Последний отбор. Смотрины для строптивого принца  - Вера Чиркова

– Ты уже вполне достаточно выучила эту науку, чтобы иногда, от скуки, устраивать управляющим внезапные проверки. Остальным пусть занимаются те, кто получает за это жалованье. А тебе сейчас важнее приучить моего маа слушать твои приказы. Лучника у нас пока нет, а мечнику следить за добычей некогда. Поэтому ставь щит и работай со зверем.

И мы тренировались весь день, с небольшими перерывами на еду и отдых.

А к вечеру меня начало одолевать непонятное волнение. Казалось бы, все прекрасно, я снова отправлюсь на базу, снова выйду в поле, буду делать нужное и важное для жителей Харгедора дело. Очищать их поля и дороги от монстров. Но отчего же в душе растет ощущение фатальной неправильности происходящего? И все чаще память доносит отчаянный крик: «Гина, стой!..»

Почему я не остановилась?

Да, мне было больно и обидно, да, не хотелось унижаться, показывать своих слез.

Но, может, они хотели сказать что-то важное?

– О чем задумалась? – тихо спросила Альми, прилегшая на козетке возле камина.

Он не был разожжен, на улице властвует летняя жара. Но Стай сунул в топку причудливую корягу и кастовал на нее «призрачный огонь». И теперь синие и сиреневые язычки, то трепеща, то взмывая ввысь, струятся по темному дереву, заставляя следить за этой игрой не отводя взора.

– Так… о пустяках.

– Расскажешь, как ты познакомилась с Эстеном?

– Это произошло около семи лет назад, – неохотно начала я, не считая нужным что-то скрывать от Альми, за пять лет ставшей мне близкой, как сестра. – В столице устроили праздник, женился наследник. В загородную резиденцию съехалась куча народа, все дома для гостей были переполнены. Всюду гуляли стайками леди и лорды, сидели по беседкам парочки… И, как обычно, в такой толчее никому не было дела до нас, подростков. Нет, мы не бродили беспризорниками, для детей знатных гостей выделили часть сада, накрыли сладкие столы, слуги подавали лимонад и мороженое. А в тени под балдахинами расположились гувернантки и наставники, бдительно следившие за питомцами и готовые в любой момент броситься на помощь. Эстену тогда было уже пятнадцать, и он выглядел почти взрослым юношей. И как я теперь понимаю, сильно злился на герцога за то, что запер его с малышней. Он сидел в небольшом гроте, мрачный как туча, и кормил пирожными рыбок.

Я тихо усмехнулась, припомнив, какой сама была в то время. Худенькой и нескладной, в ненавистном пышном платьице, цеплявшемся кружевными оборками за все кусты. К тому времени у меня проснулись все способности, и мне казались смешными и неинтересными шушуканья и намеки сверстниц. Я устроилась неподалеку от гувернантки с толстой книгой по защитной магии, рассчитывая дочитать заданную главу, но невольно отвлекалась на слишком шумную толпу девиц лет тринадцати-четырнадцати, каких набралось больше десятка…

– Могу представить, – вернула меня из размышлений Альми, – как он вас всех в тот день презирал и ненавидел. Это обычная ошибка всех подростков – путать причины и следствия. Отец не пожелал подвергать его опасности быть совращенным какой-нибудь из пиявок, а вину за это решение Эстен перенес на детей, которых родители по каким-то причинам не оставили дома.

– Я помню почему. В тот год выдалось очень жаркое лето, полноводные реки обмелели до камней, и жители Истграда, обычно уезжавшие в поместья, не решились рисковать и остались в городе. Поэтому даже мой отец не смог снять отдельный особняк, а своего мы в столице не держим. Вот и пришлось воспользоваться гостеприимством королевы, предоставившей цитадели целое крыло. Но про Эстена… очень скоро мне стало ясно, что юные кокетки выбрали объектом шуток и розыгрышей именно его. Они прохаживались мимо, громко обсуждая его «печальный взгляд», роняли платочки и страдальчески вздыхали, когда Эст не бросался их поднимать. Постепенно девицы осмелели, шутки становились все игривее, но занятые мороженым и разговорами гувернантки не считали нужным мешать «шалуньям». Моя интуиция начала волноваться, и я уже нарочно пересела чуть ближе, хотя и сама не знала зачем. А потом одна из старших шутниц, владевшая магией воды, решилась на откровенную провокацию. Проходя мимо грота, слегка пошатнулась и, сделав вид, будто ей стало нехорошо, присела на край скамьи. Эст с самым мрачным видом осведомился, что случилось, и подал стакан с напитком. Но едва он поднес руку ближе, жидкость вдруг сама выплеснулась из бокала и облила притворщицу от шеи до пояса. Она делано ахнула, стараясь, впрочем, не особенно шуметь, чтобы не услыхали гувернантки, и закрыла лицо ладонями, словно рыдая. Скорее всего, ей хотелось смутить парнишку, заставить краснеть и извиняться… может, даже откупиться одним из перстней… сейчас не знаю. И сам он еще ничего не понял, а я вдруг сообразила, что, если это маленькое происшествие станет известно в свете, Эста сочтут испорченным, развращенным мальчишкой и начнут провожать осуждающими взглядами. Леди Модена, как тебе известно, знаток таких негласных правил и уловок, она постаралась просветить меня насчет всех тонкостей.

– Кто была эта девочка? – строго свела брови Альмисса.

– Почему «была»? До сих пор живет и здравствует. Удачно вышла замуж, теперь ее полное имя – Инестина Котернс.

– Нужно сказать Стаю, – строго взглянула на меня подруга. – Цитадель должна знать о подобных пристрастиях одаренных. Разумеется, ее не станут ругать за детскую шутку, просто постараются не дать возможности кого-то подставить. Но объясни, при чем тут ты?

– Я послала «осушающий вихрь». Прицельный, хотя до этого он у меня редко получался. Девчонка ничего не поняла, только сильно изумилась. А Эстен подошел… правда, не сразу, а через два дня, когда гости уже начали разъезжаться. И прямо спросил, что он мне должен. Ну, я и вспылила. Обозвала его дикарем, не знающим, что люди должны помогать другим просто так, из солидарности, если видят, как кто-то собирается сделать подлость. Слово за слово – мы поссорились, и он заявил, что я просто пыталась таким способом привлечь его внимание, как и все остальные кокетки. А я ответила, что мне его внимание и даром не нужно, а он просто напыщенный индюк, раз считает себя таким неотразимым. И на самом деле все, на что может рассчитывать в отношениях со мной, – это дружба. Мы еще поспорили, и не знаю, как это получилось, но почему-то договорились дружить. До тех пор, пока я не вздумаю с ним кокетничать.

– Серьезное соглашение, – уважительно протянула Альми, но ее глаза смеялись.

– Самой теперь смешно… но я старалась выполнять его неукоснительно. И самой себе накрепко вдолбила, что друг – дороже поклонника. Тот может охладеть, увлечься другой, а друг всегда останется другом. Ошибалась, как видишь.

Против моего желания боль, переполнявшая сердце, в последних словах прорвалась на волю, выплеснулась горьким смешком.

– Не переживай так, – участливо коснулась плеча Альми. – Они скоро поймут свою ошибку.

– Ты думаешь, у меня когда-нибудь появится желание их простить? – изумилась я.

– Надеюсь, – загадочно выдохнула она, прислушалась и объявила: – Вам пора. Проследи там…