войны с распадом восточноевропейского блока, отделением советских пограничных территорий и распадом государств-преемников Чехословакии и Югославии. Но это аспекты борьбы, которые требуют отдельных исследований. Сложность борьбы на имперском этапе с раннего модерна до XX века требует широкого сравнительного и транснационального подхода. Это объясняет тематическую организацию книги и, как я надеюсь, оправдывает ее большой объем.

В главе 1 объясняется и иллюстрируется, что подразумевается под геокультурным подходом, а затем он применяется к трем пространственным понятиям - Евразия, пограничные земли и границы, сформировавшиеся в результате сложных исторических процессов на протяжении длительных периодов времени. Интерпретированные как место, процесс и символ, эти понятия отражают меняющуюся природу политики, войн и культурных практик в различных физических ландшафтах с начала современного периода до XX века. В главе также описывается динамическое взаимодействие между стратегиями имперской экспансии: завоеванием, колонизацией и обращением, и ответными стратегиями: приспособлением и сопротивлением.

Глава 2 посвящена эволюции имперских идеологий и культурных практик как политических теологий. Династии и правящие элиты мультикультурных государств разрабатывали их, чтобы придать имперскому правлению легитимность, обеспечить всеобъемлющий принцип власти и объединить разнородное население, попавшее под их контроль. В главе 3 рассматриваются институциональные основы имперского правления, особое внимание уделяется армии, бюрократии и кооптации элит как инструментам мобилизации человеческих и материальных ресурсов, необходимых для поддержания конкурентной позиции в имперском соперничестве.

В главе 4 анализируется длительная борьба за пограничные территории вдоль семи евразийских рубежей: Балтийского побережья, Дунайского пограничья, Понтийской степи, Кавказского перешейка, Транскаспийского региона и Внутренней Азии, где расположены многие из участков, которые впоследствии станут "горячими точками" в ходе двух мировых войн и холодной войны. В период до последней четверти XVIII века империи Габсбургов, Османов, России, Сефевидов и Цин занимали относительно равные позиции по отношению друг к другу. В этот период сопротивление имперскому правлению со стороны покоренного населения предвосхитило полномасштабные националистические движения и классовые противоречия последующего периода. В это же время Российская империя стала превращаться в гегемонистскую державу в Евразии. В этот период впервые экспансии России был брошен серьезный вызов со стороны наполеоновской Франции, Великобритании и Пруссии/Германии. Тем не менее, несмотря на временную неудачу в Крымской войне, она сохраняла свое превосходство вплоть до начала XX века. Наконец, в этот период постепенная и фрагментарная адаптация западных конституционных идей и культурных практик, а также экономическое проникновение начали подрывать господствующие идеологии и институты имперского правления в Османской, Каджарской и Цинской империях, создавая внутреннюю напряженность, которая ослабляла их сопротивление российской и, в меньшей степени, габсбургской экспансии.

В главе 5 анализируются нарастающие внутренние противоречия имперского правления во всех мультикультурных государствах. Попытки правящей элиты применить заимствованные из-за рубежа меры в области образования, военной подготовки и управления, кульминацией которых стало внедрение конституционных экспериментов, дали неоднозначные результаты в борьбе с растущими разногласиями среди покоренных народов пограничных территорий. Они стали основными причинами конституционных кризисов, которые почти одновременно разразились в Российской, Габсбургской, Иранской, Османской и Цинской империях, пошатнув основы императорской власти. В заключительной главе показано, как сохраняющиеся факторы борьбы за пограничные территории пережили разрыв войны, революции и гражданские войны 1914-1920 годов.

Эта книга не стремится вызвать ностальгию по империи; тем более она не является торжеством национализма - настроений, слишком распространенных в исторических трудах после окончания холодной войны. Если и есть несколько путеводных нитей через паутину обстоятельств и структур, сменяющих друг друга в этом повествовании, то это сложность государственного строительства Евразии; постоянство