Задверье - Нил Гейман

Ричард пригляделся к снимку: это определенно была девушка в его ванной.

– Нет, – сказал он. – Боюсь, я ее не видел. Извините.

Мистер Вандермар, однако, его не слушал. Запрокинув голову, он принюхивался, точно человек, уловивший странный или неприятный запах. Ричард протянул ему фотографию, но, оттолкнув его, высокий просто вошел в квартиру – ни дать ни взять рыщущий волк. Ричард метнулся следом.

– Что, скажите на милость, вы себе позволяете? Перестаньте немедленно. Убирайтесь. Послушайте, туда нельзя…

Потому что мистер Вандермар направился прямиком в ванную.

Ричард понадеялся, что у девушки – Веры? – хватило ума запереться. Но нет. От толчка мистера Вандермара дверь распахнулась. Он вошел, а Ричард, чувствуя себя никчемной собачонкой, тявкающей на ботинки почтальона, последовал за ним.

Ванная была небольшая. В ней имелись ванна, унитаз, раковина, несколько флаконов шампуня, кусок мыла и полотенца. Когда Ричард вышел отсюда пару минут назад, в ней также имелась довольно грязная, окровавленная девушка, перепачканная кровью раковина и открытая аптечка. Теперь здесь было пусто и до блеска чисто.

Спрятаться девушке было просто негде. Выйдя из ванной, мистер Вандермар толкнул дверь в спальню, куда тоже вошел и внимательно осмотрелся.

– Не знаю, что вы тут вытворяете, – сказал Ричард, – но если вы оба сейчас же не уберетесь из моей квартиры, я позвоню в полицию.

Мистер Вандермар, прервав свое изучение гостиной, повернулся, и тут Ричард внезапно осознал, что он очень, очень испуган, как маленькая собачка, только что обнаружившая, что существо, которое она приняла за почтальона, на самом деле гигантский питающийся собаками инопланетянин из кинофильмов, которые так не одобряла Джессика. Ричард поймал себя на том, что задается вопросом, не тот ли мистер Вандермар человек, которому обычно говорят: «Не делайте мне больно!», и если да, то бывает ли от этих просьб толк.

А потом лисоватый мистер Круп сказал:

– Ну конечно, конечно. И что это на вас нашло, мистер Вандермар? Готов поклясться, это тоска по нашей дорогой сестричке ударила ему в голову. Извинитесь же перед джентльменом, мистер Вандермар.

Мистер Вандермар кивнул и после паузы произнес:

– Думал, мне надо в туалет. Оказалось, нет. Извините.

Мистер Круп сделал несколько шагов по коридору, толкая перед собой мистера Вандермара.

– Ну вот. Надеюсь, вы простите дурные манеры моего непутевого брата. Он почти помешался от тревоги за нашу бедную дорогую овдовевшую мать и нашу сестру, которая, пока мы тут разговариваем, скитается по улицам города, не ведая ни любви, ни заботы. Клянусь вам, это совсем его подкосило. Тем не менее такого малого, как он, всегда неплохо иметь на своей стороне. Разве не так, здоровяк?

К завершению речи мистера Крупа оба брата уже стояли на лестничной клетке. Мистер Вандермар молчал и почти помешавшимся от горя не выглядел. Повернувшись к Ричарду, мистер Круп изобразил еще одну лисью улыбку.

– Скажите нам, если ее увидите, – посоветовал он.

– До свидания, – ответил Ричард.

Потом закрыл и запер дверь. И впервые с тех пор, как тут поселился, накинул цепочку.

– Я не толстый, – сказал мистер Вандермар. Мистер Круп, который перерезал телефонный провод Ричарда при первом же упоминании полиции и начал уже сомневаться, тот ли это был провод, поскольку познания в технологии двадцатого века были не самой сильной его стороной, взял у него ксерокопию.

– Этого я никогда не говорил, – отозвался он. – Плюньте.

Харкнув, мистер Вандермар сплюнул ком флегмы на объявление. Мистер Крупп налепил его на стену возле двери Ричарда. Бумага тут же пристала, причем намертво.

ВЫ ВИДЕЛИ ЭТУ ДЕВУШКУ? – спрашивала она.

– Вы сказали «здоровяк». Что означает «толстый».

– А еще означает «сильный, крепкий, стойкий, энергичный, храбрый, решительный, отважный», – возразил мистер Круп. – Вы ему поверили?

Они стали спускаться по ступенькам.

– Черта с два я ему поверил, – сказал мистер Вандермар. – Я ее запах почуял.

Ричард подождал в коридоре, пока несколькими этажами ниже не захлопнулась с грохотом дверь подъезда. Он медленно шел по коридору к ванной, когда вдруг громко зазвонил телефон. Ричард вздрогнул. Опрометью бросившись назад, он схватил трубку.

– Алло? Алло?

Из трубки не донеслось ни звука, зато где-то раздался щелчок, и из автоответчика на столе у телефона послышался голос Джессики, который произнес:

– Ричард? Это Джессика. Очень жаль, что тебя нет дома, потому что это был бы наш последний разговор, и мне очень хотелось сказать это тебе лично.

Только тут Ричард заметил, что телефон мертв. Свисавший за телефонной трубкой шнур был аккуратно перерезан приблизительно в футе от аппарата.

– Вчера вечером ты поставил меня в крайне неловкое положение, Ричард, – продолжал голос. – Что касается меня, наша помолвка расторгнута. Я не намерена возвращать тебе кольцо, даже видеться с тобой не хочу. Надеюсь, вы с твоей бедолажкой сгниете в аду. Пока.

– Джессика! – заорал Ричард, надеясь, быть может, благодаря одной лишь громкости прорваться в телефонную сеть.

Лента остановилась, снова раздался щелчок, и на автоответчике замигал красный огонек.

– Дурные новости? – спросила девушка.

Она стояла у него за спиной, возле встроенной мини-кухоньки, рука у нее была аккуратно перевязана. Она как раз доставала из коробки пакетики с чаем, которые собиралась разложить по кружкам. На плите кипел чайник.

– Да, – сказал Ричард. – Очень дурные.

Войдя в кухоньку, он протянул ей объявление с заголовком «ВЫ ВИДЕЛИ ЭТУ ДЕВУШКУ?».

– Это ведь ты, правда? Она подняла бровь.

– На фотографии я.

– И тебя зовут… Вера?

Она покачала головой.

– Меня зовут д'Верь, Ричардричардмейхьюдик. С молоком и сахаром?

Теперь Ричард уже решительно ничего не понимал и потому сказал только:

– Ричард. Просто Ричард. Сахару не надо. – А потом спросил: – Слушай, если это не очень личный вопрос, что все-таки с тобой случилось?

Д'Верь налила в кружки кипятку.

– Тебе лучше не знать, – просто сказала она.

– Э… ну ладно, извини, если я…

– Нет, Ричард. Честное слово, тебе лучше этого не знать. Ничего Хорошего тебе это не принесет. Ты уже и так сделал больше, чем следовало.

Вынув пакетики, она протянула ему кружку с чаем. Забирая ее, Ричард сообразил, что все еще держит в руке телефонную трубку.

– Ладно… я просто. Не мог же я тебя там оставить.