Планета супербарона Кетсинга - Виталий Заяц

* * *

Атака, шаг вперед, укол снизу, еще два шага и назад в оборону, отбить вращением. Корпус назад, поймать баланс и проход всем телом – от левой ступни сзади до правой кисти впереди. Корпус ниже, рискнуть и достать. Нет. Обманный уход и защита-ответ, как на рапире, но с опережением. Точный укол в область сердца. Сигнал. Почему проигрыш? Регистратор показывает – шпага Ролина замкнула контакты на три десятые секунды раньше. На три десятки! Это ему засчитывается пятый укол. Осталось снять маску и пожать руку победителю.

Ролин руки не подал, прижал ее к сердцу, к месту удара, опустился на одно колено. С чего бы? Укол прошел от души, прямой, больно, конечно, но не настолько же, чтобы комедию ломать. И когда ломать – на первом круге соревнований! Бурлила досада на проигрыш, и Вок решил не смотреть следующий поединок, отправился в душ, только перед выходом из зала обернулся. Ролин улегся на пол, рядом на корточках сидел его тренер.

Не успел Вок снять экипировку, как в раздевалке показалось пузо руководителя команды.

– Ну, ты молодец, Вольдемар. Рапира – сорок восьмое место, сабля – тоже сорок восьмое, шпага – ровно вдвое больше, девяносто шестое. Вечером ко мне в номер, на разбор.

Вольдемаром его называли в шутку, иногда свысока, как в этот раз. Когда впервые выступал за область, в листе вместо Владимира написали Вольдемар – ошиблись. Так и объявили, а прозвище прилипло.

Разбор, ну и ладно, нашел чем пугать, пузанчик. Гадко не от разбора, гадко из-за проигрыша. Как говорит тренер – надо быть реалистом, понятно, что Россию выиграть Вок способен лишь при совсем чудесном стечении обстоятельств, но дойти хотя бы до одной восьмой обязан. Нет, не повезло. Три десятки. Ноль двадцать пять – и уколы считались бы одновременными. Разница – пять соток, чистое невезение.

До конца дня Вок из номера не высовывался, на разбор пошел прямо в тапочках – чего там несколько дверей вдоль коридора.

– Вот он, явился, – встретил его с порога голос руководителя. – Посадить тебя мало!

Что-то было не так. Ладно, начальство, тренер постную рожу корчит, но и у ребят всех лица вытянуты, будто случилось что-то.

– Ну, проиграл, виноват, поздно дотянулся. Сажайте, – огрызнулся Вок.

– Да он не знает, наверное, – всплеснула руками рапиристка Катя.

– Не знает! – Руководитель покраснел от возмущения.

– Подожди, – отодвинул его тренер. – Ты действительно не знаешь? Ролин умер в больнице.

Нет, так не бывает. У шпаги на конце не острие, а сенсор, на груди фехтовальная куртка с пластиковыми вставками. Удар чувствуется, синяк получить можно, но и все. Или не все? Само собой вырвалось:

– Это я?

– Не мандражируй! – Красная рожа руководителя изобразила превосходство во всем. – Инфаркт, несмотря на молодой возраст. Но я бы тебя посадил. Девяносто шестое место, противника до смерти рассмешил.

– Не надо так, – пискнула Катя. – Он ведь умер.

Руководитель наконец заткнулся, зато включился тренер, хороший, в общем, мужик, но прямой – прямей некуда. Выдал, опустив предисловия:

– Обозначаю, Вок, тебе не говорили, чтобы настрой не сбивать. Областная федерация решила – если в этот раз без результата, то команде ты не нужен.

Вок – тоже прозвище, но уже не обидное. Кричалка – фанаты скандировали инициалы, Владимир Олегович Консинов. Тоже прилипло, хоть фанатов и не много было – школьные друзья и несколько знакомых, захаживавших на местные соревнования.

Еще пытались прозвать «интеллигентом», свои, внутри команды, но не подошло, хотя причина и имелась. Дело в его нелюбви ждать, абсолютной нелюбви. А что делает спортсмен всю спортивную жизнь? Ждет. Едет на соревнования – ждет, приехал – ждет начала, в спортзале размялся и ждет очереди на дорожку. Воку это поперек горла всегда стояло, поэтому таскал с собой книжку. Любую, лишь бы заняться чем-нибудь. Читал все время, помнил много и поначалу, по глупости, лез в разговор со своими знаниями. Вот и хотели прозвать.

– Знаю – вам я нужен дырки затыкать, – процедил Вок сквозь зубы. – Только где вы такого возьмете? Чтобы во всех трех видах на Россию выходить?

Зря сказал, глупо, от обиды мозги отключаются и глупости из человека лезут.

– А не нужна затычка, – скривился руководитель команды. – Троих молодых привезем, по одному на шпагу, саблю и рапиру. Пусть учатся, хуже не выйдет. Ты же почетный член и патриарх последней десятки. И в каждом виде.

Про последнюю десятку он зря, с Воком такое впервые, да всего пять сотых, и вышел бы в следующий круг. Хотелось огрызнуться, ответить, но… Результаты, как говорит тренер, это то, что видно на табло. Вот обидно – тренер с руководителем спорить не собирался. Хоть не было, конечно, заранее никаких решений областной федерации, сам пузанчик их и принял, он и есть ее председатель. Из-за Ролина убрали Вока, от греха подальше. Хотя результатов действительно нет.

Кто вылетел в отборочных боях, может покинуть замечательный город Саратов, а тот, кто вылетел из команды, может покинуть спорт вообще. Вок пошел на вокзал пешком – времени до поезда навалом, а ходьба поправляет настроение, мысли в русло вводит. Открыл навигатор в телефоне, да и пошагал. Думал о сегодняшнем. Первая злость улеглась, и вперед вышло главное: понял наконец, осознал – Ролин-то умер. Из-за того укола? Или нет? Кто же скажет точно? Даже полиция допрашивать не приходила, но для себя понять надо.

Синтетический голос вел короткой дорогой, не заморачиваясь ее особенностями, Вок, впрочем, тоже не заморачивался. Ну и влип, конечно. Парк – он вроде и центральный, и освещенный, но и привлекательный. Для всех категорий населения.

Крики донеслись издалека, топот ног по асфальту, треск ломающихся кустов. Кого-то били, кто-то убегал, догонял – обычное дело субботним вечером. На боковую аллейку выскочили трое крепких ребят лет по двадцать, запыхавшиеся, с раскрасневшимися физиономиями. Притормозили, заметили Вока, один крикнул «вот он!», да им все равно было, кого бить. Вок дернул головой – проверить, чтобы сзади никто не подобрался. Тройка ломанулась на него. Во фронт, кто быстрее, кто первый ударит и свалит хлюпика на асфальт. Вок без спешки поднырнул под руку самого быстроногого, плечом под локоть, рывок вниз. Хруст, крик – об этом бойце можно больше не беспокоиться. Второй, самый мордастый, не понял опасности, попытался дать под дых. Уход вправо, удар ногой по голени. Мордастый устоял – слабо получилось, не успел стойку принять. Поставил ступню поперек, дернул на себя за кулак. Чуть провел, помог силе инерции, и широкая морда встретила асфальт. Третий. Третий оказался посложнее, подскочил сбоку, присел на полусогнутых враскоряку, сгорбился, оперся на заднюю ногу. Понятно – джиу-джитсу, любитель, не больше, но у Вока правые рука и нога еще не в позиции, они там, где только что работали. Левую руку Вок берег, но пришлось выбросить ее вперед, дернуть нападавшего на себя, цепляясь ногой за лежавшего мордастого, используя его для баланса, сбить и третьего – последнего боеспособного. Кисть пронзила боль – все-таки не успел, попал ломаным суставом на захват. Но правая рука уже освободилась, удар по глазам, обманный, ладонь резко пошла вниз, сжалась и пробила солнечное сплетение.