Айседора Дункан. Модерн на босу ногу - Юлия Андреева

Известие о том, что у Ивана есть супруга, было тяжелым ударом для Айседоры, но она не впала в депрессию, впредь стараясь избегать малейших упоминаний о своем бывшем женихе и мечтая о том времени, когда она сможет заниматься только своим искусством. Теперь у нее был кусок хлеба, крыша над головой, семья не голодала, хотя и не роскошествовала. Но все это было так далеко от того, о чем она мечтала, то, ради чего семья покинула подаренный отцом дом в Сан-Франциско, что заставляло ее жить, думая про каждый новый день, будто он приближает ее к заветной цели. А тут еще и Иван… пройдет немного времени, и Айседора Дункан будет бороться против института брака, ратуя за равные права мужчин и женщин, за свободную любовь. В то время она была вынуждена подчиниться матери, которая была расстроена всей этой историей с женихом не менее ее самой.

Новые попытки переговорить с Дейли и заинтересовать его своим искусством не привели ровным счетом ни к чему, великий человек держался раз выбранного направления, от которого не собирался отклоняться.

Тем не менее он предложил Айседоре небольшую роль в спектакле «Гейша», на этот раз танцовщица Дункан должна была петь в квартете! К тому времени Айседора уже со многим смирилась и научилась относиться к окружающему ее безумию с понятной снисходительностью, но петь?! Для девушки, которая даже своим куклам в детстве никогда не пела?.. петь, но даже испытанный учитель музыки и пения Дора не сумела научить дочь вокалу… Напроситься в ученики к более опытному мастеру? Но где гарантия, что вообще что-то получится? Да и если все же начнет получаться, то ясное дело, через месяцы, годы, репетиция же назначена буквально на завтра! А значит, она либо согласится и подведет коллег, либо откажется и будет выброшена на улицу, и что тогда делать с висящей на ее шее семьей?

Дункан согласилась и на это, когда же партнерши стали жаловаться, что она отчаянно фальшивит, во время репетиций Айседора начала просто открывать рот, и дело пошло. Но теперь уже она не могла не взбунтоваться. Пантомима, танец почти в полной темноте. песня без голоса. что дальше?

Есть ли хоть какое-то оправдание нахождения бесспорно талантливой и весьма амбициозной Айседоры Дункан в театре, где ей ни за что не занять положение, о котором она мечтает? Неужели она всю жизнь будет заниматься только попытками хоть как-то выжить? И заодно любыми жертвами, месяц за месяцем вытягивать свою семью из той финансовой ямы, по краю которой она ходит? Нет уж, хорошенького понемножку, решила Айседора, и, тряхнув рыжей шевелюрой, подала заявление об уходе.

В театре господина Дейли Айседора пробыла целый год. За это время в семействе Дункан произошли приятные подвижки: Елизавета открыла школу танцев, а Августин вступил в театральную труппу – оба приносили домой деньги, и в финансовом смысле стало ощутимо легче. Приехавший позже других в Нью-Йорк Раймонд пытался продавать свои статьи в различные газеты и журналы, но пока что удача не желала замечать стараний молодого человека. Пока Айседора гастролировала с театром «Дейлиз», они наняли просторную художественную мастерскую без мебели, но с самой настоящей ванной! И приобрели по весьма щадящей цене 5 пружинных матрасов и столько же перин, которыми можно было укрываться. Идея с матрасами принадлежит Айседоре, еще во время своих скитаний по Чикаго она поняла, что, в сущности, матрас ни чем не хуже кровати, и уж намного лучше, чем спать на голом полу, к тому же покупка матраса обходится дешевле покупки кровати с этим самым матрасом. В то время как кровати занимают много места, матрасы можно поднять и прижать к стенке, центр комнаты освободится, и там можно будет спокойно репетировать. К сожалению, мастерская представляла собой одно-единственное помещение, так что жили они там, точно цыганский табор.

Сестра и брат Айседоры Дункан: Элизабет и Августин

Едва более-менее устроились, как предприимчивый Раймонд нашел возможность немного заработать, днем сдавая свое жилище учителям пения, музыки, танцев и декламации с почасовой оплатой. Когда подходило время очередного урока, семейство покидало мастерскую, гуляя по городу в ожидании, когда можно будет вернуться домой. Для своих прогулок Айседора облюбовала центральный парк, где она бродила, часто в полном одиночестве, мечтая, читая книжки или придумывая новые танцы.

Уйдя из театра господина Дейли, девушка сумела устроиться в студию Карнеги Холл, платили здесь гроши, но она снова получила возможность показывать свои танцы публике, ночи напролет репетируя дома, так как днем мастерская принадлежала по праву аренды чужим людям, и выступая вечерами. Как и в прежние времена, Айседоре аккомпанировала ее мать. Последнее время отчаянная Дора Дункан сильно сдала, кочевая, полуголодная жизнь и постоянные треволнения рано состарили эту отважную женщину, тем не менее она продолжала героически нести свой крест, всегда и во всем следуя за гениальной дочерью.

Впрочем, в Нью-Йорке действительно открывалось больше возможностей отыскать людей, которые могли бы оценить по достоинству искусство Айседоры. Еще работая в театре, мисс Дункан сумела завести знакомства, и теперь ее нет-нет, да и приглашали в частные дома с выступлениями. Достаточно интересной получилась программа, которую делали вместе: Августин, Елизавета, Дора и, естественно, Айседора. Я уже писала, что Айседора старалась проводить свободное время за книгой. Как-то раз ей в руки попался сборник стихов Омара Хайяма в переводе Фицджеральда. Она танцевала у себя в мастерской под импровизации Доры, а потом, когда та устала и захотела прилечь, Айседора пыталась произносить текст, при этом делая танцевальные движения. Ничего не получалось. Танец – ревнивая штука, когда ты отдаешься движению, невозможно двигаться, не включая в процесс голову. Но если в танец включена вся танцовщица, то есть совсем вся, без остатка?.. никаких мыслей, никаких стихов… в какой-то момент Августин сжалился над сестренкой и, подняв с пола брошенную ею книгу, начал читать рубаи. Голос брата, декламирующего стихи, подействовал на Айседору, как музыка. И она заскользила по полутемной комнате, купаясь в лунном свете. Когда брат выдохся, ему на смену пришла Лиза. Все это время Айседора ощущала себя натянутой струной, на которой два голоса, когда поочередно, а когда и вместе играли, точно на чувствительном музыкальном инструменте. Она вся обратилась в чувство, пытаясь сохранить в телесной памяти то незабываемое ощущение проходящих сквозь нее стихов. А потом вдруг откуда-то появился легкий теплый ветер, туника Айседоры наполнилась им, превратившись в чувствительный парус. И вот она уже несется быстрее, быстрее, медленнее, угасая. умирая, чтобы воскреснуть со следующей строкой. В стихах тоже есть музыка.

Вот такой спектакль приготовили господа Дункан взыскательной салонной публике Нью-Йорка. После представления молодая дама с левреткой на руках протянула Доре визитную карточку с загнутым уголком, приглашая в следующую субботу на свою виллу. На самом деле Айседоре и ее компании следовало подумать об опытном импресарио, который занимался бы только ими, но почему-то никому не приходило это в голову. Они радовались любому приглашению, а когда приглашений не поступало, играли и танцевали для друзей.