170 дней. Дневник мамы, потерявшей ребенка - Сойка Светлая

чтобы кто-то подобрал ее и все придумал и сделал за неё. А чтобы она сама выбирала! Чтобы была самодостаточной!

Я всегда осуждала эту врожденную, семейную слабость характера в Сашиной семье. Осуждала воспитание его матери. Ее слепое потворство своим и чужим слабостям, чрезмерная опека и забота, не желание или не способность видеть проблемы и ошибки. Эта же неспособность, как мне казалось, передалась и ее детям. То ли на биологическом уровне, то ли по причине того, что дети постоянно видели эту мамину слабость и зависимость, и неосознанно впитывали ее как губка. А потом повторяли как по кругу все те же ошибки. И вспоминая истории из жизни Сашиной семьи, я понимаю, как же я злюсь! Злюсь, потому что никак не могу принять этого. Не любить своего ребенка, быть к нему слишком критичным или даже безразличным — это ужасно! Но вот такая убийственная опека, такая зависимость, которая лишает ребенка воли, характера, желаний, амбиций, будущего, в конце концов — это не менее ужасно!

Когда мы только познакомились с Сашей, я помню, как спросила его:

— А где ты учился?

Он назвал какой-то Электролампово-электромеханической институт имени Втулкина-Поперечного. Кажется, дальше я спросила, нравилось ли ему учиться и хотел ли он работать по своей специальности. Получив отрицательный ответ, спросила:

— Почему не выбрал что-то более интересное и полезное?..

— Ну, у мамы не было возможности.

— Что? В смысле? Ты же в 21 год пошёл учиться в Институт?

— Ну да.

— И твоя мама тебе выбирала институт?

— Ну я пошёл куда все пошли…

Вот это я не могла понять. Не могла принять и понять этого. Осуждала его. За лень, инфантильность, слабость и желание скинуть ответственность за свою жизнь на кого угодно. А главное, не способность делать свой выбор. Осознанный выбор. Ставить себе цель и трудится ради неё. Не желание думать, делать, создавать. Желание прилипнуть пиявкой и сесть на чью-то шею. И главное — не дай Бог, кто-то скажет что-то плохое! Нет-нет-нет! Не может быть! У нас все хорошо! Сашина мама иногда так и говорила: «Нет-нет! Не говори мне этого! Я не хочу знать! Не хочу это слышать!» Он ей в ответ: «Мама, ну послушай, ведь это провда!» — но она только в ответ мотает головой, только что уши не закрывает, как маленький капризный ребенок.

Сашина мама до сих пор ни разу не позвонила и не выразила даже простых соболезнований. Ладно мне, я для нее чужой человек. Но и Саше она за эти полтора месяца не позвонила ни разу…

Вот эти качества я ненавидела в Сашиной семье и ненавидела их в Саше. Не способность принять ситуацию честно. Признать ошибку. Взять на себя ответственность. И терпеливо исправить ее. Проще самому себе врать, что все хорошо и ты молодец! А зачем что-то исправлять, если все хорошо?

Саша со временем изменился. Правда не обошлось без ошибок, последствия которых могли разрушить все, что мы создавали вместе годами. Видимо, ему нужны были все эти передряги, нужно было так сильно ошибиться, чуть не потерять все — бизнес, уважение, отношения и семью, чтобы в итоге осознать, как это важно — нести ответственность за свою жизнь и за все что ты в этой жизни делаешь самому.

Я часто просила Сашу вместе изменить нашу жизнь для того, чтобы Соне было проще. Чтобы она, глядя на нас тоже захотела что-то изменить.

Я много лет работаю из дома. Встаю когда хочу, работаю когда хочу и сколько хочу. Сама решаю, чем мне заниматься, сама придумываю и планирую свои рабочие задачи. И я очень любила свою работу и можно сказать, что иногда работа так увлекала меня, что я просто не могла остановиться, могла просидеть до утра.

Саша почти всегда был в разъездах. Он очень много времени тратил на свою машину (он фанат рестайлинга и любого тюнинга), а в остальное время он бывал в тренажерном зале (6–7 раз в неделю), и проводил нечастые встречи по работе.

Когда он приезжал домой, то он ел и потом ложился играть в PlayStation. Я ложилась рядом и смотрела как он играет. Соня обычно в это время все ещё делала уроки… Вот так каждый день… Ребёнок корпит над нелюбимыми учебниками, папа играет.

Я даже как-то спросила у Сони: «Соня, скажи, тебе наверное не приятно и не понятно, и наверное, кажется не справедливым, что ты там трудишься, а мы тут развлекаемся? Ведь это странно — я заставляю тебя работать ради твоего светлого будущего, а вот он — папа. Особо ничему не учился, особо не трудился, и вот — все у него есть. Так зачем тебе все это? Так?…»

Все это я спрашивала при Саше, чтобы доказать ему, что мы в ответе за ее восприятие реальности, мы формируем среду ее жизни и мотиваций. Так как же можно создавать такой разрыв? Она — мучается, трудится. Ей и так не легко, а попробуй-ка потрудись, когда в соседней комнате развлекаются! Да ещё и про какое-то эфемерное будущее все время говорят, про хорошую учебу, институт, важность знаний и умений. А тут вот веселый папа — дуралей, который и пишет то до сих пор с ошибками и живет, как ему хочется. Где логика?

Она часто не хотела отвечать на такие вопросы… По образу и подобию папы, она старалась не думать о плохом. Или меня не хотела расстраивать… С большим трудом я все же узнала у неё, что да, ей не легко связать эти вещи и не понятно, почему нужно так много трудится, когда рядом пример веселья и раздолбайства.

На все это Саша неизменно отвечал:

— И что же ты предлагаешь?

— Перестать играть по вечерам в PlayStation!

— А что же мне делать?

— Смотреть хорошие фильмы, читать книги, помогать с Соней, в конце концов!

— Я так устаю за день, и что, я не могу просто расслабиться?! Я же не развлекался целый день, я работал! И ты работала! Так почему мы не можем отдохнуть?!

— Ну хорошо… Я понимаю… Ты не хочешь глобальных перемен… Но давай тогда хотя бы дадим возможность Соне быть более самостоятельной? Она видит меня дома, не воспринимает мою работу, как что-то важное. Ей нужно ощущать себя взрослой, самостоятельной.

— Ну, так пусть будет! Закройся в комнате и пусть она сама справляется со всем!

— Я не могу так поступить! Если у нее