Парнокопытные киты, четырехкрылые динозавры, бегающие черви... Новая палеонтология. Реальность, которая удивительнее фантазий - Андрей Журавлев

Наука с не всем понятным и плохо выговариваемым названием «палеонтология» вот уже полтора века — с тех пор как изобретатель слова «динозавр» Ричард Оуэн устроил обед в каркасе игуанодона, воспроизводившем облик ящера почти в натуральную величину, — является законодательницей мод в определенного рода литературе и киноискусстве. Достаточно вспомнить такие бестселлеры как «Затерянный мир» Артура Конан Дойла, «Плутония» Владимира Афанасьевича Обручева, «Парк юрского периода» Майкла Крайтона и Стивена Спилберга…

Но динозавры, даже несмотря на свой новый, недавно установленный палеонтологами облик — в сияющем оперении, а некоторые даже с четырьмя крыльями, — не являются самыми необычными открытиями. Жили на Земле организмы гораздо интереснее, а главное — более важные для истории нашей планеты и ее нынешних обитателей, включая род человеческий, чем пернатые ящеры. И существовали они задолго до динозавров — на сотни миллионов лет раньше. Например, в кембрийском периоде (541–485 миллионов лет назад). Когда рассказываешь о них, показываешь рисунки и фотографии с изображениями этих существ, даже зоологи, хорошо знающие животных (правда, современных), приходят в недоумение и пытаются объяснить их фантазиями палеонтологов.

Как высказался один из университетских биологов по поводу вывешенной в Интернете темы моей лекции о кембрийских ископаемых: «Всегда поражал безудержный оптимизм палеонтологических реконструкций, особенно в части ранней истории многоклеточных… С одной стороны, жаль, что не удастся увидеть их своими глазами, с другой, не вполне ясно, стоило ли бы тратить время на очередной фантазм».

В этой книге будет рассказано о том, что, где и как можно увидеть в палеонтологической летописи, которая в отличие от летописей, созданных человеческими руками, никогда не грешит против истины.

Итак, дорогу — фантазмам! И немного фантазии. Совсем чуть-чуть…

Кто не знает Ромео и Джульетту? При упоминании имен вечно влюбленных прежде всего всплывает в памяти трагедия Уильяма Шекспира (1595 год), поселившего романтическую пару в Вероне. Предполагается, что английский драматург использовал итальянский сюжет, восходящий к «Декамерону» Джованни Боккаччо (около 1350 года). А были ли предшественники у самого Боккаччо? Говорят, что были. Только не в Италии, а в отделенном от нее почти половиной Средиземного моря королевстве Арагон, в Теруэле. Впрочем, мир и тогда уже был тесен: испанские и итальянские европейские рыцари бок о бок бились против рыцарей султанатов, эмиратов и халифатов, чья власть распространялась почти на всю Испанию в ее нынешних границах. Может быть, бродячие менестрели или сами рыцари, среди которых было немало славных поэтов, и принесли романтический рассказ на земли будущей Италии?

Глиняный (иллит и хлорит) слепок трилобита Eccaparadoxides brachyrachis (длина 3 сантиметра); Иберийские горы, Арагон, Испания; 500 миллионов лет. Университет Сарагосы

Подлинная же история случилась в 1217 году, когда бедный юноша Хуан Мартинес де Марсилья полюбил дочь богатого жителя Теруэля Педро Сегуры. Надо ли уточнять, что девушка ответила юноше взаимностью, а отец воспротивился их браку? И, простившись с возлюбленной, которая обещала ждать его пять лет, Хуан Мартинес отправился добывать славу и богатство в сражениях с маврами. Для этого в те годы далеко от Теруэля и скакать не надо было. Вернулся он, как обещал, — на коне и с полным кошельком. Только опоздал на день. Именно в тот день его возлюбленная по настоянию отца сыграла свадьбу. Пока шло застолье, отчаявшийся юноша проник в дом Сегуры. Он надеялся испросить прощальный поцелуй. И когда молодой супруг уснул, де Марсилья напомнил неверной о данном обете. Она отказала, и влюбленный умер рядом с ложем новобрачных. Испуганная молодая жена подняла мужа и поведала ему историю своей первой любви, указывая на тело Хуана Мартинеса. На другой день, когда несчастного влюбленного отпевали, девушка все же решила отправиться в церковь и вернуть юноше поцелуй, на который она не решилась при его жизни. Когда же необычный обет был свершен, она пала бездыханной у гроба. Все, кто видел это, прониклись уважением к влюбленным и решили похоронить их вместе, в одной могиле…

Оперенный динозавр Sinosauropteryx prima из «меловых Помпеи» (высота 1,2 метра); Чжэхоль, провинция Ляонин, Китай; 130–110 миллионов лет. Нанкинский музей палеонтологии

В 1553 году во время перестройки церкви Святых Козьмы и Дамиана в Теруэле вскрыли гробницу, где оказались две мумии — женская и мужская. Тогда-то и вспомнили давнюю историю, передававшуюся из уст в уста. На сходство рассказа с одним из сюжетов «Декамерона» литературоведы обратили внимание лишь в середине прошлого века. Оказалось, что в теруэльской версии гораздо больше подлинных черт поведения средневековых горожан, чем у Боккаччо. Даже имя девушки не названо, поскольку незамужних принято было величать по фамилии отца, а замужних — по фамилии мужа. Автор «Декамерона» назвал их Джироламо и Сальвестра. Если записать имена, как положено, латинскими буквами, то получается анаграмма имен влюбленных из Теруэля — Марсилья и Сегура.

Скептики, правда, утверждали, что ничего на самом деле не было, а саму историю туролесцы придумали лишь после находки мумий. Однако в кафедральном соборе Теруэля, к которому от церкви с погребением спускается улица Влюбленных, сохранился удивительный расписной деревянный потолок XIII века с изображением святых и… светских, несколько даже фривольных сценок. Вот отправляется в поход всадник со щитом, цвета которого удивительно напоминают цвета герба семьи де Марсилья, действительно проживавшей в Теруэле… Юноша обнимает девушку, нежно лаская ее грудь… Пышная свадьба с музыкантами… Постельная сцена… Вся история влюбленных. Значит, случилось все на самом деле?

Как бы то ни было, а необычные мумии заслужили лучшей участи, чем украшать интерьеры местной церкви, где они сначала стояли в уголке, прибранные кисейными юбочками, а потом лежали в открытых гробах. Пусть это и не мумии, а всего лишь — скелеты с несколькими пучками сухожилий. Лишь в самом конце прошлого столетия они обрели покой под беломраморным саркофагом с лежачими скульптурами влюбленных, нежно касающихся друг друга руками.