Все не так закончилось - Рошель Вайнштейн

для него искали замену. Я была далеко не самой выдающейся красавицей – не самой высокой, не самой худой и уж точно не самой яркой. Поклонницы Филиппа часто заставляли меня вспоминать о том, какие мы с ним разные.

Их переполнял энтузиазм по поводу его британского происхождения, а мерцание его глаз заставляло их поверить в то, что они были единственными в комнате.

Уделяя пристальное внимание этим его достоинствам, я заметила, что с тех пор, как мы впервые встретились, выраженность его акцента стала меньше, кстати, как и объем его талии. Во время всех своих путешествий Филипп придерживался строгой, здоровой диеты, часто ссылаясь на новую средиземноморскую диету с точными рекомендациями для человека с его габаритами. Сегодня в его темно-русых волосах пробивалось несколько новых седых волос, а бледное лицо казалось осунувшимся. Меня окутал его одеколон – мускусный аромат, который тянулся сквозь всю нашу историю.

– Я просто общаюсь тут с Санни, – сказала я, позволяя ему обнять себя.

Его мягкие губы коснулись моей щеки.

– Я ждал тебя.

Это вырвалось у него шепотом, нежным поцелуем, и я почувствовала, как мое тело ожило, а образы маленького мальчика и его отца стали медленно отступать.

– Ты все еще расстроена?

Я и правда была расстроена, но прятала разочарование, как делала уже несколько недель. Я нащупала кольцо, вспоминая, как тогда думала, что оно изменит ситуацию.

– Я в порядке.

– Отправимся сегодня в Мораду? – спросил Филипп.

Я отступила назад:

– Давай сходим в какое-нибудь новое место.

– Тебе ведь там нравится, – сказал он.

Нравилось. Когда-то. На пляже Морада-Бэй находились высококлассный ресторан «Пьерс» и пляжное кафе «Морада-Бэй Бич», где мы провели бессчетное количество вечеров.

Когда мы только переехали сюда, то с удовольствием смешивались с толпой на берегах залива, а гитарист пел песни Тейлор и Баффета под светом звезд. Мы лежали в завязанных узлами сетях, как в гамаках, любуясь раскидистыми пальмами. Наши ноги касались песка, и я нежилась в объятьях Филиппа, потягивая через соломинку разноцветные напитки. Мы говорили о будущем, о мечтах, скрепленных солнечным светом и смехом. За столиком у воды мы наблюдали за закатами над заливом, одними из самых захватывающих, которые я когда-либо видела. Стоило мне представить, как энергичный прибой обрушивается на выступающие скалы, как я чувствовала запах моря. Я вспомнила, как зародилась и росла наша любовь, и это заставило меня чувствовать себя еще более одинокой, чем когда-либо.

– Там будет Гус, – пробормотал Филипп мне на ухо.

– Он уже вернулся?

– Да. Он закончил свои дела с рестораном.

Владелец и шеф-повар Морада-Бэй уехал, чтобы открыть элитный ресторан в Далласе, прямо перед тем, как мы обосновались в Кис, хотя он был одной из причин, по которой мы сюда приехали. Филипп говорил о нем самым искренним тоном, который всегда сбивал меня с толку. Они познакомились много лет назад в одном из знаменитых заведений Гуса на Манхэттене. Филипп, пожалуй, мог считать его своим другом. У него было много деловых партнеров. Клиенты и команда юристов, готовых в любой момент помочь в решении любых юридических проблем. Но не было никого достаточно примечательного, чтобы заслужить подобное обожание.

– Мне не терпится посмотреть на выражение его лица, когда он увидит женщину, которая делает из меня честного мужчину.

– Звучит идеально, – солгала я, но в тоже время я была рада видеть Филиппа в таком восторге.

Он поцеловал меня в макушку.

– Присоединяйся ко мне в душевой. Поможем друг другу привести себя в порядок.

Его хрипловатый голос был нежным и сексуальным, и я подавила невольный смешок.

– Ты же не думаешь, что можно соблазнить женщину такими словами, как «душевая» и «порядок»?

Санни наблюдал за нами со своей подушки у стеклянной двери, одновременно поскуливая и что-то жуя.

– Помнится, однажды ты набросилась на меня в уборной как безумная.

Он улыбался, заглядывая мне в глаза, и я почувствовала, что таю. Утро выдалось утомительным, и меня соблазняла идея смыть больничных микробов, но нам предстояло обсудить кое-что еще.

– Не выйдет, Филипп.

Он потянулся ко мне, но я отступила.

– Ты все еще злишься?

– Я не злюсь… Я огорчена.

Выражение его лица переменилось. Его отсутствия были нами оговорены, и я не возражала, ни поначалу, ни когда-либо, пока не почувствовала перемену – в нем, во мне, в нас. Я действительно думала, что Филипп это тот самый человек, с которым я смогу устроить семейную жизнь. Тот, кого я могла бы подпустить к себе и полюбить. То, что его часто не бывало рядом, было далеко не единственной проблемой.

Последние несколько раз, когда Филипп бывал дома, он большую часть времени проводил на созвонах и подготовке к встречам. И это был тот самый человек, который не мог находиться в одной комнате, не прикасаясь ко мне. Эта перемена заставила меня погрузиться в размышления. Неужели в конце концов я наскучила Филиппу? Или у него был кто-то еще?

Могло ли кольцо быть ошибкой? С физической дистанцией я могла жить и жила, но недостаток эмоциональной близости был чем-то другим. У меня никак не получалось наладить с ним контакт. Я присела на один из наших хромированных кухонных стульев.

– А ты вообще хотел жениться? Или думал, что у тебя не осталось выбора?

Он отвернулся, избегая моего взгляда.

– Меня обижает твое обвинение, Шарлотта. Я помню твои сомнения по поводу брака. Если быть точным, ты говорила…

Я подняла ладонь.

– Я знаю, что говорила… но ты… С тобой все складывалось по-другому, Филипп. По крайней мере, я думала, что все может быть иначе.

– Ты сказала, тебе нравится, что я путешествую. Что это в какой-то мере ослабляет давление на тебя. Это то, что дает тебе передышку и свободу…

– Мне хотелось расти, – прошептала я. – Какое-то время этого было достаточно. И я выросла. Но не мы выросли.

Не мы с Филиппом. Не как пара.

– О, женщины, – воскликнул он, и, оставив меня, направился в сторону нашей спальни и теплого душа. Я последовала за ним, и по полированным полам разносились звуки наших шагов.

– То ты хочешь, то не хочешь. Иногда я не понимаю тебя, Шарлотта. Ты просишь об одном, а хочешь другого.

Я не знала, чего я хочу, поэтому позволила ему раздеться одному, не сделав ни движения, чтобы снять свою одежду. Его отражение в зеркале ванной удивило и даже напугало меня. Интенсивные поездки сказались на нем, он выглядел более худым, чем обычно, и я сказала ему об этом.

– Если я быстро расправлюсь с ужином и десертом, то могу попросить тебя присоединиться