Меня зовут Джейн - Анна Васильевна Дубчак

это шло от меня, человека более закрытого. Мне не хотелось, чтобы Юрий увидел меня, быть может, растрепанную или в пижаме, на фоне моего кабинета. То есть мне не хотелось впускать в свою жизнь, пусть даже и виртуально, своего кузена. Да и ему, как я поняла, не очень-то хотелось появляться на экране моего монитора. Словом, Интернет шагнул вперед, а мы с Юрием продолжали заниматься эпистолярными упражнениями, считая это наиболее приемлемым для нас.

Редко в наших разговорах мы упоминали наших общих родственников – тетю Эстер и моего дядю Мэтью. Мы оба понимали, что они живут своей жизнью, в то время как мы с Юрием, более молодые, – своей. И это было нормально. Однако я не могу не заметить, что если поначалу я общалась с Юрием по Интернету из вежливости, поскольку он сообщил мне как-то по телефону свой электронный адрес, то потом мы настолько привыкли к нашему общению, что это стало частью нашей личной жизни. И это при том, повторюсь, что наши виртуальные беседы носили нейтральный характер.

Конечно, мы приглашали друг друга в гости, и каждый в душе надеялся, что рано или поздно эти визиты состоятся, тем более что нам уже хотелось увидеть страну, о которой мы знали из нашей переписки. К тому же каждому из нас было где остановиться. Конечно, назвать наши взаимные приглашения конкретными было сложно. Чаще всего, делясь впечатлениями о родном городе, мы как бы вскользь произносили: эх, жаль, что тебя здесь не было, ты не представляешь себе, какой это был чудесный праздник на площади! Или что-нибудь в этом духе. И понимали, что если один из нас все же решится на поездку, то она непременно состоится. И каждый мог рассчитывать на то, что, оказавшись в Москве или Лондоне, остановится в доме одного из нас. Конечно, я могла бы себе позволить дорогой номер в столичном отеле, но понимала так же и то, что Юрий обидится, если я предпочту гостиницу его квартире. Юрий же, в свою очередь, в целях экономии уж точно смог бы остановиться в одном из моих домов. И, скорее всего, он предпочел бы тот, где в данный момент живу я. Это мог быть дом в Белгравии – мое основное жилище, дом в самом центре Лондона, мог быть пансион в пригороде или же дом в Кобэме, где я жила в последнее время и где мне так хорошо писалось. Уж не знаю почему, но именно там, в тихом и уютном Кобэме, мне удавались самые романтичные страницы моих пока еще не изданных романов.

Все это я говорю к тому, что единственным человеком, к которому я все-таки могла бы собраться в Россию, в частности, в Москву, был Юрий. Я не помнила, что именно подтолкнуло меня к этой поездке, возможно, от Юрия последовало вполне определенное приглашение, которое я с легкостью приняла, но тот факт, что я оказалась в России, был неоспорим. И я уже не спала, нет. Это было не наваждение. Я жила в России вполне реальной жизнью и вполне реально страдала физически. Про моральную сторону я вообще промолчу, тем более что мне трудно было понять, что именно со мной произошло. Но понимала я также и то, что в конечном итоге мне повезло, что я оказалась в доме людей, которые желали мне добра. Я еще не совсем поняла, чем именно они занимаются, возможно, я волею судьбы оказалась в каком-нибудь благотворительном центре, но то, что меня изъяли из чужого и такого непривлекательного поселка, каким был Татищево, и поместили во вполне комфортный дом, где я могла прийти в себя и даже была осмотрена доктором, говорило о многом. И в первую очередь о том, что я могла надеяться: там мне помогут. В сущности, на тот момент, когда я почувствовала в себе силы передвигаться, мне нужно было единственное – вернуть свои документы. И, желательно, банковские карты.

После ухода доктора в комнату, где я лежала, вошли Лиза и Глафира. И уж не знаю, что со мной произошло, нервы мои сдали, и я, не стыдясь их, разрыдалась.

– Ты можешь вспомнить, что забыла здесь, в этой стране? Куда ты ехала и к кому? – спросила меня Лиза, когда я немного успокоилась.

– Я уже говорила, что могла приехать только к Юрию, моему кузену.

– Ты помнишь номер его телефона?

– Нет, я его держала в своем телефоне, но его тоже нет. Вероятно, его украли вместе с документами и кредитками.

– Имя в skype тоже не помнишь?

– Нет, но можно попытаться найти его в Интернете.

– Ты можешь влезть в свой почтовый ящик и найти свои письма к нему и все такое? Таким образом мы разыщем его, реального, свяжемся с ним и все выясним!

– О, да, конечно!

– Ты в состоянии передвигаться или еще полежишь?

Но мне не терпелось сделать так, как она сказала, – попытаться связаться с Юрием.

– У меня есть силы, чтобы дойти до компьютера.

– Я принесу тебе ноутбук. Просто мне надо было выяснить, насколько ты пришла в себя.

С этими словами Лиза вышла из комнаты и вернулась с ноутбуком. При виде компьютера сердце мое учащенно забилось. Вот она, цивилизация. В сущности, теперь, когда у меня под рукой Интернет, я бы могла взглянуть на свою банковскую страничку. Хотя что мне проку с нее? Свой пароль я отлично помнила, но сеансовых ключей у меня под рукой не было! Значит, я не смогла бы, если бы захотела, к примеру, перевести деньги на счет той же Лизы, с тем чтобы она дала мне денег. И получалось, что с деньгами ничего не выйдет. Конечно, я могла бы позвонить в свой банк, где очень хорошо меня знали, но я не помнила номер этого отделения банка. Конечно, я могла бы его найти через Интернет, и мой голос узнала бы девушка по имени Роуз, которая в свое время и оформляла все мои договора и занималась моими финансовыми делами, но что она может сделать без моего присутствия? Перевести деньги она не сможет. Если бы она могла это делать, то все служащие банка, нечистые на руку, пользовались бы доверием своих клиентов и потаскивали у них деньги. Может, кому-то позвонить и просто одолжить денег? Юре? Но удобно ли это будет? К тому же вряд ли у него имеются свободные деньги. Насколько мне было известно, он не был богат. Хотя разве мы говорили с ним когда-нибудь о деньгах? Да никогда.