Пять лет спустя. Часть 1 - Сергей Александрович Богдашов

покои и скажи, что я приглашаю их на обед, — распорядился я, радуясь предстоящей встрече.

Давненько я Джуну не видел. Года два, а то и все три мы с ней никак не можем пересечься. То я в делах и заботах, то она по наши клиники объезжает с проверками.

Шутка ли — восемнадцать клиник по всей России разбросано, и каждая хозяйского пригляда требует. Нынче Джуна — дама богатая. Двадцать процентов чистого дохода от каждой из клиник получает. По моим прикидкам она ещё года два назад стала миллионершей, а доходы всё растут и растут. Её ученицы тоже не бедствуют. Им, кроме солидного оклада, тоже процентик с доходов клиники капает. Пусть и небольшой, но как бы с него они теперь чуть ли больше своего оклада получают в виде дивидендов.

Отлично взлетела идея с клиниками для богатых! Впору благодарственное письмо старушонке Юсуповой писать. Кстати, княгиня Юсупова до сих пор бодра и отнюдь не растеряла прыти и страсти к интригам. Если верно утверждение, что плохие люди живут долго, то не удивлюсь, что эта старая кошёлка ещё лет сто протянет. Я ей в ответ тоже потихоньку гажу, но никак не напрямую, а опосредованно, преследуя совсем иные, откровенно свои собственные цели. Объективно — у меня задача вывести в лидеры мою Камышинскую хлебную пристань. Ради этого пришлось завести три очень крупных агрохозяйства, купив с помощью моего банка нужные земли, снабдив их специалистами, тракторами и удобрениями. Уже второй сезон подряд мы снимаем небывалые урожаи, понемногу разоряя тех помещиков, которые до сих пор надеются, что крестьянин, со своей чахлой лошадкой, на истощённые земли засеет не самое лучшее зерно и принесёт им доход. А кто у нас самый крупный латифундист? Уж не Клан ли Юсуповых?

Опять же, сам Камышин меня интересует куда, как больше, чем княгиня Юсупова. У меня там мало того, что свои экономические интересы имеются, так ещё и две дочки прошлым летом родились. И пусть этот мой маленький секрет наверняка известен многим заинтересованным лицам, но никаких комментариев до сих пор ни от кого не последовало. То ли все плюнули на мою непокобелимость и нежелание, согласно моде и высокому стилю заводить романы с балеринками и актрисочками, то ли присматриваются к новому тренду. Оно и не удивительно.

Пока аристократия на дам полусвета и звездюлек театральных подмостков свои состояния просаживает, я вместе с сестрёнками Липатовыми, лишь богатею. Дамы они умные, а когда сомневаться начинают, так всегда есть возможность к отцу или брату с вопросами пристать, а то и мне позвонить.

На это и расчёт.

Хотя, нет. Соврал. Когда к ним прилетаю, выкраивая для этого часы и минуты, то расчёт — это последнее, о чём я успеваю подумать головой.

* * *

— Ваше Сиятельство!

Захожу в обеденный зал и невольно торможу.

Джуна почти не изменилась. Разве, что её всегда чёрные волосы чуть подёрнулись блёстками седины. Зато рядом с ней стоит настоящая красавица, затмевая всё величие матери своей необузданной красотой и яркостью.

Девушки южных национальностей созревают рано.

Лина, дочь Джуны, ещё не распустившийся цветок. Но даже сейчас, несмотря на довольно скромное платье с национальной вышивкой, она уверенно вынесет мозг любому мужику, как кувалдой.

Одно сплошное наваждение, да и только! И всё это несмотря на то, что образ молодой красотки катастрофически противоречит всем постулатам нынешней Имперской моды.

Всё слишком ярко. Но и одновременно, красиво. Когда ни одна из деталей не выбивается, затмевая другие, то брови, глаза и губы имеют право быть яркими. Тем более, на фоне такой фигуры.

— Рад вас обеих видеть, — с большим усилием взял я себя в руки, садясь за стол и жестом предлагая всем сделать то же самое, — Джуна, а где та целительница, которую я просил тебя взять себе в помощницы?

Было такое дело. Китайцам я не слишком доверяю, а хорошая целительница просто не позволит мне умереть.

— Так вот же она, — едва заметно обозначила загадочную улыбку восточная женщина, кивнув на свою дочь, — Сомневаюсь, что во всей России её кто-то по силе и умениям нынче сможет переплюнуть. Сильна настолько, что мне, порой, страшно становится.

Тут наша беседа прервалась. В обеденном зале появилась моя жена Ляо, недавно вернувшаяся из поездки в недавно открытый детский дом. Негромко поздоровавшись со всеми, она на пару секунд задержала взгляд на Лине, и лишь потом прошла к своему месту за столом. Как обычно, молча и очень скромно.

Невольно, как и свойственно любому мужику, я сравнил обеих девушек. Несмотря на свою молодость Лина смотрелась более взросло, чем Ляо. Возможно оттого, что она крупнее и выше моей жены, да и формами пышнее. Фигурка у неё уже почти, как у взрослой, а Ляо, как смотрелась подростком, так и не изменилась с тех пор.

— Так, говоришь, Лина теперь, как целитель, чуть ли тебя не превзошла? — продолжил я прерванный разговор, обращаясь к Джуне.

— Это не я говорю. Первой Его Величество Алиса Гессенская ещё год назад такое сказала, когда в очередной раз нас посетила, — чуть нараспев промолвила Джуна, — Они с ней тогда на пару такого больного вытащили, что меня посрамили. Я-то заявила, что он не жилец, а тут на тебе. Даже Алиса не поверила, ещё к одному больному дочь потащила, а потом сказала, что у России теперь есть целитель, равный ей по силе.

— Погоди-ка, а Алиса в чём была? — с намёком постучал я себя по нагруднику "протеза".

— Вот в такой же штуке и была, — пожала Джуна плечами.

Дела-а…

Впору Шабалина вызывать, чтобы он разбирался, какие обстоятельства потребовались дочери Джуны для такого прогресса. А саму Лину хоть сейчас в подземный завод прячь и засекречивай. Иначе умыкнут ведь красавицу. Не Император, так Кланы подсуетятся. Девочка-то уже в возраст вошла, заневестилась…

Вот тут-то меня и пробило в холодный пот.

Отчего-то вдруг детально вспомнился наш разговор с малолетней егозой, сидящей у меня на коленях.

Лина тогда про замужество спрашивала, а я ей условие поставил.

Но мы же все понимаем, что это шутка была?

Или не все…

Глава 5

Глава 5

У Дарьи умер отец.

Хоть я и считал его редкостным гавнюком, но умер он красиво — с членом во рту.

В том смысле, что, когда его очередная балеринка в одной из гримёрок обслуживала столь деликатным способом, он и надумал помереть. Говорят, инфаркт его шарахнул. Спасти не успели.

Вот отчего у всех нормальные дела — у кого минет или инфаркт, а у меня один сплошной головняк!

Покойнику ещё памятник не успели заказать, а ко мне двое из ларца, одинаковых с лица,