Ленивая пастораль 5 - Олег Мамин

Ленивая пастораль — 5

Глава 1

Скрипучая телега, носящая гордое имя «карета», подпрыгивала на каждой кочке, а иногда вдобавок сотрясалась дополнительно, когда непослушные тягловые звери, похожие на гигантских ослов с ушами в форме листьев гинго, вздрагивали при укусах насекомых.

И портили воздух. Мало кто из романтиков задумывается, что телега привязывается позади лошадиной задницы, что не делает поездку комфортной. Трава трудно переваривается даже в специализированных желудках.

Летающих мечей в этом мире нет, как и прочих артефактов подобного типа. Зато есть подавление развития. Именно поэтому прорыв на этап Формирования Ядра (3) — это главная цель, которую преследуют практики из этого мира, вылезающие наружу, преодолевая страх быть уничтоженными врагами извне.

Знали бы они, что снаружи их тоже опасаются из-за немалой свирепости и отличных физических данных, помноженных на владение непонятными во внешнем мире волшебными способностями и невероятную живучесть.

Большинство учеников топало на своих двоих, редкие экземпляры ехали верхом, и только ученице старейшины позволили занять место в карете, чтобы она могла поделиться подробностями вылазки.

— Представляете, учитель! Он прожил снаружи несколько лет! Его преследовали и Звери, и Люди. Его кожу палило светило внешнего мира, а сам он только и мог, что прятаться, — пищала женщина, манерно кривляясь перед уже немолодым мужчиной.

Поговаривали, что отношения у них несколько шире, чем «учитель-ученица».

— А почему ты решила, что он ученик старейшины Кожаной Флейты? Сама же говоришь, что он не помнит этого, — седеющий мужчина не возражал против надувания губок и притворной хмурости. — Может, он шпион внешних людей?

— Ну… Он же прошёл через барьер предка? Значит такой же как и мы. Я это сразу заметила, но не понимаю, какие звери лежат в основе его силы.

— Вот-вот! Подозрительно это!

— Ну, учитель! Разве не за этим мы выходим во внешний мир, чтобы принести в наш мир то, чего здесь нет? Я, например, в этот раз собрала семян чудесных фруктовых деревьев. В саду вашей супруги они будут отлично смотреться.

При упоминании жены Тигриный Рык поморщился. Зачем напоминать мужчине на отдыхе, что дома его ждёт сварливая женщина?

— Но он же не прорвался на новый этап? Даже второй у него какой-то незавершённый.

— Этого я не вижу, но неудивительно, учитель. Он же жил в том мире несколько лет. Ничего странного, что его развитие упало в мире, где энергии такие жидкие. У больных мышцы тоже теряют силу, если они лежат бревном.

— Это верно, Цветочек. Жаль, что пика старейшины Кожаной Флейты больше нет. Никто не выжил после… кхм… Как нам подтвердить его личность?

Карету тряхнуло, и послышался хруст, на который пассажиры не обратили внимания. Деревянное колесо раздавило кусок вулканического туфа. Таких во мрачном мире, прячущемся в скаде, немало.

— А так ли это важно? Восстановит развитие и на нашем пике появится ещё один сильный ученик, — ученица почувствовала, что она начинает оправдываться за принятое решение взять с собой мутного типа.

— Сильный ли?

— Точно сильный, учитель. Когда на нас напали во внешнем мире, он с лёгкостью раскидал Каменных Волков. Его даже Пурпурные Орангутанги обходили стороной! Он нам здорово помог. Если бы не он, то ваша ученица не получила бы дух Шипастой Змеи!

— Так это в том мире он был силён. А в нашем? Смотри как тяжело дышит, — чтобы ученица не увидела недовольства на лице старейшины, мужчина сделал вид, что хочет посмотреть на "новенького и отодвинул занавесочку, за которой открывался немного странный вид на мир вечных сумерек.

Сразу стало понятно, что тряпочка эта не простая, артефактная, потому как когда её откинули в сторону, внутрь повозки ворвался запах серы, пронизывающий этот мир. И несварение тягловых скотов здесь не при чём. Этот мир и без них так пахнет, потому как здесь много мест с вулканической активностью, которое и проезжали в данный момент. В таких локациях, светящихся красным из-за текущей магмы, воздух особенно тяжёл даже для местных: не только кислород выгорает и-за расплавленного камня, но и испарения не самые здоровые. Человек из внешнего мира вряд ли сможет может дышать здесь, точно так же, как обитателям подпространства не нравится внешний воздух — они тоже замечают в нём неприятные своему носу нотки.

Собственно о смертельном вреде речь не идёт: вовне смертные не ходят, как и вокруг кареты нет ни одного такого. Практикам это место просто неприятно, да и то, только если их Путь Развития не связан с огненным элементом, что не редкость.

Рядом с «каретой» шли весёлые ученики, вернувшиеся из внешнего мира, радующиеся повышению этапа развития и богатым трофеям. Помимо личного прогресса, всех их ждёт награда за новые виды растений и животных. Заселение мира не такая уж простая, но очень важная задача. Благодаря трофеям из таких вылазок, изначально полупустой мир, постепенно заполняется жизнью. Процесс идёт не так быстро, как хотелось бы: помимо нездорового воздуха, в этом мире нет понятий дня и ночи, оттого далеко не всё приживается. Обычным растениям важны солнечные циклы. У каждого есть период гибернации, даже у тропических видов. (авт.: в ботаническом смысле, термин не из фантастики).

Ещё пару тысяч лет назад здесь не было лесов, полей с пшеницей, фруктов. Только охота да собирательство позволяли выживать немногочисленным разумным жителям. А сейчас мир расширился, почти никто не голодает.

Среди толпы учеников один выделялся. Каждый шаг давался ему с трудом. Дышал тяжело, и постоянно тёр глаза, всматриваясь вдаль. Вздрагивал от каждого шороха, словно пугливый мышонок.

— Видимо, пережил от там всякого, — подсказала ученица. — Он и во внешнем мире от каждого куста шарахался. И как такого труса не сожрали?

Учитель лишь усмехнулся:

— Ты сказала, что он вас спас? Не видишь противоречия?

— Случайно вышло. Мы убегали от Пурпурных Орангутангов, и наткнулись на него. Он сначала убегал вместе с нами, а потом нас окружили и загнали в тупик среди гор.

— И он перестал бояться и раскидал обезьян?

— Именно. Он сильный физически.

Мужчина опять ухмыльнулся, в этот раз немного зловеще, достал большую иглу и отодвинул занавеску.

— Учитель! Вы же не собираетесь убить