Корабль призраков - Виктория Платова

Капитан покинул бильярдную, следом за ним потянулисьнаиболее нестойкие пассажиры. Очень скоро в каюте осталось всего лишь несколькочеловек, включая Клио и загадочную швейцарку. Карпик с отцом тоже отправиласьспать, настоящая пай-девочка. На прощание она подмигнула мне и послалавоздушный поцелуй Мухе. Я приветливо помахала ей рукой, а Муха ответил таким жевоздушным поцелуем.

– Капитэн ле манифиг! – услышала я совсем рядом с собойнизкий грудной голос и даже вздрогнула от неожиданности. – Ви?!

Загадочная иностранка, в неподражаемом мешковатомкомбинезоне, протянула мне низкий бокал с коньяком. Я взяла коньяк и улыбнуласьей самой лучезарной улыбкой, на которую только была способна.

– Она говорит, что этот бородатый чертяга капитанпросто великолепен, – тотчас же перевел нарисовавшийся вслед за иностранкойвладелец шоколадных фабрик.

– Да-да, конечно.

– Аника, – так же весело представилась швейцарка иткнула себя пальцем в грудь.

– Ее зовут Аника. С ударением на последнем слоге, – сновавмешался шоколадный король – Это наше свадебное путешествие.

– Андрэ! – Аника засмеялась и положила тонкие пальцы нагубы своему спутнику.

– Ева, очень приятно.

– О! Ева! Ле манифиг! Я оштень плехо говорью по-русски,ви? Андрэ обещаль мне страшный звьерь, охота ле манифиг! Я буду говорьить свами по-русски…

Мы чокнулись. Швейцарка Аника сразу же понравилась мне. Вотличие от Клио. Она была непосредственна, как и все иностранцы, и спустядесять минут, не без помощи ее благоверного, я знала об Анике почти все. Илипочти все. Она родом из Монтре, изучала славистику в Сорбонне, в прошлом годуприехала в Москву на стажировку, там же познакомилась со своим будущим мужем.Ей не очень нравится корабельный коньяк, она предпочитает молодое вино (“виннуво”), а также очищенную водку (“э дэ ви”), а также полусухое (“дэми-сек”).Ужин был великолепен (“ле манифиг”), вот только не хватало салата из креветок(“креветтез, а ля майонез”). И супа из спаржи (“суп а эспергейз”).

Самая симпатичная гурманка из тех, кого я когда-либо знала.

А Аника все продолжала рассказывать о себе и о своем муже.Ле манифиг, ле манифиг, ле манифиг. “Я всьегда зналь, что мари… как это есть?Вийду замуж за рюс… Русского, ви?..”

Аника действительно была обворожительной, даже неуклюжийкомбинезон шел ей и три теплых свитера, натянутых друг на друга. Мы рассталисьпочти друзьями, и на прощанье Аника подарила мне крошечный брелок в видеслоника из сандалового дерева (“Ми биль в Таиланде, этот элефант ми купильтам!”) и пообещала научить игре в бридж. Так что утомительные двое сутокперехода можно провести со вполне ощутимой пользой. Бридж и разгадывание чужойгрязной тайны (не забыть об одиннадцати часах, не забыть и подняться на палубу)– чем не отличное времяпрепровождение?..

Через полчаса в бильярдной остались только мужчиныпризывного возраста, из тех, кто так или иначе хотел заполучить секс-бомбуКлио. Дрогнули только Борис Иванович с Мухой (им было чем заняться помимопевички) и привыкший к жесткому спортивному распорядку хоккеист Мещеряков. Всеостальные наперебой распускали перья и старались подать себя в лучшем виде. НоКлио была цинично-нейтральна и никого из свиты не выделяла.

Или пока не выделяла.

Да, мужички, придется вам попотеть, чтобы заслужитьблагосклонность этой стервы. Или вырвать у нее поцелуй где-нибудь междурадиорубкой и машинным отделением.

От душных мужских ухаживаний, призванных заарканитьэффектную самку Клио, поскучнела даже я. Только мысль о шантажисте-старпоме иего таинственном спутнике удерживала меня в бильярдной: нужно выждать, покакто-нибудь из наиболее вероятных претендентов на должностьпреступника-хамелеона не покинет бильярдную.

Обитатели пассажирских кают “Эскалибура” в общем и целомпонравились мне. Или, скажем так, они были мне любопытны. Все или почти все, заисключением двух братков (по причине полной криминализации их носогубныхскладок), губернатора Николая Ивановича и либерала Арсена Лаккая (их излишняяполитизированность была мне глубоко чужда) Клио я отнесла к стихийному бедствиюи потому решила ее не замечать, живут же люди в сейсмически опасных районах!Карпик и Муха – забавные милые зверюшки, отец Карпика – милый человек, спутникМухи – милый человек. Аника – откровенная милашка, и ее ломаный русский призванутеплить суровый корабельный сюжет, как же иначе. Ее муж хотя и немногосладковат (шоколадный король, иначе и быть не может, издержки профессии), нотоже вполне мил. У хоккеиста Мещерякова очаровательный шрам над верхней бровью,а у преуспевающего адвоката Альберта Бенедиктовича очень милая борода.

Сообщество милых людей, ничего не скажешь.

Интересно, как все эти милые люди согласились на убийствонесчастных тюленей? И даже привезли с собой вооружение. Нет на вас БрижитБардо, защитницы попранных прав животных И кто из них был спутником старпома?..

Женщин и детей можно отмести сразу, равно как и Мухамеджана,семь лет назад – кажется, Вася говорил о семилетнем сроке давности – ему быломаксимум четырнадцать. К этой же легкой весовой категории ОТНОСИТСЯ и мойоператор (безобидная инфузория туфелька, работающая под псевдонимом “ВадикЛебедев”). А также хоккеист Мещеряков, ровесник если не субтильного Мухи, то,во всяком случае, Клио. Следовательно, остается восемь человек.

…Я покинула бильярдную без трех одиннадцать, оставив тамтолько двух братков, которые не выказывали никаких признаков беспокойства. Хотяпочему я так уверена, что спутник старпома обязательно окажется на палубе? Ведьон не сказал Васе Митько ни “да”, ни “нет”.

Он вообще ничего не сказал.

…На палубе не было никого. Я постояла в тени под спасательнойшлюпкой: на том же месте, с которого слышала разговор. И только спустяпятнадцать минут, окончательно замерзнув, решилась выйти из своего убежища.Стараясь выглядеть как можно более беспечно (мадам дышит свежим воздухом, чтоже здесь такого?), я подошла к борту. Ты – режиссер-монтажер, нанятыйтурфирмой, для съемок экзотической охоты на тюленей, не больше. Делай свое делои не влезай в дела чужие.

Всяк сверчок знай свой шесток.

Когда-то ты уже пробовала вмешаться, разоблачить, наказать,воздать по заслугам, – и всегда это оборачивалось крахом, всегда это приводилок самым непредсказуемым последствиям. На этом и остановимся. И отправимсябаиньки.

Кто-то опустил руку мне на плечо. Это было так неожиданно,что у меня подогнулись колени. Я вздрогнула и даже издала приглушенный стон.

– Простите, я испугал вас? – за моей спиной стоял отецКарлика, преуспевающий банкир Валерий Адамович Сокольников.

– Нет-нет. – Я устыдилась своего малодушия и зябкопередернула плечами. – Даже не думала, что в конце апреля может быть такхолодно.