Взмахни белым крылом - Элизабет Эштон

– Трусливые людишки с цыплячьими сердцами! – прорычал старый дон в седеющую бороду.

– Ну, положим, о Сезаре этого никак не скажешь, – сердито вмешалась Пилар.

Кэтрин бросила на нее удивленный взгляд. Интересно, чего она добивается? Неужели ей до смерти хочется, чтобы ее возлюбленный рискнул жизнью, приняв участие в этом кровавом побоище, и все только для того, чтобы эта девчонка могла пыжиться от гордости?

Между тем, наградив побагровевшего Сезара лукавым смешком, Пилар повернулась к деду:

– Я не стану ходить на корриду, если ты позволишь мне участвовать в каких-нибудь других, более современных развлечениях, – промурлыкала она. – Отец Карлоса Фонсеки – один из спонсоров футбольной команды, всегда присутствует на открытии в городе нового пляжа, бассейна или даже танцевального зала. Карлос сто раз предлагал мне пойти вместе с ним и его отцом повеселиться как следует, но ты всегда против, дедушка!

– Точно так же будет и впредь! – прогремел старик. – Да, верно, этот твой Фонсека загребает кучу денег, но он не кабальеро и никогда им не станет! И пока я жив, ты не будешь болтаться с туристами, которые наводнили нашу страну! Мне говорили, как танцуют эти бесстыжие англичане, – щека к щеке! – От такого кощунства лицо его исказилось судорогой.

Сезар, успевший за время этой перепалки взять себя в руки, повернулся к Кэтрин и полюбопытствовал:

– Неужели и вы так же танцуете? Это, должно быть, просто восхитительно! – Прищурившись, он пронаблюдал, как краска смущения залила ее щеки.

Девушка не смела поднять на него глаза.

– Я... я совсем не умею танцевать, – едва слышно пролепетала она, не зная, куда деваться от стыда. – Во всяком случае, так, как вы сказали...

Конечно, Кэтрин прекрасно знала, что ее сверстницы – пансионерки монастыря во время каникул танцевали все ночи напролет, но самой ей еще ни разу не приходилось кружиться под музыку в объятиях мужчины.

– Кэтрин воспитывали не так, как современных девушек, привыкших к неограниченной свободе, – наградив молодого человека свирепым взглядом, сквозь зубы процедила Эдвина.

Чувствуя себя на редкость неловко, Сезар уткнулся в тарелку.

– Жаль, – пробормотал он, за что Сальвадор наградил его хмурым взглядом из-под сурово сдвинутых бровей.

– Все, хватит! – твердо сказал старик. – Все вы успели наговорить достаточно глупостей! – Он повернулся к оробевшей Кэтрин. – И все же, сеньорита, невзирая на ваши взгляды на старинные обычаи нашей страны, надеюсь, вы будете настолько любезны, что составите компанию сеньоре, вашей матушке, во время нашей поездки в Валдегу. Поверьте, ферма расположена в весьма живописном месте. Да и потом, думаю, вы не станете оспаривать тот факт, что скот можно выращивать для самых разных целей.

В глубоко посаженных глазах дона загорелся странный огонек, и Кэтрин поежилась, понимая, что не очень-то ему понравилась. Но пока ломала голову, что бы такое сказать, дабы хоть немного успокоить его раздраженную испанскую гордость, вмешалась Эдвина:

– Конечно, она поедет. На ферме есть несколько прекрасных, породистых лошадей. Уверена, Кэтрин, ты с удовольствием на них посмотришь.

– Хорошо, – уступила девушка, сообразив, что у нее нет выбора. Теперь она даже жалела, что не согласилась сразу же. По крайней мере, удалось бы избежать этой неприятной сцены.

Когда обед подошел к концу и все встали, собираясь вернуться в гостиную, Кэтрин даже показалось, что Агвилары потихоньку ее сторонятся. Вниманием Сезара безраздельно завладела Пилар, а Эдвина снова завела разговор с Сальвадором. Потоптавшись, Кэтрин отвернулась и подошла к огромному, до пола, французскому окну. Оно было открыто, и благоухающий ароматом цветов ветерок врывался в комнату. Девушка рассеянно прислушалась к лепету фонтана, думая, что если бы она не устала до смерти, то никогда бы не позволила спровоцировать себя на подобную нелепую выходку.

Но тут к ней подошел Хосе.

– Знаете, я тоже не люблю корриду, – признался он, – но никогда не посмел бы признаться в этом при дедушке. Потому что он до сих пор считает, что бой быков – это нечто вроде души Испании.

– Темной души! – повинуясь безотчетному импульсу, взорвалась Кэтрин и тут же, придя в себя, рассмеялась. – Ну вот, похоже, я снова взялась за свое! Что-то я сегодня не в меру разговорилась...

Его темные глаза с симпатией остановились на ее раскрасневшемся лице.

– Когда человек высказывает то, что думает, это не так уж плохо, – доброжелательно сказал он и, слегка пожав плечами, добавил: – Но видите ли, в этом доме слишком много вещей, о которых не принято говорить.

С этим Кэтрин охотно согласилась.

Когда наконец пришло время расходиться по комнатам, она с удивлением обнаружила, что в семье Агвиларов это настоящий ритуал. Ей пришлось обменяться со всеми мужчинами рукопожатиями, а с женщинами – поцелуями.

Сальвадор, задержав в своей руке тонкие пальчики девушки, оглядел ее с ног до головы проницательным взглядом и проговорил:

– Знаете, с первого взгляда я было подумал, что вы эдакая скромная серая мышка. Но за обедом понял, что ошибся. Оказывается, вы настоящая львица, моя милая!

– Надеюсь, я ничем вас не обидела? – смущенно пробормотала она.

Он рассмеялся и отечески похлопал ее по руке:

– Нисколько, моя дорогая, нисколько! Рад видеть, что у вас есть темперамент. Остается только сожалеть, что у многих в этом доме его нет. – И он с легким презрением покосился на собственного внука.

Кэтрин оставалось лишь догадываться, в чем провинился перед старым доном бедняга Хосе.

Сезар едва дотронулся до ее руки. Он казался рассеянным, погруженным в свои мысли. Глаза его были прикованы к Пилар. Явно думая о чем-то другом, молодой человек пожелал Кэтрин спокойной ночи.

Эдвина проводила ее в спальню. И как только они закрыли дверь, девушка заговорила о том, что ее больше всего занимало в эту минуту:

– Интересно, между Сезаром и Пилар что-нибудь есть?

– Официально, во всяком случае, нет, – ответила тетка, пожав плечами. – Конечно, он по уши в нее влюблен, что видно невооруженным глазом, но и не он один! Все молодые люди, которые приезжают погостить в Каса, без ума от этой вертушки. Впрочем, чему тут удивляться? Каждый раз, как я ее вижу, она все хорошеет. Превращается в красавицу просто на глазах!

– Да, чудо как хороша! – признала Кэтрин. – Но, по-моему, может быть очень жестокой.

Эдвина беззаботно рассмеялась:

– О Боже, что за мысли приходят тебе в голову? И все только потому, что девочка бывает на корридах? Уверяю тебя, из этого вовсе не следует, что она настоящее чудовище! – Сама она была безумно счастлива, что Сезар явно проявлял интерес к очаровательной внучке старого Сальвадора, и еще больше от того, что и Кэтрин это заметила. Девочка слишком горда, чтобы бегать за мужчиной, влюбленным в другую, думала Эдвина. К счастью, и Хосе вроде не остался к ней равнодушен. – Боюсь, тебе и в самом деле придется поехать с нами в Валдегу, – продолжила она, – тем более что Сальвадору очень этого хочется. Он страшно гордится своей фермой. Но обещаю, ты не увидишь ничего такого, что могло бы тебе не понравиться. Обо всех своих животных он нежно заботится, так что нечего так волноваться.