Карл Великий: реалии и мифы - Олег Валентинович Ауров

Капитан Сергей Николаев, 30 августа 1981 г., 7:50, г. Новополоцк

Ровно в шесть утра заголосила радиоточка на кухне:

Стеша тяжело вздохнула, ещё плотнее прижимаясь ко мне.

Стеша — это уменьшительное не от имени Степанида, а от польского Стефания. Да, да. Полячка она, предки которой живут в этих местах ещё со времён Российской империи. Среднего роста, стройная, кареглазая, светловолосая. Разведена. Впрочем, как и я. О том, что к ней похаживает капитан-танкист, соседки пенсионного возраста наверняка судачат. И шипят ей вслед по этому поводу, но мои погоны и орден Красной Звезды не позволяют превратиться этому змеиному шипению в злобный лай. Всё-таки офицер Советской Армии, а не какой-нибудь забулдыга, посещает молодую женщину с ребёнком. Причём, уже почти год посещает. И выглядит куда серьёзнее, чем её бывшим муж-обормот. А вдруг эта парочка ещё и поженится? Она на комбинате, вроде, тоже на хорошем счету, так что особо не погавкаешь. А ребёнок от первого брака… Времена уже не те, что в молодости этих бабулек, и нынешняя молодёжь теперь намного чаще разводится и женится вторым браком.

— Может, вечером поедешь?

— Не могу. У нас же учения на носу, надо технику спешно обслуживать. Да и тебе Стасика к школе готовить: последний выходной перед началом учебного года.

— Знаю я про ваши учения. Вон, моего бывшего тоже призвали на сборы. Такой счастливый, что премию целых три месяца получать не будет, и ему придётся меньше алиментов платить.

Ему меньше, мне больше. Ведь наверняка по итогам учений доплаты будут. Только мне-то не жалко: не абы кому, а собственной дочери деньги пойдут. Пусть даже у неё теперь новый папа.

Увы, моя первая жена оказалась не «декабристкой». И когда я на целый год укатил «за речку», какое-то время потосковала. Но как только пришло известие, что я с тяжёлым ранением (посекло осколками камней при взрыве душманского фугаса) лежу в госпитале, решила, что муж-калека ей ни к чему. Пусть даже с новенькими капитанскими погонами и орденом, полученным за ранение. Намоталась по гарнизонам, а теперь ещё и боялась, что у меня после войны «крыша поедет». Так что переводился в Белорусский военный округ я уже холостяком.

Распределили меня на Дретуньский полигон. Тоже знатная дыра, хоть рядом целых два небольших городка, Полоцк и Новополоцк, да и областной центр Витебск не так уж и далеко. Вот в Новополоцке я со Стешей и познакомился. Не на комбинате, где она работает оператором какой-то установки, а в магазинной очереди. Здесь, в Белоруссии, с продуктами, конечно, намного лучше, чем за Уралом, но тоже, случается, к кассе приходится изрядное время простоять. А поскольку язык у меня подвешен, слово за слово, и разговорились. И как после этого было не помочь авоську с продуктами до дому донести, телефон не записать? А потом… Я полгода без женщины (грешен, покуролесил я с медсёстрами в госпитале, когда узнал, что супруга на развод подала), она три года без мужчины… Ну, и что, что Стеша старше меня на два года? Тридцать лет — не такой уж и поздний возраст, чтобы второго ребёнка зачать.

Совершенно верно! Мысли о том, чтобы жениться повторно, и возникали, и обсуждались. От подачи заявления в ЗАГС удерживала только моя неустроенность. Офицерское общежитие — не те хоромы, куда можно привести жену и ребёнка. Вот получу к Новому Году обещанную «однушку» в гарнизоне, тогда и можно будет попытаться обменять её и стешину двухкомнатную «хрущёбу» на более просторное жильё в гарнизоне. Начальство, думаю, должно будет пойти навстречу, ведь желающие поселиться после отставки в перспективном промышленном городе всегда имеются.

При переводе в Дретунь я получил должность не командира танковой роты, как ожидал, а зампотеха батальона. Хлопотная должность, нужно сказать. Тем более, сейчас, когда стало известно, что предстоящие учения будут не только очень масштабными, но и максимально приближёнными к боевым условиям. Вплоть до использования в качестве мишеней не привычных всем фанерных щитов в форме силуэта танка, а реальных боевых машин с радиоуправлением. Правда, устаревших типов: Т-34–85, Т-44, Т-55, Т-10 и старых самоходок Су-100, ИСУ-152 и ИСУ-122. Техника, хоть и старая, но вполне боеспособная. А чтобы не подвела во время «контратаки», надо все 140 единиц привести в боеспособное состояние. Их будут расстреливать из пушек, гранатомётов и прочих средств ПТО. Включая штурмовку с самолётов и вертолётов.

Большинство будущих мишеней взято со складов длительного хранения и находится в относительно неплохом состоянии. Некоторые — хоть прямо сейчас в бой. Ну, после удаления консервационной смазки и замены технических жидкостей. А часть и вовсе забрали из строевых и учебных полков, как некоторые Т-55 и Т-10.

При этом никто не отменял необходимости поддержания в порядке штатной техники полка, которая тоже примет участие в учениях. Но о грядущих манёврах знали с весны, поэтому Т-64 батальона начали «шаманить» ещё в мае. И вот, в последних числах августа, кажется, почти всё готово. Поэтому меня и отпустили с субботы на воскресенье в Новополоцк: заслужил ударным трудом. С требованием вернуться в часть не позднее 21:00 вечером 30 августа. Чтобы в понедельник с утра окончательно сдать работу по переоборудованию «старья» в радиоуправляемые мишени. Так что, всё равно с вечера придётся побегать по стоянке техники, чтобы самому удостовериться в качестве выполненных работ. Ведь не хочется получать «люлей» от проверяющих, если вдруг завтра вылезет какой-нибудь косяк.

«Брехунец», как здесь называют проводную радиоточку, продолжал что-то бормотать про очередное выступление «дорогого Леонида Ильича» и происки мирового империализма, когда мы, через час после пробуждения, наконец-то уселись завтракать. Стеша готовилась к моему визиту, поэтому доедали несъеденное вечером. Наготовила столько, что и им с сыном, отправленным ночевать к дедушке с бабушкой, поужинать хватит.

Надоело слушать, и я прикрутил громкость. Всё равно на политинформации доложат, что он там наговорил.

Не скажу, что я очень уж не люблю нашего маршала, многажды Героя и кавалера всех возможных орденов. Человека, явно тяготящегося возрастом и измученного болезнями, было просто жалко. И очень тревожно оттого, что с ним что-то может произойти. Да не что-то, а вполне естественное в его возрасте. Всё-таки при Брежневе мы начали жить намного лучше, чем раньше. Холодильник теперь в каждой квартире, стиральная машина, телевизор (зачастую даже цветной), магнитофон. Вон, ужинали мы вчера под кассету с Джо Дассеном. Говорят, умершим год назад, чуть ли не в один день с Высоцким. После