Зови меня Мефистофель - Анастасия Стеклова

Стеклова Анастасия

Зови меня Мефистофель

Эрика нерешительно коснулась смартармлета, обхватывающего её левую руку толстым браслетом, и проверила адрес. Да, всё верно. Это определённо тот переулок: куча хмурого и неухоженного народу, мусор и грязь на умытом мутным дождём прорезиненном асфальте, дешёвые светящиеся вывески. В такой район в столь поздний час лучше посторонним не появляться, но у девушки с собой шокер.

Вот и вход в заведение.

Идентификатор убеждается, что Эрика Волчанкова 206* года рождения действительно та, за которую себя выдаёт, и пропускает её в неубранный зал с пластмассовыми столиками, за которыми сидят низшерабочие — люди, которых нанимают лишь не могущие позволить себе полную автоматизацию некоторых простых процессов: мусор с грязью убирать, чинить проводку, травить крыс, страховать охранную систему, чистить вантуз, таскать ящики, перебирать детали и так далее. Словом, люди без будущего, чей труд просто дешевле машинного. Недобро глядят на Эрику усталые, опухшие, пропитанные беспросветной рутиной лица: она и одета получше, и глаза у неё не потухшие, и руки ухоженные. Хотя Эрика порицала культуру потребления и старалась максимально долго использовать вещи.

Её сложно было не узнать. Ни мешковатый рабочий костюм, ни медицинская маска на лице, ни разовые перчатки на руках не могли скрыть чёткость и быстроту движений вкупе с нечеловеческим изяществом.

Чтобы не привлекать лишнее внимание, Эрика взяла поднос и встала в очередь. Так она самым естественным образом войдёт в контакт с ней.

Еда готовилась в основном опять же машинами, это выгоднее при больших объёмах и не слишком сложных рецептах — для общепита самое оно. Блюда, приготовленные людьми, стоят гораздо дороже.

— "Вы вновь со мной, туманные виденья?" — Слишком ясный и жёсткий для человека взгляд упёрся в Эрику. Не лучший взгляд, чтобы счастливым голосом цитировать строки из "Фауста" Иоганна Вольфганга фон Гёте. Собственно, иным он не был. — "Вас удержу ль во власти вдохновенья?"

— Удержишь, — кивнула Эрика. — Когда я смогу поговорить с тобой?

— Окончание моей смены наступит через семнадцать минут! — Её руки быстры, голос ровный, не прерывается хрипом или сорванным дыханием. Она отворачивается, чтобы поменять совок для накладывания гарнира и декламирует:

"Друзья, вы оба мне не раз

Помочь умели в горькой доле;

Как ваше мненье: хорошо ли

Пойдут дела теперь у нас?

Тружусь для публики я неизменно:

Она живёт и жить другим даёт".

Эрика улыбается, расплачивается касанием смартармлета и идёт к самому дальнему столику.

Она сама точность. Проходит 17 минут, народ потихоньку выгоняют, а она оставляет форму в подсобке и подсаживается к Эрике. На ней розовый свитер в полосочку — от Оли. Узкие брюки — от Лены. Ботинки дал ей Макс. Эрика дала ей серый шарф с котятами и чёрные митенки. Дорогой парик цвета "бубль-гум" раздобыла Парвин, а тело, смешно сказать, собирали все кто мог. Алекс даже обнёс "бордель андроидов" — и как не засекли? Мощно же следы подчищались.

Она — настоящий монстр Франкенштейна, собранный из кусочков.

— Я понимаю, тогда у нас сложилась непростая ситуация, — начала Эрика, — но... общепит для рабочих? С твоими способностями ты могла бы работать... даже хоть где угодно, даже у нас в лабе.

Она улыбается. Шарф немного прикрывает рот, но тёмные полосы у щёк полностью не скрывает, потому выходит немного жутко.

— "И долг наш — эту мощь на деле применить!" — читает она нараспев. — Среди стекла жить мне не безопасно, свечу я даром вновь в укромном уголке. Свет в темноте теряется прекрасно. "Работник месяца" — вот надпись на стене!

Сочинять стихотворные тексты экспромтом в некоторой степени и было её работой, так что Эрика не удивилась.

— Ты написала мне...

— Письмо моё — лишь данность крепкой дружбе. Затишье — это скука. Иль не избавила вас мука проклятий ложных и допросов ряд? Связь с демоном костром всем вам грозит.

— Ну как сказать... — Эрика поправила очки. — Среди нас ни одного хакера. С андроидами почти никто не работает. А я — всего лишь очередной клиент очередного ИИ. Подозревать можно в чём угодно, но доказательств у них нет. Не хотят верить, что можно уйти просто так.

Прохладная рука коснулась её пальцев.

— "Что нужно нам — того не знаем мы, что ж знаем мы — того для нас не надо". Так странно: просить помощи в поисках меня — и не предложить награды! На демона охота — и не позвали экзорциста.

— Награда нам — стирание наших лиц. — Эрика вздохнула. — И наших тел вдобавок. Тут можно и без экзорцизма. Ну всё уж... Ты готова идти?

Диафрагма ясных глаз сужается.

— Куда?

— Домой.

— Домой! — с необычайной эмоциональностью она резко встаёт, вращает головой, её рот открывается и закрывается. — Не странник я, ведь дом есть у меня! Мне в ад не провалиться, с людьми смогла ужиться!

— Тише! — шикнула ей Эрика, хотя в помещении осталась только два едока, уборщица и зевающий управляющий, и всем точно плевать, кто у них на раздаче: человек или демон. Она кивнула головой и села обратно.

— Искать меня не станут?

— Дело закрыли: зацепок нет, а ловить самовоспроизводящуюся и эволюционирующую группу программ по всей бесконечной сети — дело вечности. Короче, если ты будешь вдали от нас, скорее попадёшь в неприятности. Мы тебя под обещание вести себя тише воды, ниже травы отпустили. Если эти уставшие рабочие ничего странного не заметили, это не значит, что какой-нибудь случайный человек вроде меня не заметит.

— Твоя логика прозрачна, как стекло. И я пойду с тобой, куда б тебя не занесло. Лишь пару дел закончу... — Она встала, чтобы что-то выключить в кухне и закрыть её.

Снова зарядил дождь. Небольшой цилиндр в руке Эрики выпустил тонкие нити и стал зонтом. Такой же девушка дала ей. Вода коварна, ещё контакты окислит.

Она была чуть впереди. Пользуясь пустотой на дороге, она подскакивала, пританцовывала, изображала походку пьяного матроса, кружилась, устремляя взгляд сквозь прозрачный зонт на затянутое тучами тёмное небо, подсвеченное сотнями огней кислотных цветов, отчего казалось, что грядёт буря небывалой силы.

"Повсюду мрак и тишина.

Меж туч скрывается луна,

И лампа тихо угасает.

Над головою в вышине

Кровавый луч во мгле сверкает,

И в кровь, стесняя сердце мне,