Гремучий Коктейль – 6 - Харитон Байконурович Мамбурин

и рассудительных, сто двадцать восемь штук детей — это всё равно дети. Особенно гоблинские, мелкие и безбашенные. Даже если ты на каждую пару определяешь по молодой китайской женщине, ответственной и в меру строгой, то все равно это будет кромешный ад на земле. Даже за несколькими закрытыми дверьми.

Да и вообще, наш суперномер не был рассчитан на двести душ. Особенно в части туалетов. Ладно ванна, туда можно хоть тридцать гоблинят накидать, но с унитазом так не получится!

— Идея у тебя была хорошей, но вот над её исполнением нам думать надо было вместе! — жена, распаренная и возбужденная возней с толпой мелюзги, выглядела просто умилительно, как и Алиса, наблюдающая за творящимся вокруг бардаком с высоты собственной коляски. Дочь стояла, держась за поручень, и по-хозяйски оглядывала суетящихся на полу мелких гоблинш и китаянок, как лев, взирающий со скалы на свои владения.

— Ты же боялась, что вам тут будет скучно, — парировал я, — Теперь не будет! А мне пора, дела… ждут!

— Дайхард Кейн! Ты негодяй!

— Господин, можно с вами⁈

— Мао Хан! Ты предатель!

— Мяу! Мурр…

— Мишлен!!!

Ну а что? Весело, причем всем. Как бы Кристина не возмущалась для виду, ей определенно нравится возникший в нашей «маленькой стране» зеленокожий дурдом. Всё-таки домоседка она у меня, плюс печется о детях. Ей куда приятнее возиться на своей, защищенной территории, чем быть в авангарде. Что правильно. Мамонта должен приносить именно муж. С приемов.

Вот тут ничем особым жизнь нас порадовать не хотела. Никто из рассылающих приглашения не видел знаменитого князя Дайхарда отдельно от темы силовых доспехов. Все сводилось к ним. Умные и прозорливые, разузнавшие обо мне больше других, задавали вопросы аккуратные и вежливые, интересуясь характеристиками текущих и будущих моделей, а также моими планами. Они не спрашивали в лоб, а вместо этого предлагали очень и очень крупные деньги за работу инструктором, и понимающе кивали, встречая отказ.

Идиоты и наглецы вели себя иначе.

— А не поделитесь планами, князь Дайхард, — с досадой выплюнул самый напористый из осаждавших меня на приеме барона Стиллуотера наглецов, — Куда вы потом планируете податься, когда оскорбите достаточно из американской элиты?

— Оскорблю? — поднял я бровь, — Пока что пытаются оскорбить именно меня.

— Отказами, дорогой наш русский князь, — забияка с довольным видом обвёл взглядом других гиен, — Своими грубыми и поспешными отказами!

— Ох, а может, покажете пример, как надо соглашаться? Если, допустим, я вас вызову на дуэль?

— И по какому же поводу вы жаждете удовлетворения, князь Дайхард?

— Вы находитесь непредставимо ниже Истинного князя, чтобы сметь поучать его. Я чувствую себя оскорбленным.

Рискованный ход, просто потому что в Америке две единицы «стандартного» аристократа — беститульный и барон. Маркизат всего один, графств на всю территорию всего пятьдесят два, а Герцоги вообще отдельная песня. Окружающим вовсе не нравится, что им указывают их место. К счастью, меня окружают лишь прилипалы.

Барончик ожидаемо выбирает револьверы, ожидаемо падает на дуэли, лишившись затылочной части черепа и большого объёма неумного мозга. Непревзойденное владение этим оружием, полученное мной от лорда Эмберхарта и отточенное сотнями настрелянных часов, позволяет мне залепить из моего нового «сильверсонга» американцу в лоб раньше, чем он успевает потрогать кобуру собственного оружия.

— Желая от меня добиться предательства интересов Русской империи, человек оскорбляет честь Истинных князей Дайхард… — цежу я, отворачиваясь, — … и всего русского дворянства.

Такой намек до американцев и других гостей приема всё-таки доходит. Само событие, в смысле выбитые мозги барончика, на местных производит куда меньшее впечатление, чем на Руси — это страна револьверщиков и к дуэлям тут отношение иное. Настолько иное, что у меня получается нормально поговорить с несколькими господами, заинтересовавшимися меткостью моей стрельбы.

Это скрашивает ощущение от мероприятия.

— Сложное у вас положение, князь, — с необидной насмешкой говорит один джентльмен, чья внешность выдает французские корни, — Вы как та знаменитая загадочная страна золота, маните к себе старателей.

— Скорее, как вагон с уже добытым золотом, Джордж! — игриво подпихнул его в бок другой, — Правда, почему-то «старатели» никак не могут понять простой истины — если император Петр выпустил князя из страны, значит он в нем уверен!

— А это очень высокая рекомендация! — важно поднимает указательный палец третий, с кем мы только что общались о преимуществах американских револьверов, — Крайне высокая!

— Наверное, князь, нам стоит предложить вам членство в нашем маленьком клубе, — вновь подал голос инициатор беседы, — Сугубо на добровольных началах, разумеется! Мы с удовольствием оградим вас от проходимцев…

— … но не просто так, разумеется? — хмыкнул я.

— Всего лишь за небольшую услугу, которую оценим крайне высоко, как и вся страна, — американец с французскими корнями, Джордж Леруа, неожиданно посерьезнел, как и его товарищи, — Если вы соблаговолите пройти с нами в курительную нашего гостеприимного хозяина, то я приложу все силы, чтобы заинтересовать вас.

— Услугу?

— Идиоты не видят за блеском золота гения, а мы видим. И нуждаемся в вашей помощи.

Брехали, конечно. Столь ловко увлекшие меня в беседу аристократы оказались не много, ни мало, как графами, посетившими прием именно для беседы со мной. Но, в отличие от крыс, гиен и прочих шакалов, они рассчитывали не на чужие деньги, а хотели своих. Да побольше, побольше.

Беда Объединенной Америки была в недостаточном объединении. Децентрализация, сосредоточение центров цивилизации лишь в крупных мегаполисах, приводило к тому, что окраинными регионами некому было заниматься. Все глобальные проекты находились в руках Герцогов, чей бюджет был несравним с той же Русью. Там, где Петр легким росчерком пера визировал тысячи километров асфальтовых дорог, либо железных, соединяющих энергетическими линиями тысячи поселков, американцы так не могли. Они медленно распространяли цивилизацию от центров к окраинам, постоянно встречая сопротивление местечковых властей.

— Магия, дорогой лорд Дайхард, — горько вздыхал тот же Леруа, только что выкуривший кубинскую сигару, — Мы дотягиваемся туда, где есть укрощенная магия. Однако, нам мешают. Индейские племена в содружестве с поселениями амишей, мексиканцы, боящиеся потерять каналы контрабанды, местные бароны, цепляющиеся за власть. Их власть, если вы не знали, держится на собственных устаревших станциях сбора магии и накопителях маны. Каждый предпочитает обеспечивать свои владения сам, распоряжается налогом поданных, в общем…

— Не готов отказываться от личной власти, оставаясь корольком в своей сельской местности, — итожил его друг, граф