Прощальный поцелуй Греты Гарбо - Анна Князева

Официант поставил на стол бутылку минеральной воды и три бокала с вином:

– Прошу…

Выждав несколько мгновений и не получив никакой реакции, он удалился.

– Продолжим нашу игру! – Мужчина в смокинге оглядел публику банкетного зала. – Зарядка для ума… Что может быть увлекательнее! Напоминаю наши правила: вы – команда, я задаю вопрос, и, если вы зайдете в тупик, я помогаю подсказкой. Чей теперь черед? – Он подошел к столику, за которым сидели три дамы в вечерних платьях. – Что за красавицы… Я шармирован, обескуражен и буквально готов на крайности!

– Ловлю на слове, – заметила яркая брюнетка в розовом шифоновом платье.

– Бесценная Марго, – мужчина склонился и поцеловал даме ручку, – для вас – особые преференции. Какой вопрос пожелаете? Сложный? Или все-таки в поддавки?

– Средний.

– Вам не откажешь в практичности.

– Благодарю… – Марго качнула головой.

– Прошу выбрать эпоху или, по крайней мере, столетие.

– Прошлый век… Предположим, пятидесятые годы.

– Область?

– Искусство.

– Точнее, пожалуйста. – Мужчина изысканно взмахнул кистью руки.

Марго уточнила:

– Кино.

– Ну, предположим… – задумавшись, он обхватил себя руками. – Голливудская киноактриса, по рождению – немка, Марлен Дитрих имела колоссальный успех в кино, не забывая скандализировать общество. В Париже ее могли арестовать за то, что она носила мужской костюм. В Монте-Карло ей было запрещено посещать казино. В Лондоне, из-за того, что Марлен Дитрих не скрывала своих лесбийских предпочтений, ей часто приходилось менять отели.

– Но где же вопрос?

– Вопрос заключается в следующем: на своих выступлениях между песнями Марлен Дитрих по обыкновению уходила за кулисы и делала пару глотков коньяка. Однажды, не рассчитав своих сил и, вероятно, выпив больше обычного, Марлен Дитрих споткнулась и упала в оркестровую яму. Вернувшись на сцену, она допела программу, после чего организаторы вызвали доктора, и тот диагностировал перелом плеча. В ответ на его удивление и вопрос, как же она смогла допеть концерт, Марлен Дитрих сказала… – Мужчина в смокинге заговорил несколько громче: – Так что же сказала Марлен Дитрих?

– Она сказала, что спиртное притупляет боль, – предположила сухая блондинка в голубом декольтированном платье, соседка Марго по столу.

– Близко, но не в точку, любезная Катерина.

– Да ну же, Григорий! Дайте подсказку.

– Хорошо… – Мужчина, названный Григорием, поправил очки и заговорил, обращаясь одновременно ко всем трем дамам, сидевшим за столом: – Как вы знаете, речь идет о середине прошлого столетия. И, если припомнить самое заметное событие того времени…

– Юрий Гагарин – полет в космос!

– Умоляю вас, дорогая… Не думаете же вы, что падение в оркестровую яму Марлен Дитрих сравнила с полетом на Луну?

– Почему бы нет… – Катерина пожала обнаженным плечиком и сморщила нос.

– Должен заметить, что Юрий Алексеевич Гагарин полетел в космос несколько позже. – Ответив на явный вздор, Григорий не утратил любезности. – Уверен, вы знаете, что это произошло в апреле тысяча девятьсот шестьдесят первого года. И вот вам еще одна подсказка. Прославленный писатель Ремарк, боготворивший Марлен Дитрих, назвал ее стальной орхидеей – ведь ей пришлось многое пережить… Так как же Марлен Дитрих прокомментировала свою травму, полученную в результате падения? – Он обратился к третьей сидевшей за столом даме: – Лионелла, вам ли не знать?

Переведя на него скучающий взгляд, дама заметила:

– Это вызов?

– Я спросил для проформы. Не бойтесь ошибаться, неправильный ответ приблизит вас к правильному.

– С него и начну, – проронила она.

– Неужели? – преувеличенно удивленно осведомился Григорий. – Я весь нетерпение.

Лионелла тронула пальцами перламутровый фермуар своей сумочки, исполнив беззвучное арпеджио:

– Марлен Дитрих сказала: «Я пережила две мировых войны, так неужели меня остановит какой-то перелом?»

– Браво! – Григорий захлопал в ладоши, призывая остальных присоединиться. – Браво! Безоговорочная победа и лавры победителя трем изумительным красавицам. Но, боже мой, – он вновь заговорил с Лионеллой, – вы абсолютно точно воспроизвели слова Марлен Дитрих. Все выглядит так, как будто вы подготовились.

– Это случайность, – чуть слышно проговорила та и спросила: – Не перебраться ли нам всем на открытую веранду? Жара спала, и там теперь хорошо.

– Не смею возражать. Что касается меня, то я удаляюсь. – Григорий обращался ко всем присутствующим – дюжине хорошо одетых людей. – Игра окончена, и весь этот вечер мне было совершенно замечательно с вами. Я буду по вам скучать!

Одновременно с тем, как он договорил последнюю фразу, задвигались стулья, и участники игры начали перетекать на открытую веранду ресторана.

Несколько человек обступили Григория.

– Это было незабываемо, – сказала дама неопределенного возраста со следами подтяжек на когда-то красивом лице. Ее сухую жилистую шею отягощало массивное ожерелье марки «Картье» из розового золота с бриллиантами. – Планируете еще одну встречу?

– Мой драгоценный друг, знайте, что я всецело принадлежу вам! – Григорий изъяснялся несколько экзальтированно, однако по его внимательному, холодному взгляду было понятно, что это всего лишь галантность.

– И все-таки?

– Лишь только найду свободное время, и мои помощники тотчас вас известят. – Он вытащил оранжевый платок с вышитым вензелем и вытер вспотевший лоб. – Весьма печально, что не все собрались…

– Вы про Ольшанского?

– Кажется, он должен был сидеть за вторым столом.

– Я видела его.

– Неужели?

– Он говорил с портье.

Григорий поднял брови и заинтересованно склонил голову набок:

– В нашей гостинице?

– Да-да, это было в фойе.

– Отчего же он не пришел на игру?

– Откуда мне знать… – сказала дама в «Картье».

Тем временем на открытую веранду переместилась большая часть участников игры. Катерина, Марго и Лионелла расположились в плетеных креслах и, потягивая сухое вино, делились впечатлениями.

– Вы заметили? За вторым столиком были двое: Милена, жена Полторацкого, и Калмыкова с Первого канала, – сказала та, что была в голубом – ее звали Катерина.

– Третий – Кира Ольшанский, – ответила Лионелла. – Но он не пришел.