Божья девушка по вызову - Карла ван Рэй

Когда много лет назад я начинала писать эту историю, она представлялась мне отвратительным, горьким, злым сериалом, в котором я намеревалась рассказать всю правду об «ужасных монахинях». Я хотела поведать миру о том, как двенадцать с половиной лет страдала в монастыре, выплеснуть на бумагу свой гнев на католическую церковь и все, за что она выступает.

По мере избавления от злости эта идея исчезала, и в 1986 году я встретилась с тогдашним советником Джоан Уоттерс, влиятельной фигурой в управлении города Перт, которая, как я полагала, могла бы помочь мне в поисках издателя. Имея на руках первую главу, план остальных глав и мою фотографию в качестве кандидатки, готовящейся вступить в орден Верных Спутниц Иисуса, я без труда убедила ее в выгоде этой публикации. По моей просьбе она связалась с прессой. Несмотря на все наши усилия тщательно изучить тему, воскресные газеты по всей стране вышли с сенсационными заголовками: ПОЧЕМУ Я УШЛА ИЗ МОНАСТЫРЯ В БОРДЕЛЬ. БЫВШАЯ МОНАХИНЯ РАССКАЗЫВАЕТ О СВОЕМ НОВОМ ПОПРИЩЕ.

Сразу же заволновались четыре моих брата и сестра, живущая в Мельбурне: они умоляли не публиковать историю ради блага наших родителей. Не только потому, что их глубоко огорчат детали частной жизни некогда уважаемой, а теперь сбившейся с пути дочери, но и потому, что это негативно повлияет на их взаимоотношения с монахинями, от которых они зависели. Выйдя на пенсию, они все еще жили в доме, предоставленном им орденом. Я согласилась и была вынуждена отказать издателю, когда тот ко мне обратился.

С тех пор прошло время: родители мои умерли и все связи с орденом, кроме дружеских, были разорваны. Большинство монахинь, о которых идет речь в книге, либо состарились, либо уже скончались. Персонажи моей истории похожи на розовые кусты: когда-то они ярко цвели, а теперь многие из них увяли и осыпались. Я рассказываю ее не для того, чтобы покрыть позором пору их цветения, но чтобы осмыслить уроки, вынесенные как из их поступков, так и из моих собственных. Разве не из этого состоит наша жизнь? Господь делает выдох, и вот на ограниченной сцене возникаем мы – яркие, живые персонажи, полные энергии и самомнения. Потом Господь делает вдох – или, возможно, вздыхает, глядя на спектакль, – и актеры исчезают, возвращаясь к истоку всего сущего.

Господь благословляет все старые розы, в том числе и меня – розу, приближающуюся к возрасту, который обычно стараются не называть, если только этого невозможно избежать. «Божья девушка по вызову» – честная автобиографическая история и, разумеется, сугубо личная интерпретация реальных событий. Теперь я стала эмоционально зрелой и не хочу никому причинить боль своим рассказом. Я изменила имена, чтобы избежать случайного узнавания еще живых людей, а также изменила хронологию некоторых событий. Члены моей семьи, бывшие члены религиозной общины, к которой я принадлежала, а также бывшие клиенты вполне могут назвать эту историю выдумкой, что кажется мне неизбежным.

Если кто-то из прототипов персонажей книги все еще жив и считает, что я незаслуженно его критикую или несправедливо отношусь к этому человеку, хочу пояснить: эта история в первую очередь рассказывает обо мне, такой, какая я есть, без всяких прикрас.

Пока я писала историю Карлы – девочки, которая выросла на католическом юге Голландии и переехала в Австралию в возрасте двенадцати лет, которая в невинные восемнадцать решила уйти в монастырь, а покинула его в тридцать один столь же невинной, – ко мне постепенно приходило осознание того, что все происходящее было моим неизбежным выбором: сперва стать монахиней, затем – проституткой. Роли, что я играла, отражали мой невроз, а не подлинную личность. Необходимо было понять, кем я не являюсь, чтобы узнать, кто же я на самом деле. Возможно, так оно обычно и происходит, но именно это случилось со мной.

«То, чему мы сопротивляемся, упорствует», – гласит известная пословица. Я не понимала секса, боялась его, подавляла свою сексуальность, а потому он постоянно присутствовал в моем сознании. Затем, чтобы все-таки его понять, я начала экспериментировать с ним как прекрасными, так и постыдными способами. Эта книга описывает взлеты и падения моей жизни в качестве проститутки, страдания, порожденные потаканием собственным прихотям.

Время, в которое я живу, и помощь многих друзей позволили мне осознать модели своего поведения и преодолеть их. Возможно, не слишком хорошо предаваться воспоминаниям, но игнорировать их опасно. Поэтому я собираюсь рассказать свою историю и покончить с ней раз и навсегда, ибо не хочу снова пережить это в реальности.

(в порядке убывания старшинства)

Преподобная мать – глава ордена

Осуществляет руководство орденом, живет в Доме настоятельницы в Англии.

Преподобная мать-заместительница

Осуществляет руководство на определенной территории, к примеру, в Австралии (где было четыре монастыря).

Преподобная мать-настоятельница

Руководит монастырем.

Старшие монахини

Монахини, давшие полные обеты после восьми с половиной лет пребывания в монастыре. Старшинство среди монахинь является даруемым статусом.

Обычные монахини

Монахини, давшие первые обеты после завершения послушничества или повторившие их через три года после его завершения.

Послушницы

Девушки, проходящие двухлетний период испытаний после кандидатства до первых обетов.

Кандидатки

Девушки, проходящие первые шесть месяцев испытательного срока.

Рабочие сестры

Главные труженицы монастыря: поддерживают обучающихся сестер, готовя им пищу, моя посуду и стирая белье. Часто им помогают кандидатки и послушницы. Рабочие сестры проходят такой же испытательный срок и становятся монахинями, но не получают права занимать высокие должности.

Я РОДИЛАСЬ в маленьком голландском городке Тил– бург 28 октября 1938 года, в четыре часа семь минут пополудни, у родителей-католиков. Для матери это были первые роды, оказавшиеся еще и самыми трудными. Так я впервые столкнулась с тяжестью первородного греха, что выразилась в нежелании матери и отца поцеловать меня до крещения, поскольку до совершения таинства я считалась сосудом зла.

Дом, где я родилась, являлся звеном в цепи одинаковых домов, выстроившихся в ряд на нашей улице. В каждом доме имелся второй этаж с небольшим окошком, проделанным в покатой крыше. Перед входной дверью был маленький сад, подходящий как раз для того, чтобы выращивать там голубые гортензии. Сад окружала низкая стена, по верху которой шли закругленные кирпичи; она представляла собой идеальную скамейку для посиделок в хорошую погоду, когда соседи выходили на улицу поболтать друг с другом. Задний двор был слишком мал, чтобы разбить там овощные грядки, и это послужило одной из причин нашего переезда из того района после войны.