Трое из Леса возвращаются. Меч Томаса - Юрий Никитин

* * *

Корабль отчалил от пристани, истерзанные временем паруса надулись потоком ветра, а вечернее солнце разлило красное золото по парусине. С берега еще слышны бойкие команды матросов, гогот и шум, но скоро они прекратятся и над пристанью будут орать только чайки, которые, как известно, всегда голодные. Олег вздохнул и поскреб ногтями грудь, загремели на веревочках оставшиеся амулеты, волчовка распахнулась. Телу приятно под ласковыми лучами весеннего солнца, в таком положении можно долго созерцать горизонт и погружаться в думы о бытии и людских душах.

Они голодные, вечно голодные. Сколько времени прошло, а ничего не поменялось. Как и прежде, всем надо хлеба и зрелищ, да побольше. И желательно, чтобы у соседа при этом стало поменьше, а значит, придется отобрать и присвоить.

Послышался грохот колес о мостовую, свист и щелканье кнута. Олег напрягся. За долгие годы странствий он успел понять – такие звуки говорят, что наездник или пассажир очень торопится, а спешка бывает по двум причинам – убегать или догонять. Ни то, ни другое спокойствия не предвещает, а ему самое время предаваться думам на лавке. С тех пор, как он вышел из леса, утекло много воды, битвы и странствия закалили тело, нарастили мышцы, организм стал крепким и выносливым, ни одна зараза не пристанет. А если пристанет – сама издохнет. Больше и желать нечего, все красавицы мира сами падают в объятия, мужчины смотрят с завистью и уважением, а короли склоняют головы в почтении. Но вот ум требует больше, шире, глубже. Дознаться до сути всего, ответить на главный вопрос.

Грохот колес и свист приближались, через пару мгновений из-за угла вылетел дилижанс, кони взмыленные, вороные гривы стелются по ветру, а возница приподнялся на козлах, свистит и машет кнутом. Дилижанс пронесся мимо Олега, грохоча колесами о деревянный пирс. На такой скорости он должен был сорваться в воду, но возница успел закричать «тпр-ру!» инатянуть поводья. Кони вздыбились и остановились на самом краю причала.

Дверца дилижанса распахнулась, из него выпрыгнула невысокая женская фигурка в пышном платье и в шляпке, которая абсолютно не скрывает убранных наверх темных волос. Девушка пробежала до самого края пристани и прокричала вслед уходящему кораблю:

–Стойте! Подождите! Я еще здесь!

Возница в это время проявил чудеса сноровки и мастерства, разворачивая дилижанс на узком пятачке пристани, он крикнул девушке:

–Уговор, мисс! За спешку двойную сумму. Как уславливались.

Та обернулась, взгляд растерянный, но губы сжаты в тонкую полоску, а значит, торопливо думает. Она закивала и, подойдя к извозчику, стала рыться в дамской сумочке.

–Да-да, конечно,– с напряженной торопливостью проговорила она.– Как и уславливались. Вот ваши деньги.

Она протянула вознице мошну, тот наклонился и цепко подхватил мешок, губы растянулись в довольной улыбке, он подкинул мошну и убрал в карман.

–Приятно иметь с вами дело, мисс,– хмыкнул он.

Корабль уходил все дальше в море, девушка снова бросила на него испуганный взгляд, потом спросила извозчика, покосившись на Олега, который в потрепанной волчовке, старых портках и с повисшими сосульками рыжими волосами пугает и внушает трепет:

–Может, вы отвезете меня обратно? Уже поздно, а я не успела на корабль. На пирсе одной мне оставаться небезопасно, я была бы признательна, если бы вы отвезли меня к постоялому двору.

Интереса эти двое у Олега вызвали примерно столько же, сколько муха, которая назойливо пытается сесть ему на лоб, поэтому он вяло отмахивается и смотрит на морскую даль, пытаясь сосредоточиться на мыслях.

–Да без вопросов, мисс. Любой каприз за ваши монеты,– сказал возница и хлопнул себя по карману, там многозначительно звякнуло.

–Сэр, я отдала вам все, что было,– сжав побледневшими пальцами сумочку, сказала девушка.– Но обещаю, вы получите ваши деньги, как только я доберусь до постоялого двора.

Улыбка возницы тут же исчезла, он покачал головой.

–Э, нет, мисс. Сперва деньги, потом услуга.

Девушка возмутилась:

–Но я же вам сказала, что сейчас их у меня нет!

Возница развел руками и проговорил:

–На нет и суда нет, мисс. Бывайте.

И, дернув поводьями, пустил дилижанс по пирсу мимо Олега в сторону города. Экипаж исчез, а девушка продолжала стоять на причале и нервно мять сумку. Олег отвернулся и стал разглядывать чаек, те парят над водой, красиво раскинув крылья, время от времени пикируют в морскую рябь, а выныривают уже с рыбой в клювах. Естественный процесс – выживание, а для него надо немного. Поесть побольше, размножиться побольше. Вот и вся животная натура. Но человек ведь не просто животное, а может, и животное, но не простое. Ему надо не только набить брюхо. Если он, конечно, человек, а не зверь в портках…

Муха укусила в щеку больно и неожиданно, Олег хлопнул себя по лицу, надеясь попасть по назойливой твари, но крылатая заноза увильнула и с победным жужжанием улетела в закат. Олег огляделся – пирс опустел, солнце окунуло золотистый край в воду, залило оранжевым цветом море и облака. Крики чаек стихли, самое хорошее время, чтобы возлечь на лавку, устремив очи к звездам и мыслить.

Он развернулся, чтобы улечься поудобнее, но в этот момент со стороны улиц, на которых уже темно, донесся женский крик. За время, что Олег пребывает на острове, криков наслушался столько, что перестал обращать внимание. И все же сейчас внутри стало тревожно. Не то чтобы его тревожила судьба девицы, сколько их таких прямо сейчас в городе орет, но нутро заворочалось, и Олег, недовольный, что потревожили в благочестивых раздумьях, поднялся со скамейки и пошел на крики.

В переулке, как и ожидал, нашел ту самую молодую женщину в окружении пяти громил, рядом с которыми она кажется тростинкой. Громилы звероватые, неопрятные и с куцыми мерзкими бородками, а несет от них так, что хоть топор вешай. По запаху можно предположить, что каждый выпил по бочке пива, дурная кровь взыграла и мужиков потянуло на приключения.

Заметив Олега, девица кинулась вперед с мольбой:

–Помогите! Пожалуйста!

Один из громил ухватил ее за локоть и грубо дернул на себя.

–Куда собралась? Мы не закончили, сладкая.

Девушка всхлипнула, по щекам покатились слезы, она вцепилась в сумочку так, словно это ее единственная надежда на спасение, и посмотрела на Олега глазами выброшенного под дождь щенка.

Олег нахмурил брови. Животный мир суров и справедлив – сильный выживает, слабый погибает. С этим ничего не поделать. И не погибнуть можно, лишь став сильнее того, кто хочет тебя сожрать. Но человеческое племя уже не зверье. Да, людьми все еще правит животное начало, но ведь искра разума уже зародилась. И ее надо раздувать и распалять.