Последнее предупреждение Гурова - Алексей Макеев

– Они пришли без четверти десять.

– А ушли?

– В половине одиннадцатого.

– Благодарю вас, Николай, вы мне очень помогли, – совершенно искренне ответил Гуров. – Что ж, Яков Михайлович, – продолжил он, обращаясь к «старшему по смене», – еще пара слов с кем-нибудь из обслуги, и я больше не буду отнимать ваше драгоценное время.

– Ну что вы! – расплылся в слащавой улыбке Азимов. – Родной полиции мы всегда рады помочь. Тем более по такому вопросу. Как говорится, к нам хорошо, и мы хорошо.

Они вернулись в обеденный зал, и Азимов снова обратился к улыбчивой девушке, которая недавно так гостеприимно приветствовала Гурова:

– Детка, позови-ка мне Зину. А впрочем, может быть, мы лучше сами пройдем? Туда, на кухню? – вопросительно взглянул он на Гурова.

– Да, наверное, так будет лучше, – ответил тот. – Действительно, зачем портить людям аппетит посторонними разговорами?

Следуя за Азимовым, он снова вышел в какую-то дверь, но уже не в ту, которая вела в коридор с кабинетами, и вскоре Гуров ощутил разнообразные запахи готовящейся пищи и почувствовал жар, который, как и полагалось, исходил от множества раскаленных варочных поверхностей.

– Так, значит, племянник Владислава Игоревича прибыл сюда со спутницей? – как бы невзначай поинтересовался полковник.

– Что? – рассеянно переспросил Азимов, не слишком достоверно изображая тугоухость и спешно обдумывая ответ. – Ах, вы об этом! Да, наверное. А почему нет? Молодой парень, почему бы ему не прийти сюда со своей девушкой? Вполне возможно. Сам я, признаюсь, не следил за этим. Большой праздник, много хлопот. Сами понимаете.

– А вот вы говорили, что он выступал перед гостями, пел что-то. Это было уже после того, как ушли полицейские?

– Да, конечно. Разумеется, никто не позволил бы, чтобы из-за этого случая, пускай и досадного, и неприятного, сорвался праздник. Все немного поволновались, поговорили. Но потом эмоции утихли, и все пошло своим чередом. Маски показали нам свое шоу, Женечка выступил, и все прошло отлично, именно так, как и задумывали.

– Да, так вот я как раз хотел спросить: когда Евгений выступал, он так и оставался в костюме Арлекина?

– Разумеется. Тем более что он исполнял эту великолепную арию, знаете – из «Принцессы цирка»? «Цветы роняют лепестки на песок…» Прелестно! Так что все было в стиле. Цирк, клоуны.

– Арлекины.

– Именно. Зина! – неожиданно громко выкрикнул Азимов куда-то в толпу суетящихся поваров. – Зинуша, подойди, пожалуйста, к нам. У нас тут к тебе несколько вопросов.

– Яков Михайлович, мне нужно клиентов обслужить, – откликнулась на этот зов средних лет миловидная женщина, приближаясь к ним с полным подносом всякой всячины.

– Хорошо, беги, – говорил Азимов, любуясь бесчисленными мелкими кудряшками Зины, делавшими ее похожей на молодого барашка. – Но как освободишься – сразу к нам.

– А что случилось? – беспокойно взглянув на Гурова, спросила Зина.

– Ничего страшного. Просто хотим тебя кое о чем спросить. Беги, не задерживай наших гостей.

– Яков Михайлович! – донеслось откуда-то со стороны обеденного зала почти сразу же, как только исчезла Зина. – Можно вас на минутку?

– Простите великодушно, – обратился Азимов к Гурову. – Вынужден ненадолго оставить вас. Я, к сожалению, на работе.

– Да, конечно. Никаких проблем, – произнес Гуров, стараясь не выдать радостного облегчения, с которым освобождался из-под этой дружеской опеки.

Азимов удалился в направлении обеденного зала следом за Зиной, а Гуров, терпеливо поджидая их, с интересом наблюдал обратную сторону жизни большого высококлассного ресторана.

В кухню входили и выходили официантки, забирая красиво оформленные тарелки со свежеприготовленными фирменными блюдами и возвращая их уже совершенно неэстетичными, с разбросанными в беспорядке объедками.

Подносы с отходами относили в отдельную комнату, откуда слышался звон посуды и старческий недовольный голос.

Подойдя поближе, Гуров заглянул в дверной проем.

Пожилая посудомойка, нервно ополаскивая под струей воды вымытые тарелки, сердито разговаривала то ли сама с собой, то ли с молоденькой девушкой, трудившейся рядом.

– Трудно им дрянь эту в бак скинуть, – ворчала она. – Тоже мне! Великие труды. Тарелку перевернуть. Две секунды. А я тут убирай за них. Что я им тут, уборщица, что ли? Мое дело – посуду мыть.

– Так и мой уже, тетя Клава, чего разворчалась? – откликнулась девушка.

– Ага! Мой. Вот и мой тут. Не знаешь, то ли своей работой заниматься, то ли мусор убирать тут за всеми. Как будто здесь им мусорная свалка. Пищевые отходы, они есть пищевые отходы, – назидательно говорила тетя Клава. – Они специально выбрасываются в бак. А тряпки свои пускай дома у себя выбрасывают. И не валят мне здесь под руки все что попало.

– Какие тряпки? – удивленно взглянула девушка.

– А я почем знаю какие! Мне и дела нет. Я их туда не бросала. А вышло, что я же и виновата. И что мне теперь – за всеми следить, что ли? Смотреть, кто куда мусор бросает? Я тут, между прочим, не уборщица, мне за это зарплату не платят.

– Да о чем это ты, тетя Клава? – недоумевала девушка. – Какой мусор? В чем ты виновата?

– А я почем знаю в чем! Утром они приехали отходы-то забирать, знаешь, эти, которые все время у нас берут. Фермеры, что ли. Скармливают их там кому-то. Не знаю.

– Приехали, и что? Отходов, что ли, им не хватило?

– Какое там не хватило! Еще лишка оказалась. Стали бак-то сливать, глядь – а там тряпки какие-то. Как понес он на меня, как начал кричать! Мы, говорит, животных кормим, а ты нам здесь чего подсовываешь?! Вот сдохнет, говорит, у меня кабан, приеду, говорит, с тебя вычту. А я здесь при чем? Я их туда не бросала.

– А как там тряпки-то оказались? – гремя посудой, спрашивала девушка.

– А я почем знаю как? Может, пошутил кто или специально напакостил. А мне – отвечай.

– А может, это как раз уборщица старые тряпки и выкинула? Скажет – в дело они уже не годятся, так пускай в баке с отходами поквасятся. Вкуснее будет, – хохотнула девушка.

– Да нет, это не уборщицы, – глубокомысленно произнесла тетя Клава. – Это хорошие были, узорчатые. Яркие, красивые такие. И сшито так аккуратно. Ромбиками. Синие и красные. Красиво. Именно вещь это кто-то выбросил, и вещь хорошую. А зачем, непонятно.

– А вот и мы! – неожиданно услышал Гуров прямо у себя под ухом. – Надеюсь, не заставили долго ждать?

Азимов в сопровождении кудрявой Зины вновь стоял перед ним в полной боевой готовности.

Приближения их Гуров не услышал среди кухонного шума и несколько секунд молчал, переключаясь с новой весьма интересной информации, которую узнал только что, на те насущные вопросы, которые он в соответствии со своей «легендой» должен был задать сейчас Зине.